Список ликвидатора - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 49
- Предыдущая
- 49/83
- Следующая
– Я тебе сейчас подзатыльник-то как влеплю за такие слова! Заморыш хренов! – И она угрожающе подняла свою мясистую лапу: – А ну брысь отсюда, глиста очкастая!
Редников счел за лучшее не продолжать перепалку с разъяренной женщиной и, бросив ей на прощанье: «Вам лечиться надо!» – отскочил в сторону.
– Не дай бог я тебя еще хоть раз встречу! – погрозила ему дама и зашла в магазин.
Герман ничего на это не ответил и продолжил поиски спичек. Вскоре ему удалось обнаружить несколько окрестных торговых точек, но, увы, – нужного Редникову товара там не оказалось. Даже одноразовые зажигалки, которыми, казалось бы, завалена вся Москва, и те, как назло, отсутствовали. Герман добежал аж до метро – и никакого результата. Ни павильона, ни палатки, ни даже лотка, на котором продавались бы спички или зажигалки, ему найти не удалось. Разочарованный, он вернулся к магазину.
– Вы не подскажете, где тут можно купить спички? – спросил Редников у первого же вышедшего из него мужчины и получил неожиданный ответ:
– Так здесь же, в универсаме! Отдел только что открылся!
Обрадованный, Герман буквально ворвался в магазин, забежал в отдел, держа в одной руке папку, а другой доставая из кармана шорт монетку, и вдруг остолбенел.
За прилавком стояла та самая вздорная дама.
– А-а, гаденыш, попался! – сразу же узнала она Редникова. – Ну сейчас я тебе устрою! – И, повернувшись в сторону подсобки, дама закричала: – Зураб! Зурабчик!
Задевая ногами за коробки с товаром, наружу вылез здоровый небритый кавказец:
– Что такой, Рита? Какой проблем?
– Вот этот чмошник меня обозвал! – указала продавщица на Германа.
– Но вы же первая начали! – сказал тот.
– А ну иды суда! – Кавказец поманил Редникова волосатым пальцем.
Однако Герман благоразумно двинулся в прямо противоположном направлении – к выходу из магазина.
– И чтоб больше я тебя тут не видела! – крикнула ему вслед Рита.
«Что же делать? – подумал Редников, выйдя на улицу. – Где взять эти проклятые спички...»
Вдруг его словно озарило: «А может быть, это знак? И мне не стоит сжигать документы?»
Герман отошел от универсама, забрел в ближайший двор и сел на скамейку. Он приоткрыл папку и в который уж раз пролистал бумаги.
«Нет... – решил он. – Все-таки надо... Ведь так хочет Таня...»
– Брат, выручи, а? – услышал Редников скрипучий, низкий голос.
Он обернулся. Рядом со скамейкой стоял насквозь пропитой мужик в драном тренировочном костюме и с вонючей, почти полностью выкуренной «беломориной» в зубах:
– Помираю, брат... Поправиться надо... Пятерки не хватает...
Герману стало жалко страдальца, и он полез в карман за монеткой. Вытащив серебряный кругляшок, Редников протянул его мужику:
– На...
– Спасибо, брат! – обрадовался тот. Он уже хотел было схватить монетку, но Герман, что-то сообразив, убрал руку.
– Даю только взамен на спички! – сказал он.
– На спички?... – пробормотал мужик. – Ну что ж... можно и на спички... – И он вынул придавленный резинкой штанов к животу коробок. – Бери! Они мне без надобности! Я все равно одну от другой прикуриваю!
– А ну-ка дай глянуть! – сказал Герман. – Есть там чего или нет?
– Да он почти полный! – проскрипел мужик. – Во, смотри! – И, раскрыв коробок, он продемонстрировал Редникову его содержимое.
– Хорошо, – кивнул тот. – Вижу.
Получив от мужика спички, Герман отдал ему пять рублей.
– В расчете, брат! – обнажил в усмешке гнилые зубы мужик и, хромая, направился в сторону универсама.
Герман же поднялся со скамейки и зашагал к пустырю.
«Ну все... – стучало у него в голове. – Теперь-то я их наконец сожгу...»
Очень скоро он снова стоял на пустыре, – правда, уже не в центре, а с краю. Игры в жреца Редникову надоели, ему хотелось только одного: поскорее спалить документы. «И сразу к Тане...» – думал он.
Вытащив бумаги из папки, он сложил их кучкой, открыл коробок и чиркнул спичкой. «Все! – сказал он себе. – Поехали!»
В этот самый момент пламя с шипением погасло. Редников почувствовал, как по голове и плечам застучали редкие, но крупные капли дождя. Он задрал голову вверх. Над пустырем висела аккуратная маленькая тучка. Все остальное пространство небосвода оставалось при этом чистым.
«Ну это уж точно знак! – подумал Герман. Он быстро собрал бумаги, сунул их обратно в папку и пошел прочь. – Сама природа запрещает мне их сжигать!»
Возле Таниного дома, к которому вернулся Редников, дождя не было. «Но я же не смогу объяснить ей, почему не уничтожил документы! Она просто поднимет меня на смех! Или, что еще хуже, посчитает дураком!» – Герман поежился и посмотрел на папку.
– Что же мне с тобой делать? – тихо и тоскливо произнес он.
Не уничтожить нельзя, потому что такова воля Тани. Уничтожить тоже, вроде бы нельзя, потому что такова воля природы.
Редников подумал и решил, что воля Тани для него все-таки важнее воли природы. «Зайду в какой-нибудь подъезд и сожгу их там!» И Герман направился в сторону соседней жилой башни.
Зайдя внутрь, Редников решил подняться на последний, девятый этаж и там, если повезет, пробраться на чердак, а если нет – устроить небольшой костер прямо у мусоропровода.
Дождавшись лифта, он шагнул в его кабину, нажал кнопку и поехал на самый верх.
«Только бы не застрять!» – думал Герман, справедливо полагая, что электрический ток тоже относится к силам природы, а его внезапное отключение сделает дальнейший подъем невозможным.
Однако все прошло благополучно, и через минуту Редников вышел на междуквартирный пятачок девятого этажа. Шагнув к ведущей на чердак лестнице, он быстро поднялся и с облегчением обнаружил, что решетчатая металлическая дверь открыта.
«Обманул я тебя, мать-природа!» – несколько самодовольно подумал он и двинулся в глубину чердака.
Было так темно, что Герману пришлось зажечь спичку. Он вытянул руку с мерцающим огоньком перед собой... и чуть не вскрикнул от неожиданности.
Метрах в трех от него спешно натягивали на себя штаны мужчина и женщина бомжеватого вида. Рядом с ними лежал матрац, с которого они, судя по всему, только что и вскочили.
– Зин, – сказал вдруг мужчина, щурясь и вглядываясь в Редникова. – А это ведь не облава!
– А чего же это? – спросила женщина.
– А хрен его знает! – ответил мужик. – Додик какой-то!
В этот момент спичка обожгла пальцы Герману, и, вздрогнув, он отбросил ее в сторону. Однако бомж тут же вкрутил в патрон висящую рядом с ним лампочку, и чердак озарился тусклым светом.
– Эй, ты! – обращаясь к Герману, довольно нагло крикнул мужик. – Ты кто такой? Ты чего тут делаешь?
– А вы что тут делаете? – пробормотал тот.
Женщина подбоченилась и выдала:
– Сексой занимаемся! Че, присоединиться, что ль, хочешь?
– Я ему ща присоединюся! – угрожающе произнес мужчина и направился в сторону непрошеного визитера. – А ну пшел отсюда!
Неожиданно сам для себя Герман рыкнул:
– А ты какое право имеешь мне указывать?! – И, шагнув навстречу бомжу, который был в два раза шире его, Редников сжал кулаки: – Я тебя спрашиваю, какое право?!
Такое случилось с ним первый раз в жизни. Он даже удивился: «Что это я?...»
А дальше произошло то, о чем он никогда и мечтать не мог. Такой агрессивный еще несколько секунд назад мужчина вдруг как-то обмяк и голосом, из которого мгновенно улетучились угрожающие интонации, произнес:
– Да ты чего, парень, а? Я ж просто так... Понимаешь, мы тут это... Ну уединились и думали, что облава ментовская... а это, оказывается, ты... Ну я и это... погорячился... Ты уж извини... – совсем миролюбиво закончил бомж. – Я ничего такого не хотел...
Герман опустил кулаки и сказал:
– Да ладно... Чего уж там...
В его душе звучали фанфары и бил победный салют. Впервые в жизни он не отступил перед реальной опасностью ввязаться в драку.
«Еще секунда, и я бы первый шлепнул его по носу! – с восхищением думал о себе Редников. – Вот это да!»
- Предыдущая
- 49/83
- Следующая
