Военные катастрофы на море - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 59
- Предыдущая
- 59/115
- Следующая
В начале Отечественной войны, в июне 1941 года, отлично подготовленная М-96 несла дозорную службу в устье Финского залива. Вечером 10 августа 1942 года из Кронштадта вышла группа кораблей. Впереди шли три тральщика, за ними подводная лодка Л-3 под командованием П.Д. Грищенко, затем М-96, и замыкали колонну два морских охотника.
С 12 по 14 августа в районе Хельсинки – Таллин Миаринеско приступил к разведывательному поиску. В первый день при форсировании гогландской противолодочной позиции лодка была обнаружена дозорными кораблями фашистов, которые начали ее преследовать. Создалась опасная ситуация и для выхода из нее Маринеско избрал рискованный план. Он сделал несколько дерзких маневров на чистом участке моря, а потом вдруг направил лодку на минное поле, заставив дозорные корабли этим своим «гибельным маневром» отстать от него, после чего он безопасно ушел на глубину.
В остальные дни по заданию штаба лодка прошла галс за галсом весь порученный маршрут моря.
На обратном переходе с прорывом противолодочного заграждения у берега Порккала-Удд, акустик доложил, что слышит частые взрывы. Что же это означало?
Маринеско поднял перископ и увидел транспорт водоизмещением около 7000 тонн и две шхуны, идущие в охранении трех боевых катеров. Эти катера в порядке профилактики бросали глубинные бомбы, то бишь «пугали», и тем самым выдали движение своего конвоя.
Сложилась удобная ситуация для торпедной атаки. Маринеско определил элементы движения транспорта и необходимый боевой курс подводной лодки. Вышел в атаку и дал залп из правого торпедного аппарата. Прогремел взрыв, и через перископ командир увидел поднятую над морем корму транспорта с вращающимся гребным винтом.
Транспорт тонул.
Катера сначала сбились в кучу, а потом кинулись бомбить район. Они сбросили двенадцать глубинных бомб, от гидравлических ударов которых на лодке были повреждены части измерительных приборов, в некоторых отсеках погас свет, в районе четвертой цистерны главного балласта лопнул шов прочного корпуса и вышел из строя гирокомпас.
Немедленную борьбу за живучесть организовал командир пятой боевой части А.В. Новиков.
Отход от места атаки командир лодки, по мнению фашистов, должен был бы произвести в направлении к Кронштадту, по этой логике они туда и направили противолодочные катера. Но Маринеско поступил наоборот, он повел лодку в направлении к Палдиски, то есть туда, где располагался сам противник, и благодаря этой смелой тактике оторвался от бомбежек.
По уточненным данным, затопленным оказался транспорт «Хелена». Далее М-96 маневрировала в районе противника, при этом экипаж восстанавливал поврежденные приборы и устранял другие неполадки.
За четверо суток командир собрал сведения о движении судов противника, о системе дозоров в море, о фарватере, после чего взял курс на Кронштадт.
Обратный путь был трудным. Половину пути лодка прошла в подводном положении, ей пришлось чрезвычайно осторожно форсировать более 20 линий минных заграждений, лодка трижды касалась минрепов и каждый раз была на грани гибели. Однако командир и экипаж преодолели эти испытания.
В назначенной точке моря лодку встречали наши катера. Здесь и случилось недоразумение.
Когда лодка всплыла, она вдруг неожиданно попала под артиллерийский обстрел. Маринеско приказал «срочное погружение», и лодка провалилась в глубину. Однако нарушать плановую встречу нельзя, встретиться было надо. И еще не ясно, почему возникла стрельба. Чтобы обеспечить благополучие для лодки, Маринеско всплыл на поверхность между катерами, в расчете на то, что для своей же безопасности они не станут стрелять друг против друга. Резко всплыл, выскочил наверх и первым делом начал ругать катерников, применяя все возможные и невозможные морские варианты.
– Нас ругают по-русски?
Катерники были сильно этим огорошены. Значит, думали они, стрелять вроде бы нельзя.
Спасло то, что командир звена катеров старший лейтенант А.З. Парокин узнал Александра Ивановича Маринеско. Объяснились. Парокин сказал, что на рубке лодки – свастика. Осмотрели рубку и обнаружили, что облезшая краска высветила какой-то похожий рисунок.
Разобравшись в происшествии, катера провели лодку до базы. А на лодке матросы говорили:
– Хорошо, что на катерах хреновые артиллеристы, а если бы были отличники, то могли бы нас утопить. А эти никого даже не ранили. Но наградить их, конечно, не за что.
В этом походе Маринеско выполнил большие задачи по разведке, потопил транспорт противника и преодолел опасные минные заграждения.
Лодка возвратилась с победой. Командира Маринеско наградили орденом Ленина, которым он очень гордился и носил его на груди всю жизнь. За одержанную победу весь экипаж подводной лодки был награжден орденами и медалями.
В ноябре сорок второго года Маринеско выполнил специальное задание, когда потребовалось в тылу немцев на участке побережья Невского залива высадить, а затем взять обратно на базу нашу разведывательно-диверсионную группу.
К тем дням серьезно заболел А. В. Новиков, его положили для излечения в госпиталь. В связи с этим командир вышел в море без инженер-механика под личную ответственность.
В том же месяце ему было присвоено звание капитана 3 ранга.
Благодаря высоким деловым и командирским качествам, Маринеско повысили в должности, назначив его командиром С-13 – подводной лодки среднего водоизмещения.
В связи с прорывом блокады Ленинграда весной сорок четвертого возникла возможность вызвать в Ленинград эвакуированные семьи. Подводники были этому рады. В Горький за своей семьей Маринеско направил Геннадия Васильевича Зеленцова, как горьковчанина. Зеленцов съездил в село Борисово около Мурома, где жила жена командира Нина Ильинична с десятилетней дочерью Лорой, и благополучно доставил их в Кронштадт, где они побывали на новой для них подводной лодке С-13.
Маринеско отлично понимал свою роль на корабле. Дорогое военное время он использовал для надежной боевой подготовки краснофлотцев, старшин и подчиненных офицеров и настойчиво работал для обеспечения полной готовности артиллерии, торпедного вооружения и техники. В ходе войны это было главным делом.
С-13 имела пушки калибра 100 и 45 мм. Артиллерийское вооружение оказалось достаточно эффективным. Это качество удалось использовать 9 октября сорок четвертого года при атаке вооруженного транспорта «Зигфрид» в районе Данцигской бухты. Маринеско удалось первым обнаружить этот транспорт и выйти на позицию для атаки. Вполне вероятно, что в сложной морской ситуации «Зигфрид» шел в состоянии повышенной боевой готовности. Это было логично для всех вооруженных транспортов. В таком состоянии служба наблюдения за морем на транспорте должна была исполняться без нарушений и, следовательно, считалась надежной.
Благодаря такому состоянию службы командир «Зигфрида» вовремя обнаружил подводную лодку и немедленно приготовился к маневрированию. Положение становилось катастрофическим. Наблюдатели на транспорте были теперь обязаны увидеть следы торпед.
Маринеско дал первый залп двумя торпедами носовых аппаратов.
Транспорту повезло. Наблюдатели увидели следы торпед, и командиру удалось отвернуть судно от ударов. Во второй раз наблюдателям противника снова посчастливилось. Они опять заметили следы торпед следующего залпа, и транспорт снова уклонился от ударов.
Удача была велика. Командир транспорта понимал, что подводная лодка израсходовала основной запас торпед. И логично было полагать, что командир «Зигфрида» радовался своему успеху. Но, как оказалось, радовался он преждевременно. Все равно события для него закончились трагически.
Не имея времени перезарядить торпедные аппараты, Маринеско решил уничтожить транспорт артиллерийским огнем. В подводном положении он вывел лодку для артиллерийского удара. Лодка всплыла. Артиллеристы молниеносно заняли боевые посты и вывели стволы орудий на транспорт, с транспорта отвечали из пушки и автоматов.
- Предыдущая
- 59/115
- Следующая
