Личный демон. Книга 1 (СИ) - Ципоркина Инесса Владимировна - Страница 37

А вот Уриил был тем самым ангелом, которому вместо «Здрассьте!» приходится говорить человеку «Не бойся!» — и лишь потом приступать к тому, зачем ниспослан. Если, конечно, собеседник еще жив.

И не в том дело, что кирасу ангела покрывал пугающий рельеф из крохотных, но чрезвычайно реалистичных фигурок, рвущих на себе волосы, вырывающих глаза, раздирающих одежду и плоть в неизбывной тоске. Не в том, что крылья, реющие у ангела за спиной, свободно проходили сквозь все материальные препятствия, накрывали тенью видимое пространство и оканчивались, похоже, где-то за горизонтом. И даже не в том, что вместо нимба вокруг головы ангела вращался, слабо искря, аккреционный диск.[26] Самым страшным Кате показалась черная дыра на месте уриилова лица. Не просто пустота — пожирающая пустота. Катерина не думала, что увидеть это въявь будет настолько страшно.

Она-то Дрюню и поглотила, с тоской подумала Катя. Все, тетушка, не видать вам больше сыночка вашего, изобретателя грешного. Сожрал его ангел-предатель, как есть сожрал.

За мыслью о хорошем человеке Анджее пряталась и куда менее достойная мыслишка: а я? что оно сделает со мной? Катерина не могла ответить на вопрос: ей было нечем отвечать. Чутье Кэт, невезучей шлюхи и неудавшейся леди, исчезло. А ведь Катя считала его своим! И лишь теперь осознала: страхи Кэт не были ее неотъемлемой частью, ее полезным навыком, ее тайным зрением. Они были оружием и броней, которые оказалось очень легко отобрать.

Ангел поднял их обеих с земли, словно котят из корзинки достал — по одной зверушке в руку — поднес к тому, что заменяло Уриилу лицо. Кэт обморочно мотнула головой, из безвольно раскрытого рта потянулась нитка слюны, окрашенная кровью. Видно, пиратка прикусила язык, яростно откалывая, отрывая себя от Катерины. Пожирающая пустота глядела им в лица, оценивая, выбирая.

— Одна из вас будет брошена в нганга, — бесстрастно сообщил голос, идущий, казалось, из немыслимой дали. — Похоже, эта девка способна отравить котел. Ты, добрая женщина, почти ничего не взяла у дьявольского амулета. Тебе не под силу убить тех, кто затаился на дне.

Я должна защитить Кэт, тупо твердила себе Катя. Она мне как сестра… Сестра, которую я никогда не знала. Нет, еще ближе. Она моя Тень,[27] в нее утрамбовано все, что с детства мешало мне считать себя хорошей. Выходит, ты, Катерина, обязалась быть доброй и честной за вас обеих. И все-таки почему я должна за нее вступаться? Разве не хочу я избавиться от этой части себя?

Хочу! — отозвалась катина душа, в кои веки свободная от опасной глубины, в которой безостановочно движется пугающая тень. Избавься от нее — и ты увидишь, как светло и чисто станет вокруг и внутри тебя! Где было Ид, там станет Эго, сказал Фрейд, а он в этом кое-что понимал, Катерина! Зачем тебе мутное, страшное Оно? Разве тебе не довольно прозрачного, словно родник, «Я»? Это просветление, истинное просветление, о каком бодхисатва мог только мечтать! Слышишь меня?!!

Не ори, сказала собственной душе Катя. Брезгливо сказала, раздраженно. Точно с гавкучей моськой разговаривала. Все врет твой Фрейд. Тоже мне прозрачный родник — вместо небольшого осадка на дне один небольшой дохлый бегемот в русле. Заменить все мои слабости, вранье, обиды, увертки, зависть — убийством? И это просветление? Это очищение? Да как у тебя язык повернулся, мерзкая ты курица?

Все равно он тебя не послушает, хоть на колени стань! — голосок из проникновенного сделался злорадным. Он швырнет ее к чертям в котел, а тебе рот зашьет, чтобы впредь не перечила!

Это я тебе рот зашью, мысленно пообещала Катерина. Потому что некоторым лучше мычать, чем говорить. Тоже мне разум, тоже мне сознание.

— Бросишь ее в нганга и весь этот мир станет одним большим нганга, — произнесла Катя, с трудом двигая распухшим, тоже прикушенным языком. — Микрокосм зла станет макрокосмом зла. Ты готов отвечать за это, Уриил?

— Ты по-ня-ти-я не имеешь, что ждет твой мир, — размеренно ответил ангел. Но в самой этой размеренности сквозил страх. — Вам, людям, не дано знание о таких вещах.

— А предателям дано? — прохрипела Кэт, приоткрывая перламутрово-белый незрячий глаз. — Не ты ли рассказывал, как ошибся, открыв людям тайны рая? Если у тебя было знание, почему ты им не восполь… воспо… — и голова ее бессильно свесилась на грудь.

— Отпусти женщин, ты! — выкрикнуло сразу два голоса. Один принадлежал Витьке, а другой… Тут Катерину аккуратно поставили на ноги и она подхватила в объятья падающую Кэт. А ее саму подхватила и потащила прочь Апрель.

Вот если бы богиня безумия тоже раскололась на себя и свою Тень, всплыла совершенно неуместная идея, вдвоем с Ма им было бы удобнее нас тащить.

— Боги едины, — пропыхтела Апрель, как всегда, не считавшая нужным делать вид, будто не слышит катиных размышлений. — Едины в каждый миг и в каждой вселенн… ой! — И они втроем, споткнувшись об Нааму, шлепнулись в молодую траву, слыша, как позади вовсю разворачивается битва.

Катя, не тратя времени на то, чтобы подняться на ноги или хотя бы на четвереньки, обернулась и увидела дракона, свивавшего и развивавшего кольца, словно Каа в мультфильме «Маугли». На драконьем загривке сидел и махал чем-то длинным таким, железным… Цапфуэль. Катерина замерла с открытым ртом.

После кошмара, в который воплотился Уриил, ангел луны показался особенно близким, любимым, родным и нежизнеспособным. Его серебристое тело, освещенное невидимой луной, проделывало выпады неловко, точно и меча-то в руках никогда не держало. Противник, всесильный и ужасающий, тоже не столько дрался, сколько отмахивался от Цапфуэля — так, как это делает большой сильный мужчина, на которого нападает разъяренный маленький мальчик.

— Перестань! — возмущался Уриил. — Перестань сейчас же! Ты себя поранишь! Ты дракона поранишь! Ты МЕНЯ поранишь, ну что, доволен? Я прошу прощения, я виноват, я не подумал, ну?

— То-то же… — с нечеловеческой гордостью и на последнем издыхании произнес Цапфуэль и свалился с Витькиной шеи наземь.

Только теперь Катя поняла, что перед нею не ангел луны, а Дрюня-Анджей.

— С вами невозможно дело иметь, — пожаловался Уриил и влил в пустоту внутри звездного диска третью чашку чая. — Я бы никогда, никогда не согласился работать с людьми. Но меня ж никто не спрашивал…

В катиной квартире (почти не изменившейся — на первый взгляд) ангел выглядел не столь ужасным, как возле проклятого котла. Высокий, очень высокий мужчина, отбрасывающий очень большую, даже, если можно так выразиться, раскидистую тень, с тьмой, заключенной в светящийся нимб, вместо лица. Странноватое зрелище, но… ничего, терпимо. Не может пугать окружающих тот, кто пьет чай и хвалит шоколадные конфеты «Грильяж». Даже если чай из чашки всасывается в пустоту золотистым водяным смерчем, а грильяж на подлете к черной дыре еще и сгорает, словно маленький метеорит. Виктор и Катерина завороженно любовались на это зрелище второй час.

От Каменной плотины все решили перебраться к Кате — не в хоромы ее мечты на Котельническую, а в ее скромную двушку, тесную, зато обжитую. Сабнак было предложил пойти к нему, благо тут близко, через дорогу. Но потом спохватился и стыдливо пробормотал, что у него не убрано. На что Катерина с Наамой не столько засмеялись, сколько неприлично заржали.

Теперь демон гнилья сидел в комнате в обществе богини безумия и матери обмана, они тихо обсуждали какие-то жизненно важные и совершенно безразличные Кате планы. Ей вдруг открылось, что боги и демоны во вселенной Ид ориентируются не лучше людей, а значит, пусть болтают, если им болтается. Куда важнее снова выпить чаю и разобраться, что же все-таки произошло между Уриилом и Цап… то есть Анджеем. Анджей заваривал чай и сиял, будто облако, подсвеченное луной.

— То есть ты не вызывался вселяться в Дрю… в Анджея? — уточнила Катерина.