Сага о Рорке - Астахов Андрей Львович - Страница 54

• Предыдущая
• 54/93
• Следующая

Рорк продолжал драться, пока пущенный с тридцати шагов арбалетный болт не угодил ему в шлем. Сильный удар сбил Рорка с ног, и сын Рутгера тут же оказался погребен под грудой убитых и раненых. В какое-то мгновение Рорку показалось, что теперь его обязательно добьют в этой свалке. И минутный ужас оледенил его сердце. Но бой покатился дальше, и юноша, протискиваясь между мертвецами и еще живыми, сумел выбраться из кучи тел.

Костры превратились в слепящие столбы пламени, освещавшие поле боя. Весь склон покрыли тела людей и конские трупы, и мороз уже начал покрывать лица убитых инеем. Сражение шло за линией костров, ближе к вершине холма.

Тяжело дыша, Рорк поднялся на ноги, вытер окровавленное лицо. Топор он потерял, шлем тоже. Но меч остался при нем. Спешить. Спешить туда, где идет бой, где гибнут его сородичи! Вот только колени дрожат, надо бы отдохнуть…

Рорк ощутил смутный холодный ужас. То, что он принял за слабость, за дрожь в ногах, – не от напряжения. Это земля дрожит, совсем так же, как сегодня утром.

Воители Ансгрима приближались, и их опять было семь. Все, все было напрасно! Рорк расширенными глазами следил за всадниками Хэль, больше не сомневаясь, что с ними сражаться под силу лишь богам.

Платье лежало на постели, готовое к завтрашнему дню. Это было единственное платье, которое у нее оставалось, но Хельга об этом не переживала. Зато оно самое лучшее из всех, из малинового бархата. С белой прокладкой из тонкого полотна и прорезными руками. Королева Ингеборг подарила ей это платье к пятнадцатилетию, три года назад. Рорку оно понравится, ведь она в нем такая красивая…

Хельга перевела взгляд с платья на импровизированный алтарь. Она устроила его сама, положив рядом деревянный крест и несколько амулетов из резной кости, которые когда-то дала ей мать. И молитву у этого алтаря она читала такую, что истинный христианин пришел бы в ужас. Но Хельга верила в силу этой молитвы, может быть, потому, что сама ее сочинила.

– Иисусе Христе, Боже наш! – шептала она, сложив руки и закрыв глаза. – Святой великомученик Теодульф, пресвятая великомученица Варвара, имя которой я ношу в крещении! Отец богов, могучий Один, хозяин Вальгаллы! Богини-женщины, Фригг, Фрейя, Сив, Идунн, Скади, Гельон и Фулла! Всех вас прощу – помогите Рорку! Сохраните для меня его живым и невредимым, ведь я так люблю его. Если так уж необходимо забрать у него жизнь в этом бою, то возьмите мою! Пусть Рорк живет дальше, ведь он обязательно станет конунгом! Помогите ему, христианские боги и боги моего народа! Я так хочу, чтобы он стал моим мужем. Но если его должны убить, пусть лучше убьют меня. Помогите ему, Иисусе Христе, святые Теодульф и Варвара, богини-женщины Фригг, Фрейя, Сив, Идунн, Скади, Гельон и Фулла…

Крики снаружи оторвали ее от молитвы. Потом донесся запах дыма.

Когда Хельга выбежала из гостиницы, держа в руках сверток со своим малиновым платьем, крыша гостиницы уже загорелась. Во дворе монастыря полыхали хижины пилигримов. Люди метались в дыму. Испуганно мычала скотина, кудахтали куры.

– Воды! – кричали со всех сторон. – Скорее воды, горим!

Хельга бросилась к колодцу. Ведер не было, люди черпали воду чем придется. Потом кто-то сунул ей деревянное ведро.

– Что стоишь, черпай воду! – велел хозяин ведра.

Кашляя от дыма, Хельга зачерпнула воды из колодца. И в этот миг ударил железный град. Стрелы били с неба с шипением, и люди падали с криками в грязь или в рассыпавшиеся раскаленные угли. Рядом с людьми валилась сраженная стрелами скотина.

Хельга выронила ведро; вода обожгла холодом ее ноги. Только сейчас она поняла, что стоит босиком в снегу. Какой-то человек со стоном упал рядом с ней со стрелой в спине.

– Помогите! – кричали неподалеку. – Горим!

Хельга наклонилась за ведром. И в это мгновение ее ударило сзади в поясницу, коротко и сильно. Она едва не упала. Боли она поначалу не ощутила, но потом стало жечь.

Стрела? Или ее просто толкнули? Хельга увидела, что сверток с малиновым платьем лежит в грязи. Она даже успела пожалеть свое платье. Ведь оно обязательно испачкается, а завтра ее свадьба с Рорком…

– Эй, скорее, тут девушка истекает кровью! – кто-то кричит у нее над головой. Странно, почему-то она лежит на земле. Но зовут на помощь другой девушке, не ей. Она видела, как стрела попала в крестьянку, помогавшую подняться подстреленной корове. А у нее всего лишь закружилась голова. Ей просто немного больно, вот и все. И в глазах почему-то стало темно. Почему?

Потом пришел мрак. Но Хельга еще раз увидела свет. Тьма перед ее взглядом рассеялась, и она оказалась в светлой зале с ярко освещенным сводом. Свет просто резал ей глаза. Тела своего она не ощущала. Над ней, где-то далеко, под самым потолком, плавали в море света фигуры ангелов. Одного из них Хельга узнала – это был отец Адмонт.

– Она умрет? – спросил ангел с лицом Адмонта.

– У нее несколько минут, отче, – отвечал другой.

Несколько минут на что? Хельга застонала. У нее завтра обряд венчания. Рорк сказал ей, что если они побьют войско Зверя, он назовет ее женой перед лицом всех богов, а пуще всего перед лицом Иисуса Христа. Он просил ее быть красивой, и она будет красивой. Ее платье просто немножко испачкалось, его нужно застирать. Если Рорк заметит, что оно испачкано, то пусть ему не говорят, почему. Он не должен знать, что она упала.

– Ничего… не говорите ему… – сказала Хельга, будто ветерок прошелестел в утреннем лесу. А потом ее глаза широко раскрылись – и остановились.

Адмонт перекрестился и закрыл умершей глаза. Губы его дрогнули, но он взял себя в руки. Сегодня умрет столько людей, что эта чистая душа не будет одинокой на пути в рай.

– Не предавайте ее земле до возвращения войска, – только и смог сказать аббат и покинул лазарет.

Стены церкви были такими толстыми, что шум битвы здесь не был слышен, но отец Бродерик понял, что враг приближается и вот-вот будет у храма. Сил молиться больше не осталось, тревога все больше и больше овладевала священником.

Готские воины, приставленные к девочке, собрались у дверей. Они постоянно смотрели на окна – в узких полосках витражей колебалось пламя горевших снаружи костров. Заряженные арбалеты, мечи, бердыши и тесаки были разложены на лавках у входа.

Девочка спрятана в крипте. Рядом с ней брат Альфред и два воина, которым поручено защищать ребенка до последнего вздоха. Ну, а если Бог допустит, у брата Альфреда есть еще и пузырек с драконовым эликсиром. Он дарует покой мгновенно и безболезненно, и девочка не достанется Аргальфу живой. Никто из них не попадет к Зверю живым!

Закончив последнюю молитву, отец Бродерик перекрестился, поднялся с колен. Взгляд его упал на раненых, лежавших вдоль стен. Пришла пора сменить им повязки.

– Плохо дело, монах!

Браги вошел в храм неслышно, как призрак. Отец Бродерик впервые увидел в глазах рыжего ярла обреченность.

– Сколько времени ты еще продержишься? – спросил он.

– Не знаю. У меня осталось человек четыреста, остальные пали. Зверь вот-вот будет здесь. А до восхода еще долго.

– Зато мы выполнили свой долг.

– Да, – Браги упер левую руку в бок, правую положил на рукоять меча. – Твой повелитель Адмонт мудрый человек. Теперь Готеланд спасен.

– Должны ли мы были сказать прочим?

– Нет! – резко ответил Браги. – А ты монах… Ты знаешь, что тебе делать.

– Постой! – Бродерик схватил ярла за локоть. – Я не могу больше оставаться здесь. Я должен сражаться.

– Сражаться? – В бледно-голубых глазах Браги зажглись веселые огоньки. – А знаешь ли ты, отец Бродерик, как держать в руках меч или копье?

– До пострига я был капитаном охраны короля Готеланда Эрманариха.

– Вот как? – Тут уже Браги не мог сдержать изумления. – Клянусь змеей Мидгард, я не ожидал!

– Так ты берешь меня в дружину?

– Моя дружина скоро отправится в Вальгаллу. Я не зову тебя с нами. Сражайся и умри, если твой Бог одобрит такую смерть.

• Предыдущая
• 54/93
• Следующая