Гигантский морской змей - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 33

• Предыдущая
• 33/77
• Следующая

Что можно перевести такими же неумелыми виршами:

Ничто лучше не выражает этого нездорового состояния, созданного мало-помалу цепью досадных промашек и мистификаций, чем шутовская конференция, проведенная в октябре 1828 года профессором Самуэлем Летэмом Митчелом перед «Лицеем» в Нью-Йорке, объявленной под таким смешливым названием: «The History of Sea-Serpentism» («История морского змеизма»).

В своем докладе профессор сослался, с несколько тяжеловесной иронией, на все происшествия, в итоге которых морской змей оказывался или гигантской акулой, или черным ужом, или большим тунцом. Он прибавил даже несколько анекдотов собственного сочинения, поведав, как некто на озере Онтарио принял за сказочного монстра утку с утятами и как на озере Эри мертвое дерево стало объектом подобного же ошибочного определения. Наконец профессор заразил всю аудиторию весельем, напомнив читателям одну статью в журнале: там аллегорически, в виде морского змея, пожирающего мелких рыбешек, представлен первый пароход, который отправился вдоль побережья Массачусетса и побил всех своих конкурентов, шедших под парусом и на веслах! Но господин Митчел не довольствовался тем, что исказил сообщения о происшествиях, которые нам хорошо известны; кроме того, он оставил без внимания все наблюдения и свидетельства, гораздо более многочисленные, которые говорят о существовании морского змея. Ведущий заключил не без коварства:

«Одним словом, после всех ошибок, иллюзий и наглого вранья на эту тему все думающие люди должны принять, что лишь забавы морских свиней, ленивое движение гигантских акул и своеобразная внешность китообразных, которые имеют по одному плавнику на спине, могли породить эти байки, которые мы больше не будем комментировать».

С течением времени все сложнее и сложнее становилось отличить доброе зерно от плевел, то есть настоящие сообщения о морском змее от мистификаций. За десять лет регулярных летних появлений монстра у атлантических берегов Соединенных Штатов были опубликованы многочисленные свидетельства, и, следовательно, хорошо информированный и находчивый журналист мог отныне фабриковать драматические истории, придавая встречам с Левиафаном новый вид. Однако утешает, что хорошо информированные журналисты не теряют время на производство подобных «уток»: они осознают свой долг и знают, что в том, что касается сенсаций, реальность всегда превосходит вымысел, ведь у природы гораздо больше воображения, чем у самых находчивых людей.

У человека науки всегда должно возникать чувство недоверия, когда информация поступает от совершенно неизвестной личности и не подтверждается никакими другими свидетельствами. Что, к примеру, можно подумать о наблюдениях капитана Деланда со шхуны «Орел» 23 марта 1830 года?

По прибытию в Чарльстон, штат Южная Каролина, этот моряк заявил, что видел в одиннадцать часов утра указанного дня в миле от Симонс-Бей некое крупное животное, похожее на аллигатора: оно плавало на поверхности в каких-то 300 метрах от его судна. Капитан произвел ловкий маневр и приблизился к загадочной твари на расстояние в 25 или даже 20 метров. В тот момент, когда зверь замер совсем неподвижно, бравый моряк прицелился ему в затылок из мушкета и выстрелил.

Пуля явно достигла своей цели. К ужасу всего экипажа, монстр нырнул прямо под судно и нанес ему два или три яростных удара хвостом. Один из них пришелся на форштевень и был весьма ощутим для всех на борту.

«Им всем представилась возможность разглядеть своего врага, — сообщали газеты, — и они единодушны в том, что тот достигал двадцати метров в длину. Туловище было толстым, толще бочки на шестьдесят галлонов ( 240 л ), серого цвета, змеевидное, безо всяких видимых плавников и явственно покрыто чешуей; спина вся в выпуклостях или горбах, а голова и „клюв“ походили на аллигаторовы, причем голова была длиной метра в три и толщиной с добрый бочонок».

Кажется, еще один представитель той же породы, но гораздо меньших размеров, плескался неподалеку. Он исчез при выстреле, но потом обоих животных видели вместе.

Капитан Деланд прибавил, что неопознанный монстр, по его мнению, обладал силой вполне достаточной, чтобы повредить судну размеров «Орла», если не разрушить его целиком, и что он считает редкостной удачей, что ему удалось выжить и не испытать этой мощи в полной мере.

Немецкий медик и натуралист Людвиг Фридрих фон Фрорип перепечатал это сообщение в одном научном журнале с весьма хорошей репутацией, который тогда, следуя моде, оповещал публику обо всех встречах с морским змеем. Но представители научного мира отнеслись к этому происшествию весьма недоверчиво.

Как и другие истории, в которых в морского змея стреляли, и безо всякого видимого для него ущерба, эта тоже показалась кое-кому странной. На самом деле у подобной подозрительности нет никаких оснований: ведь существует бесчисленное множество животных, на которых оружие обычного калибра не производит никакого впечатления. Даже не говоря о наземных толстокожих, таких, как слоны и носороги, по поводу которых всем известно, что их уязвимые места весьма немногочисленны и малы по размерам, можно вспомнить о такой же непробиваемости у водных животных: крокодилов считают столь же неуязвимыми, так как пули отскакивают от их толстой чешуйчатой брони. Вероятно, то же самое может быть сказано и о большинстве доисторических рептилий, если они, конечно, дожили до наших дней. Некоторые рыбы защищены не хуже. Австралийский ихтиолог Уитли упоминает о поимке огромной рыбы-луны (Mola mola), чью кожу не могли повредить даже пули из винчестера!

Впрочем, должно быть, совсем не из-за неуязвимости морского змея доктор Удеманс в 1892 году выразился по поводу приключения капитана Деланда столь резко и недовольно:

«Я воспринимаю все это сообщение как басню, так как совсем не в обычае морского змея атаковать судно после того, как в него выстрелили: он всегда ныряет и исчезает».

Вот это довод!

Конечно, во многих учебниках по зоологии можно найти кучу данных по поведению того или иного животного в различных ситуациях. Точный перечень подобных черт поведения может говорить о некоторой норме или даже свидетельствовать о специфике того или иного вида, но приписывание этим признакам абсолютного характера — это, вероятно, наследие наивного картезианского представления о животном как о машине. Ни животные, ни тем более люди не являются роботами, у которых достаточно повернуть ручку, чтобы вызвать ту или иную определенную реакцию. Поэтому суждения о постоянно агрессивной или, наоборот, безобидной природе того или иного зверя, высказываемые как бывалыми охотниками, так и некоторыми зоологами, почти всегда грешат излишней обобщенностью, основанной чаще всего на чьем-либо личном единичном опыте. В действительности, даже при всех внешне схожих условиях, животное определенного вида может понестись во весь опор, вместо того чтобы оцепенеть от ужаса, упасть в обморок или рассвирепеть. Ведь и у него есть своя внутренняя логика или же некий вид сумасшествия, который приводит к абсурдным реакциям. А кто может разобраться в его сиюминутном душевном состоянии?

Так и в случае с «Орлом»: необычное поведение морского змея может быть объяснено близостью молодняка, о котором к тому же упоминается в сообщении. И было ли это поведение так уж необычно? Животное нырнуло, а то, что оно хлестнуло пару раз корабль хвостом, как раз и могло быть чистой случайностью.

По правде говоря, кажется, что столь суровое суждение доктора Удеманса было вызвано самим описанием животного, так как оно не совсем соответствовало классическим приметам чудовища — с кожей гладкой и черноватой и с особенно короткой сплюснутой головой, похожей на яйцо. Но ведь ничто не позволяет нам утверждать, что все крупные животные змеевидной формы в море должны быть анатомически подобны. Впрочем, монстр капитана Деланда с головой аллигатора отличался и по другим параметрам от морских змеев Новой Англии. Так, последние всегда появлялись в сезон между маем и октябрем, а этот хотя и возник в 1100 километрах к югу, но все-таки рановато, уже в марте. Наконец, не в первый и не в последний раз свидетели придавали «своему» морскому змею сходство с гигантским крокодилом. Уже Понтоппидан упоминает о поимке крестьянами Зундмера «змея с лапами» 6 метров в длину, который должен был, согласно его мнению, напоминать крокодила. И в следующих главах мы еще приведем примеры свидетельств, и весьма весомых, которые окажутся очень похожи на эту историю.

• Предыдущая
• 33/77
• Следующая