Исчезнувший - Нибел Флетчер - Страница 87

• Предыдущая
• 87/139
• Следующая

— Грейс, попросите Джилл Николс сейчас же зайти ко мне.

Джилл вошла, как школьница на очень интересный урок. Ей не хватало только учебника под мышкой. Она очаровательно улыбалась, и длинные волосы ее раскачивались в такт скользящей походке. Затем она заметила, как смотрит на нее президент — сурово, укоризненно, и с удивлением окинула взглядом нас обоих.

Президент указал ей на кресло.

— Прошу вас, мисс Николс. — Он кивнул мне на другое кресло, обошел стол. Мы чинно уселись.

— Мисс Николс, — заговорил Роудбуш, — произошла значительная утечка секретной информации из Белого дома. Судя по всему, в этом могут быть повинны только три человека. Один из них я. Поскольку разглашение этих фактов может сильно повредить именно мне, меня следует сразу исключить. Значит, остается Джин… и вы.

— Да, сэр, — ее дрожащий голосок еле доходил, словно откуда-то издалека.

Я смотрел на нее с жалостью и презрением. Меня обвинили напрасно, значит виновата Джилл. Я никому не говорил обо всем этом, кроме нее. Неужели наши свидания… Ее невинный вид маленькой феи… Я так ей доверял! Предательство имя твое, любовь!.. Я смотрел на нее как завороженный и думал: что же она изобретет, чтобы оправдаться?

Президент спокойно изложил ей суть сообщения Дэнни Каванога. Глаза Джилл расширились.

— Мне кажется, это нечестно, господин президент, — сказала она. — Если мы не хотим, чтобы люди Уолкотта шпионили за нами, мы не должны шпионить за ними.

Я был ошеломлен. Ее обвиняли в измене, но она считала себя морально выше своего обвинителя. Либо она была изумительной актрисой, либо ее наивность не имела границ. Президент тоже был поражен.

— Мы говорим сейчас не об этической стороне предвыборной кампании, мисс Николс, — наконец сказал он, — речь идет о лояльности двух моих сотрудников.

Он напомнил ей о первой речи Калпа месяц назад и указал на подробности, о которых уже говорил мне. Утечка информации, настаивал он, могла произойти по вине только двух людей, Юджина Каллигана или Джилл Николс.

— Джин сказал, что не говорил об этих делах ни с кем, кроме вас.

Джилл метнула в меня змеиный взгляд.

— Я не разглашаю секретных сведений, господин президент, — ответила она негромко, но с удивительной твердостью. — Я слышу здесь много всяких тайн: о подводных лодках с атомными ракетами, о радарной сети и тому подобное, — но я храню их про себя. Конечно, история с мистером Гриром это другое дело, но и о ней я не рассказывала никому, даже то немногое, что сама знала.

— Вы ни с кем не говорили о мистере Грире и связанных с его исчезновением подробностях? — настаивал президент.

— Нет, сэр, — она спокойно смотрела ему в глаза.

— Один из вас мне солгал, — сказал Роудбуш. — Вы уверены, что это не вы, мисс Николс?

Она покачала головой.

— Я не говорила о мистере Грире ни с кем, — сказала она и тут же добавила: — Разумеется, если не считать Баттер. Я с ней о многом говорю, даже о Джине.

Едва Джилл назвала имя Баттер, ее широко открытые глаза начали медленно темнеть. А в моей памяти сразу возникла та ночная сцена… Телефонный звонок. Мужской голос. Джилл в ванной. Ее уверения, которым я так до конца и не поверил, будто какой-то «Ник» иногда звонит Баттер Найгаард.

— А кто такая, скажите на милость, эта Баттер?

Президент был явно сбит с толку.

— Баттер Найгаард, — быстро ответила Джилл, словно одного этого имени было достаточно. Но, уловив непонимающий взгляд президента, добавила: — Мы живем с нею вместе.

— Понятно, — сказал Роудбуш. — И вы обсуждаете с мисс Найгаард все секреты Белого дома?

— О нет, сэр. Я никогда не говорю о государственных секретах: о бомбах, самолетах и прочем. Но Стивен Грир — это другое. С ним все было так непонятно. Вся страна говорила о мистере Грире… Я и не думала, что мы не должны даже упоминать его имя.

— Ну и ну! — сказал Роудбуш.

Он чувствовал себя одураченным, как человек, который замахивался на врага и вдруг увидел, что колошматит подушку.

— Но, если бы мне сказали, что Баттер что-то передает кому-то из людей губернатора Уолкотта, — заторопилась Джилл, — я бы не поверила. Баттер совершенно не интересуется государственными делами, а от политики ее тошнит. Она страшно аполитична, господин президент.

— Или хорошо скрывает свои политические взгляды, — проговорил Роудбуш.

— Нет, честное слово, сэр. Единственное, что ее по-настоящему интересует, это искусство, музыка и экзистенциализм. Подумайте сами: Баттер делает из железа скульптурные композиции! И вообще она не от мира сего… Иногда она курит зелье.

— Курильщица зелья? — на лице Роудбуша впервые за все время появилась слабая улыбка.

— Да, сэр. Это марихуана, вы знаете?

Он усмехнулся.

— Не беспокойтесь, Джилл, я не такой уж отсталый человек. Я знаю, что такое зелье.

— Баттер называет его «травкой», — добавила Джилл.

— В дни моей юности это называлось «чаек», — президент немного оттаял.

Он смотрел на Джилл, то хмурясь, то улыбаясь, и наконец расхохотался. Напряжение сразу разрядилось. Мы с Джилл присоединились к президенту, правда, не совсем уверенно. Как бы там ни было, мы хохотали все трое.

— Подумать только — сесть в лужу из-за курильщицы марихуаны! — сказал Роудбуш с грустной усмешкой и вытер глаза. — Что за мир! Я всегда не любил это зелье. Надо приказать Бюро по борьбе с наркотиками, чтобы они там построже…

Он умолк, глядя на Джилл с недоумением и симпатией. Этим человеком нельзя было не восхищаться. Даже в минуту грозной политической опасности он мог смеяться над самим собой. Любой другой президент, наверное, тут же уволил бы Джилл.

Однако, когда Роудбуш заговорил, он был снова серьезен.

— Отныне, юная леди, — сказал он, — вы не будете обсуждать дела Белого дома ни с кем, кроме работников нашего аппарата. Абсолютно ни с кем!

— Да, господин президент. — Она снова приуныла.

— Джилл, вы говорили мисс Найгаард о нашем недавнем стратегическом совещании? — спросил он.

— Да, сэр. — Она вспыхнула. — Понимаете, заговорили о Грире, и я сказала, что в Белом доме относятся к этому очень серьезно, и как-то обмолвилась про совещание и про ваш разговор с Джином…

• Предыдущая
• 87/139
• Следующая