Военные катастрофы на море - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 80

• Предыдущая
• 80/115
• Следующая

Нагано, летчику-испытателю, Мики доверял полностью. Не доверял он самолету. А вдруг из-за балласта равновесие самолета нарушится, и его невозможно будет вести? Сможет ли Нагано сбросить воду? Если самолет перестанет повиноваться ему в воздухе, Нагано было велено открыть фонарь и выброситься с парашютом, но сможет ли он выбраться достаточно быстро?

Два бомбардировщика «бетти», участвовавшие в испытании, взлетели из Йокосуки несколькими минутами раньше. Мики услышал рев их моторов, когда они приближались к аэродрому на высоте 3500 м. Под брюхом одного самолета он разглядел подвешенную «охка». На сей раз Надзука находился на борту второй «бетти» как наблюдатель.

Учебно-тренировочный «зиро» Иваки взлетел с базы, чтобы наблюдать за экспериментом. «бетти» с «охка» под брюхом сделал несколько кругов над аэродромом, затем сбросил осветительную ракету – это означало, что ровно через пять минут «охка» будет отпущен. Мики следил за прохождением этих пяти мину по своему секундомеру, то и дело поглядывая на круживший в небе самолет.

Находившийся на борту самолета-наблюдателя Надзука заметил, что вода, вытекающая из балластной емкости «охки», превращается в лед. Ему вдруг почудилось, что у него у самого кровь стынет в жилах. Если лед вокруг отверстия не растает, воду не удастся сбросить, а это значит, что самолет врежется в землю полностью загруженный.

Они летели на высоте 3500 м. Балластную воду предстояло сбросить на высоте около 3000 м. Надзука закрыл глаза и стал молиться, чтобы на этой высоте лед при более высокой температуре растаял.

Начался обратный отсчет – три… два… один…

«Охка» плавно отделился от самолета-носителя, упал чуть ли не отвесно вниз, после чего перешел на планирование. Загорелись – и чуть ли не сразу же погасли – крыльевые ракеты. Рядом с «охка» появилось два черных объекта, оставлявших за собой дымный след.

– Ракеты сгорели слишком быстро! – пронзительно закричал Надзука, его обуял страх.

Однако опытный образец самолета все еще красиво планировал, быстро уходя от «зиро» Иваки, который неотступно следовал за ним.

– Он летит! Летит! – завопил на земле Васидзу.

По мере того как офицеры и другие пилоты на летном поле напрягали зрение, оранжевая точка в воздухе становилась все больше и больше. Вдруг она принялась выпускать белый пар. Мики понадобилась секунда, чтобы сообразить, что это Нагано сбрасывает водяной балласт.

Сделав два круга на аэродромом, «охка», все еще оставляя след пара, с легким металлическим звуком прошел над собравшейся толпой и направился на посадочную полосу. На этом маленьком самолетике Нагано совершил мягкую посадку. «Охка» на своих полозьях остановился в самом конце гудронированной полосы. Пилот вылез из кабины в облаке пыли.

Мики вскочил на грузовик, подъехал к «охка» и от души поздравил Нагано. Их окружили другие пилоты соединения, поздравлявшие друг друга. После отъезда начальства рабочая группа собралась за столом, чтобы обсудить полет.

– Почему вы сбросили крыльевые ракеты раньше, чем было предусмотрено? – спросил Мики.

– Горизонтальная волна была до того сильной, что мешала вести самолет, вот я и решил их сбросить, – ответил Нагано.

Мики сразу понял, что тяга двух ракет не была синхронизирована. Этот момент они проглядели во время испытаний на земле. Если бы полет не удался, обвинили бы техников.

– Это оказалась единственной проблемой, – добавил Нагано. – Устойчивость и работа контрольных приборов были безотказными. По скорости он не уступит истребителю.

– Как вы себя чувствовали, когда вас сбросили с самолета-носителя? – спросил кто-то.

– Создавалось впечатление, будто меня отталкивают отвесно от самолета, но как только я стал планировать, я сразу же испытал эффект подъема.

– А что произошло, когда вы стали сбрасывать воду?

– Самолет слегка пошел вверх, но устойчивость и рабочие характеристики практически нисколько не изменились.

– А посадка?

– Гораздо легче, чем я ожидал. Самодельное шасси нисколько не пострадало.

– Вы думаете, этот образец может использоваться для учебной подготовки?

– Безусловно. Однако крыльевые ракеты во время тренировочных полетов лучше снять.

Это испытание имело место ровно через два месяца после начала работы над проектированием «охка» и прошло хорошо. В возбуждении от успеха полета Мики на мгновение позабыл о назначении этого смертоносного оружия, которое сам помог построить.

По завершении испытаний «охка» введение 721-го соединения в бой было обеспечено.

Наземные испытания фюзеляжных ракет для «охка» были завершены 6 ноября, и НИЛА сразу же приступила к массовому производству самолетов. Вскоре, однако, стало очевидно, что лаборатория просто не в состоянии выполнить указание о постройке 150 самолетов к концу ноября, главным образом из-за того, что слишком много времени уходило на изготовление деревянных крыльев и хвостов. Тогда решили подрядить на производство крыльев и хвостов несколько частных фирм, хотя преобладало мнение, что производство самолетов «охка» должно бы оставаться строго военным делом.

Производителям бомбардировщиков «бетти» также приказали ускорить выполнение производственных заданий. Второй военно-морской арсенал аэронавтики в Кисарадзу, префектура Чиба, и 22-й военно-морской арсенал аэронавтики в Каное, префектура Кагосима, были заняты конвертированием обычных «бетти» на самолеты-носители, которые бы могли нести «охка». «Мицубиси Нагоя эркрафт компани», производителю «бетти», было приказано усилить защитное вооружение самолетов, даже хотя бы из-за этого ухудшались некоторые из рабочих характеристик.

У бомбардировщиков «бетти» был один роковой недостаток: встроенные в крылья топливные баки часто поражало вражеским огнем, и их охватывало пламя. Поскольку темп и объем американских атак против японских сил возросли, все больше и больше «бетти» погибало именно по этой причине.

Производитель предпринял одну контрмеру: обшил крылья резиной, чтобы предотвратить вытекание топлива, когда враг попадал в баки. У этой меры, однако, был свой собственный серьезный недостаток: изменялся аэродинамический профиль, увеличивая сопротивление крыльев и уменьшая крейсерскую скорость бомбардировщиков на 10 узлов.

«Мицубиси» также спроектировала бензобак, в котором был автоматический огнетушитель, наполненный углекислым газом. Если загорался огонь, газ сразу же растекался. Вокруг самих бензобаков внутри корпуса были поставлены стальные пластины, за сиденьем пилота – тоже. Эти защитные меры еще больше увеличивали вес самолетов, так же еще больше уменьшая их скорость. Однако при всех этих мерах самолет все равно оставался уязвимым для вражеского огня.

8 ноября 721-е соединение перебралось из Хиакуригахары на авиабазу в Коноике.

К северу от аэродрома, за рекой Хоривари, находился песчаный участок, использовавшийся прежде для учебного бомбометания. Песок разровняли и превратили этот участок в учебный аэродром для учебно-тренировочных самолетов «охка».

К этому времени все ключевые фигуры, приписанные к 721-му соединению, прибыли в Коноике.

Среди вновь прибывших был и старший унтер-офицер Ичикава. Он сразу же пошел повидать своего друга Тамуру.

– Почему же ты не послал открытку? – спросил он. – Что произошло с «шишкой»?

– «Шишка» – это не то слово, – ответил Тамура. – Идем, я тебе покажу.

Он повел Ичикаву к ангару и показал один из учебно-тренировочных самолетов «охка».

– Вот он, твой будущий гроб, – сказал он.

И без того слабая убежденность Ичикавы ослабла еще больше, когда Тамура объяснил, что «охка» будут нести под брюхом «бетти», а затем сбросят недалеко от цели.

– Не разочаровывайся, – сказал он своему другу. – Если бы ты пошел на таран в бомбардировщике-штурмовике, никто бы и не увидел, как ты умрешь. В этой же хреновине ты будешь идти на таран на виду у всего экипажа самолета-носителя.

Вечером, прежде чем улечься, Ичикава открыл свою записную книжку и написал на обратной стороне обложки: «После двадцати с лишним лет жизни мне нечего оставить после себя, кроме этой вот записной книжки, которую я посвящаю своим родителям, всегда окружавшим меня вниманием и любовью».

• Предыдущая
• 80/115
• Следующая