Сердце мира. Чудовище. Мечта мира - Хаггард Генри Райдер - Страница 79
- Предыдущая
- 79/113
- Следующая
Было два часа пополудни, солнце ослепительно сияло на небе, как вдруг произошло что-то неожиданное. Солнце сделалось кроваво-красным и окуталось туманом, черным, как ночь. На юге стояло черное облако, похожее на гору, окаймленное огненным сиянием. Никогда во всю свою жизнь, за время всех своих странствований, Одиссей не видел такого мрака. Он не мог видеть ни корпуса, ни мачты своего корабля, ни мертвых матросов на палубе, ни капитана, громко стонавшего внизу и призывавшего богов. Только впереди корабля, на горизонте, виднелся просвет голубого неба да маленький остров, где он убил сионских купцов, белел вдали, словно сделанный из слоновой кости.
На севере, откуда он ехал, сияло ясное небо, высокие вершины гор, белели храмы богов. А на юге, куда он направлялся, стояла мрачная туча и царила темнота. Он знал, что там будет война людей и богов, что он найдет там последние объятия любви.
Забывая о предстоящих опасностях, Скиталец рвался вперед: он не знал страха, будучи из тех людей, которые не сворачивают с намеченного пути. Он пошел к алтарю богов, где еще дымились куренья, своим мечом расколол несколько стрел и рукояток в мелкие щепки, положил их в жаровню и поджег. Огонь ярко вспыхнул и озарил лица мертвых людей, лежавших на палубе.
Это было самое странное путешествие в его жизни, в обществе мертвецов, среди непроглядной темноты. Ветер дул с порывами. Наступила какая-то безрассветная ночь. Но на сердце его было легко, ему казалось, что он стал снова мальчиком. Забылись все прочие печали, когда он выпил напиток богини и упился наслаждением битвы.
Он схватил лиру мертвого сидонца и запел торжествующую песнь.
Хотя свет солнца погас во мраке,
Хотя народ мой исчез с лица земли,
Хотя я плыву по священному морю
Навстречу золотым лучам солнца,
Хотя я одинок и никому не известен,
Сердце мое, терпи, не страшись!..
Пока он пел, в темноте появился красноватый свет, и корабль помчался к этому свету. Скоро Скиталец увидел два столба пламени с узким промежутком между ними. Корабль прошел между ними. Огненные столбы вблизи оказались огромными горами, а за ними виднелась гавань. Когда корабль приблизился к гавани, Одиссей увидал огни на лодках, и моряк в одной из лодок заговорил с ним на египетском языке, спрашивая, нужно ли лоцмана, чтобы провести корабль в гавань.
— Да, да! — воскликнул Одиссей.
Лодка пошла к кораблю. Лоцман вошел на корабль, держа факел в руке. Когда его глаза упали на мертвецов, на капитана, привязанного к железному крюку, на золотое вооружение героя, на его лицо, он в ужасе отступил назад, думая, что сам бог Озирис на корабле Смерти явился в Египет. Но Скиталец просил его не бояться, говоря, что он приехал с богатым грузом и с драгоценными дарами Фараону. Лоцман, скрепя сердце, принялся за дело, и между двумя столбами огня корабль проскользнул в тихую гавань великой египетской реки. Затем, по совету лоцмана, корабль был направлен к храму Оракула в Танисе, — верное убежище чужеземцев, где ничто не могло потревожить их. Но сначала нужно было выбросить мертвых сидонцев за борт, так как египтяне ненавидели трупы. Один за другим мертвецы полетели в воду. Отвратительное зрелище!
В воде кишели огромные, чудовищные рыбы, набросившиеся на мертвые тела. Страшно было видеть, как они бросались на добычу, хватали ее и разрывали на куски, в непроглядном мраке, при отблеске далекого огня. Казалось, это была страшная река смерти, обитаемая чудовищами и всеми ужасами смерти. В первый раз в жизни сердце Скитальца замерло от страха. Тогда он вспомнил, что даже птицы в испуге летели прочь отсюда…
Когда мертвецы были выброшены, Одиссей, совсем измученный, заговорил с лоцманом, спрашивая его, отчего вода в море сделалась красной, была ли война в стране и везде ли царит такая темнота, как здесь. Тот ответил, что войны нет, все мирно и тихо, но страна переполнена лягушками, змеями и ящерицами, что целых три дня вода священной реки Сихор окрашена в кроваво-красный цвет, и мрак распространился над всей страной. Однако причины всех этих ужасов лоцман не знал.
Народ толковал, что боги разгневались на Кеми (Египет), но за что, он не мог сказать этого. Очевидно было, что божественная Гаттор, богиня любви, разгневалась на поклонение, воздаваемое в Танисе другой богине или женщине поразительной красоты. Лоцман добавил, что она появилась в стране несколько лет тому назад, неизвестно откуда, была почитаема, как богиня, и исчезла так же таинственно, как появилась. Теперь она видима всем людям и обитает в своем храме. Люди поклоняются ее дивной красоте и чтут ее, как богиню. Была ли она богиней или смертной женщиной, лоцман не знал, но богиня любви разгневалась на нее и послала на землю мрак и гадов.
Народ, живший по берегам моря, роптал и говорил, что надо просить чужеземную Гаттор уйти из страны, если она действительно богиня, или побить каменьями, если она простая женщина. Но обитатели Таниса клялись, что лучше умрут все до одного, чем позволят оскорбить несравненную красоту своей богини. Некоторые уверяли, что колдуны, пришедшие сюда из пустыни и поселившиеся в Танисе, которых называли Апуры, причинили все эти бедствия своим колдовством. «Кстати, — добавил лоцман, — эти варвары гораздо умнее и могущественнее всех египетских жрецов».
Рассказ лоцмана был короток. В это время темнота немного рассеялась и туча поднялась, так что зеленые берега реки открылись взору Одиссея. Мрак исчез, и яркий полдень засиял над страной Кеми. Шум и звуки жизни донеслись из города: мычанье скота, шум ветра, шелестевшего в листве пальм, всплески рыбы в ручье, голоса людей, перекликавшихся на берегах, и гул толпы в храме великого бога Ра, повелителя Солнца.
Скиталец помолился своим богам и возблагодарил Аполлона, Гелиоса и Афродиту. В конце концов лоцман привел корабль к набережной. Наняли гребцов, и лодка весело понеслась при солнечном свете по каналу к Танису, убежищу чужеземцев.
Когда корабль остановился, Скиталец вышел на берег, ласково приветствуемый бритыми жрецами храма.
V. Царица Мериамун
Новые вести летят быстро. Скоро Фараон, находившийся со своим двором в Танисе, заново отстроенном городе, узнал, что в Кеми приехал человек, похожий на бога, в золотом вооружении, один на корабле смерти. За
эти годы белые варвары с моря и островов нередко приходили в Египет, опустошали поля, захватывали женщин и исчезали на своих кораблях. Фараон удивился всей этой истории и, узнав, что чужестранец нашел приют в храме Оракула, сейчас же послал за своим главным советником.
То был древний жрец, по имени Реи, носивший высший титул в стране. Он служил еще в царствование Фараона-отца, божественного Рамзеса II, и был любим и уважаем и Менептой, и царицей Мериамун. Фараон поручил ему посетить убежище чужеземцев и привести приезжего к нему. Реи приказал запрячь мула и отправился к храму Оракула.
Когда он прибыл туда, жрец встретил его и повел в комнату, где Одиссей ел хлеб, запивая его вином. Он встал при входе Реи, одетый в свое золотое вооружение. Позади него, на бронзовом треножнике, лежал шлем с воткнутым в него осколком копья. Глаза Реи остановились на шлеме, и он был так удивлен, что едва расслышал приветствие Скитальца. Наконец, он любезно ответил ему, но глаза его продолжали блуждать по шлему.
— Это твой шлем, сын мой? — спросил он, взяв шлем в руку.
Голос его дрожал.
— Да, мой собственный, — ответил Скиталец, — хотя копье воткнулось в него недавно, в ответ на удар моего меча.
Он засмеялся.
Старый жрец приказал выйти всем служителям храма, и, уходя, они слышали, как он бормотал молитву.
— Мертвый сказал правду, — пробормотал он, переводя взор от шлема на лицо Скитальца, — мертвые говорят редко, но никогда не лгут!
— Сын мой, ты ел и пил, — сказал великий жрец Реи, — теперь я могу, как старый человек, спросить тебя: откуда ты родом, где твоя родина и кто твои родители?
- Предыдущая
- 79/113
- Следующая
