Молот Люцифера - Нивен Ларри - Страница 42

• Предыдущая
• 42/193
• Следующая

— Икра? — переспросил Бейкер.

— Это самая лучшая на свете еда, — сказала Леонилла. — Скоро будет прорыт новый канал и уровень воды в Каспийском море и Волге повысится. Условия жизни для наших осетров улучшаться. Надеюсь, вы любите икру?

— Еще бы, — подтвердил Бейкер.

— Так давайте съедим ее, — и Яков впереди всех направился к «Союзу».

И никто не заметил, как приотстал Рик Деланти — будто ему вдруг расхотелось обедать.

Деланти и Бейкер были снаружи. Тонкие тросы соединяли их с «Молотлабом». Вокруг — пустота космического пространства, ослепительный свет солнца, а в тени тьма, будто тьма глубочайшей из пещер.

Крылья «Скайлэба» были покрыты солнечными элементами. Предполагалось, что крылья развернутся автоматически, но они не развернулись.

Конструкция «Молотлаба» предусматривала различные способы управления. Крылья были прижаты просто к его корпусу, но проектировщики предусмотрели, чтобы их можно было развернуть и просто руками. Этим и занимались Бейкер и Деланти.

Без энергии, вырабатываемой солнечными элементами, не обойтись. Без этой энергии лаборатория работать не сможет. Более того, даже не удастся охладить капсулу до такой степени, чтобы в ней можно было жить. Космос не холоден. Он вообще не обладает определенной температурой: нет воздуха, поэтому о температуре не может быть и речи. Тела, которые попадали в полосу солнечного света, накапливают тепло, и это тепло нужно каким-то образом выбрасывать наружу. Много тепла (даже больше, чем его создает солнечное излучение) исходит от человеческого тела: человек живет отнюдь не в условиях полной изоляции от окружающей среды, неважно, находится ли он в скафандре или в космической капсуле. На каждый кубический дюйм своего тела человек генерирует больше тепла, чем генерирует Солнце на каждый кубический дюйм своей поверхности. Разумеется этих кубических дюймов у Солнца гораздо больше.

Так что без солнечных элементов не обойтись, и поэтому нужно поработать. Бейкер и Деланти могли перемещать тела, обладающие массой (большой массой): в космосе тела не имеют веса. Но масса остается той же самой, и сила трения действует по-прежнему. Скафандры мешались, сопротивляясь каждому движению, но постепенно дело двигалось. Им удалось ничего не сломать, ничего не помять. Система была спроектирована как можно проще — и так, чтобы умный человек, оказавшись в космосе, мог с ней справиться.

— Все, — сказал Джонни Бейкер. — И у нас есть еще несколько минут, прежде, чем кончится кислород. Рик, потратим чуть времени, чтобы полюбоваться видом.

— Хорошо, — выдохнул в микрофон Рик.

Бейкеру не понравилось то, что он услышал. Деланти дышал слишком тяжело и слишком прерывисто. Но он ничего не сказал.

— Я думал, что последний сектор нам так и не удастся развернуть, — отдуваясь сказал Деланти.

— Ничего, развернули. А если не развернули б, пришлось бы заняться его починкой, — ответил Бейкер. — Проклятые выродки с их безупречными черными ящиками. Ладно, на этот раз меня снабдили инструментами для работы. Нет ничего, что нельзя было бы сделать, если есть нужные инструменты.

— Конечно, плевое было бы дело. Сейчас-то что…

— Верно. Причин для беспокойства теперь нет… Если не считать международной напряженности, возможного нападения кубинских налетчиков, и того, что как раз нам навстречу несется огромное скопление перемешанного с грязью люда — со скоростью пятьдесят миль в секунду.

— Это все утешает… Уфф!… Эй, Джонни, я вижу Южную Африку. Только… никто отсюда не сможет определить, где там границы. Никаких границ между странами. Джонни, я сейчас сделаю крупное философское открытие.

— Ты отсюда не видишь и линий широты и долготы, но это не значит, что они не имеют никакого значения.

— Гм.

— Знаешь, по этому поводу можно поднять большой шум. Если мы будем настаивать на том, что из космоса международные границы не видны, соображаешь, что может случиться?

Рик рассмеялся.

— Да. Все начнут окрашивать свои границы светящейся оранжевой краской. В милю шириной. А потом все эти детки с высшим образованием поднимут визг, что сие представляет опасность для окружающей среды.

— И обвинят тебя в том, что именно с тебя все и началось. Нам пора возвращаться в корабль.

— Горе тебе, народ мой! Ибо разве не видишь ты, как по всей земле распространилась мерзость запустения? Разве не видишь ты, как погрязли в грехе города твои, разве не чувствуешь, какой смрад окружает тебя?

— Услышь же слова пророка Малахии: «И вот смотри, наступит день кометы, день пламени. И все надменные, это истина, кто поступает греховно, будут искоренены полностью. И повелел Бог Воинств, что в день кометы в пламени погибнут они, и не останется от них ни корня ни ветви.

Но для тех, кто страшится имени моего, народится Сын справедливости, несущий на крыльях своих спасение».

— Народ мой, близится удар Молота Божьего, который покарает надменных и греховных. Но смиренные будут возвеличены. Покайтесь, пока еще есть время. Ибо никто не спасется от всемогущего молота, в сиянии которого уже сейчас меркнут звезды. Покайтесь, пока не поздно. Пока еще есть время.

— Благодарю вас, преподобный Армитаж. Вы слушали проповедь преподобного Генри Армитажа «Близится час».

Марк Ческу подогрел саке в химической колбе. Горлышко колбы он заткнул стеклянной пробкой. Потом часть водки он разлил по крошечным чашечкам, долил еще саке в колбу и снова опустил ее в кипящую на плите воду.

— У меня на письменном столе стояли два цветочных горшка, — сказал он. — В одном росла марихуана, на этом горшке была надпись «каннабис сатива». В другом — «Аралия элегантиссима». Если вы не знаете, что это такое, то это — нечто очень похожее на марихуану, — Марк передал одну чашку Джоанне, другую — Лилит. — Однажды меня посетил босс вместе с важными шишками из главной канторы. Они тогда ничего не сказали, но на следующий день сказал босс. «Уберите это» — вот что сказал он, — Марк передал третью чашку Френку Стонеру, четвертую чашку поставил на ручку своего кресла. — «Что убрать?»— спрашиваю я. А он говорит: «Знаете, я уж не совсем такой невежественный. Я знаю, что это такое.» Кароль Миллер закатила истерику. Она позвала еще ребят, и мы заставили повторить все это. Все знают «что это такое».

Френк Стонер с удобствами развалился в своем кресле. Одной рукой он обнимал Джоанну Макферсон, другой обвивал талию Лилит Хатавей. Лилит была неплохого роста — пять футов девять дюймов. А узкие плечи Джоанны оказались как раз на той высоте, чтобы удобно лечь под толстую руку Френка.

— И когда это было?

— Пару лет назад. А двумя месяцами позже меня уволили.

Френк оскалил в ухмылке зубы.

— Из-за такой мелочи?

— А? Нет, к марихуане это не имеет никакого отношения. Просто им пришлось уволить некоторое количество работников. А потом… А дольше всего я проработал с Гарви Рэнделлом. — Марк подался вперед, глаза его сверкнули. — Ох, и весело это было, отлавливать человека с улицы. Нам попался полковник, который боялся открыть рот — вдруг чего-нибудь не то ляпнет! Был еще парень, борец-профессионал, так тот не мог дождаться падения Молота. Вот мол когда настанет время для настоящего мужчины, способного править миром, — Марк улыбнулся Лилит. Лилит была светлая блондинка со смазливым, похожим на кошачью мордочку, лицом. Она была дура — дурой. Марк познакомился с Лилит в баре, где она танцевала. Бар назывался «Взаимообмен», и девушки танцевали там с обнаженной грудью.

• Предыдущая
• 42/193
• Следующая