Изумруд твоих глаз (СИ) - "Росса" - Страница 49

• Предыдущая
• 49/73
• Следующая

— Отпустите их, — Женька выбрался из моих рук и подошёл к высокому здоровяку, — Андрюша, передай моему деду пламенный привет и верни побрякушки. — Женя снял с себя цепочки и браслет и подошёл ко второму парню. — Спасибо тебе, Славик, огромное, ты меня спас.

— Тьфу, — сплюнул Славик, — извращенец чёртов.

— Ага! — Женька, повис на мне, оплетая конечностями. — И мне это дико нравится.

Я засмеялся и прижал его к себе:

— Домой?

— Домой! — солнышко зажмурился. — Ой, звучит-то как хорошо! Ты мне тортик купишь?

— Сластёна, — смеясь, дотащил Женьку до своей машины и усадил на переднее сидение.

Дома нас уже ждали Тимур и мой отец.

— Гляжу, пропажа нашлась, — усмехаясь, прищурился папа, — ты в порядке, чудовище?

— А что мне сделается, — нагло ухмыльнулся Женька.

— С этой минуты без охранника из дома не ногой, — отец стал серьёзным. — Ты понял меня? А вы, — он повернулся к телохранителям, — поступаете в его полное распоряжение, будете дежурить по очереди. Не выпускать из поля зрения двадцать четыре часа в сутки.

— Круто, — Женька заржал. — Я ещё ни разу сексом под наблюдением не занимался. Лёнька, ты смущаться не будешь?

— Боги, — отец закатил глаза к небу. — Ладно, когда рядом мой сын, можете ослабить бдительность, — охранники закивали. — Детей я заберу к себе. Собирайтесь, — кивнул папа Родьке, Олегу и Лере, — у меня поживёте.

— Меня тоже забери, — проговорил вышедший из кухни в гостиную Тимур. — Я тоже у тебя поживу.

Папа посмотрел на опущенные плечи старшего сына и вздохнул.

— Живи, это же и твой дом тоже. Только мой совет, не убегай от проблем, разберись с женой. У вас трое детей и они ни в чём не виноваты.

— Я что-то пропустил? — Женька заинтересовано посмотрел на Тимура. — Что случилось? Или секрет?

— А, — Тимка безнадёжно махнул рукой, — всё равно Леон тебе расскажет. Мне наставили рога и, похоже, довольно ветвистые.

— Умчи меня, Олень, в свою страну оленью, — тихо пропел Женька довольно мелодичным голосом.

Я ожидал, что Тимур взорвётся и наорёт на него, но брат вместо этого лучезарно улыбнулся:

— Женечка, солнышко, да запросто. Вот Леон тебе изменять начнёт, вырастут у тебя рожки, и поскачем мы вместе...

— Ой, — послышался звонкий смех Олега, — держите меня, а то сейчас лопну. Рогатая белка! Умора.

— Лёнька, — Женька повернулся ко мне, — я тебя предупреждаю: я страшно ревнивый и жуткий собственник. Завтра же пойдём и сделаем тебе тату.

— Какое? — я приподнял одну бровь. — И где?

— На лбу, — Женька постучал по своему согнутым пальцем, — и пусть напишут большими буквами моё и роспись мою поставят.

— Лучше клеймо, — мечтательно прикрыл глаза отец, — у нас в деревне коров клеймили.

— Папа, — я возмущённо посмотрел на него, — не учи его плохому.

— Женьку что ли не учить? — хохотнул отец. — Да он сам кого угодно плохому научит. Ладно, мы поедем, отдыхайте. А вы приступайте к работе, — папа посмотрел на охранников, — и чтобы не один волос не упал с его головы, а то я не знаю, что с вами сделаю.

— О, как интересно, — Женька дёрнул себя за рыжую шевелюру, в его руке осталось несколько волосков, он бросил их на пол. — Ой, упали. Папа, что делать будете? — охранники заметно напряглись.

Отец тяжело вздохнул:

— Язва сибирская, — и уже серьёзно, — Жень, будь осторожен. Всё это не шутки. Я хорошо знаю твоего деда, он никогда не отступает. И в следующий раз всё может кончиться плохо. Тебя упрячут в частную клинику, а из неё так просто не сбежишь.

Женька серьёзно кивнул:

— Я понимаю. Всё будет хорошо, не волнуйтесь. А охранников пока заберите. Мы с Лёнькой сегодня никуда не пойдём, а завтра пусть к семи приезжают.

Минут через пять в нашей квартире установилась блаженная тишина, мы остались с Женькой вдвоём.

Олег что-то говорил на счёт заботы... А нужна ли она ему? Я смотрел на Женю, который стащил с себя кофточку и схватил полотенце:

— Я в душ. А то у меня от косметики уже глаза слезятся. А ты кофе сделаешь?

— Конечно, без проблем.

Мы сидели на кухне, и пили кофе. Сидели в тишине, но она не напрягала. Было легко и спокойно.

— Жень, расскажи, каким будет завтрашний день?

Он недоумённо посмотрел на меня, а потом слегка улыбнулся, запустив руку в волосы. Я сидел и ждал, что он скажет.

— Ты по будням встаешь раньше меня. Я всегда просыпаюсь, когда ты встаёшь, но делаю вид, что сплю. Мне нравится, когда ты, приготовив завтрак, будишь меня поцелуем в висок и твоё нежное: “Солнышко, вставай” — мне тоже очень нравится. Мы спокойно позавтракаем, и ты опять будешь ругаться, что я только пью кофе и ничего не ем, и всё-таки впихнёшь в меня бутерброд. Затем ты завезёшь меня в школу и уедешь на работу. Я буду сидеть на занятиях, и думать о тебе, думать и улыбаться, сам не зная, чему. Потом вернусь домой и, пообедав, завалюсь на диван, Лео устроится у меня на животе, и я под его мурлыканье засну. Просплю недолго и, встав, отправлюсь делать уроки, поминутно прислушиваясь, не повернулся ли ключ в замке. Но ты придёшь поздно, а я, услышав открывающуюся дверь, побегу тебя встречать. Ты поцелуешь меня в щёку и хриплым голосом проговоришь: “Женька, я устал и есть хочу, у нас найдётся что пожевать?” Сбросишь куртку на пол, ты всегда бросаешь её на пол и скроешься в дверях ванной. Я подниму твою куртку, прижму её к себе вдыхая запах, твой, такой родной и любимый, — я потрясённо смотрел на размечтавшегося Женьку, а он продолжил. — Потом я буду кормить тебя ужином, и слушать твой рассказ о работе. Ты доешь и, почти засыпая, отправишься в спальню, а я чуть задержусь. Просто надо будет помыть посуду. Войду в спальню, уверенный, что ты спишь. И ты действительно будешь спать. Я разденусь и осторожно, чтобы не разбудить тебя заберусь под одеяло. Устроюсь головой на твоей груди и буду слушать, как бьётся твоё сердце. Буду слушать, и дуреть от счастья.

• Предыдущая
• 49/73
• Следующая