Падение Пятого (ЛП) - Лор Питтакус - Страница 32

— Если бы... — говорю я. — Проблема в том, что мы не знаем, где он, а даже если б и знали, как его найти, избавиться от него было бы ой как не просто. В последнюю нашу встречу он едва нас не прикончил.

— А может, выманим его к нам?— предлагает Девятый, зыркая на Пятого. — Запалим еще парочку кругов на полях, и дело в шляпе.

— Ты же не серьезно, — говорит Сэм. От меня не укрывается, что при упоминании Сетракуса Ра он заёрзал на стуле.

— Конечно, не серьезно, — говорит Пятый, с неприязнью глядя на Девятого. — Ему просто нравится надо мной глумиться.

Девятый пожимает плечами и притворно зевает:

— Короче. Я, правда, думаю, нам пора с кем-нибудь подраться.

— Похоже, кроме этого тебя вообще ничего не интересует, — включается в спор Восьмой.

— Да, я такой.

— Подумайте, мы наконец-то собрались вместе, — говорю я как можно сдержанней. — Фактор неожиданности на нашей стороне. У нас есть возможность тщательно спланировать следующую схватку. Давайте не будем пороть горячку.

— Джон прав, — говорит Марина. — Мы до сих пор многого о себе не знаем: о наших силах, о Ларцах.

— Было бы неплохо точно знать, на что мы способны, — поддерживает ее Восьмой. — Мы тут на днях тренировались с Девятым в Лектории. Это пошло нам на пользу. Как ни удивительно.

Девятый ухмыляется.

— Похвала принята, насмешка проигнорирована.

— Да, — подхватывает Сара. — Думаю, я выскажу мнение всех присутствующих здесь людей, если скажу, что нам не помешает еще немного потренироваться.

— Изучение содержимого Ларцов тоже может оказаться полезным, — говорю я. — Возможно, нам удастся определить, что именно является «Камнями Феникса», о которых говорил Малкольм.

— Инвентаризация — хорошая идея, — соглашается со мной Малкольм.

— Значит, первоочередная задача — найти твой Ларец, — говорю я Пятому.

— Совершенно с тобой согласен, — отвечает тот, впервые демонстрируя такую уверенность. — Я отлично знаю дорогу. Можем забрать его в любое время.

— А что, для первой операции неплохо, — заявляет Восьмой. — Особенно если удастся провернуть дело, не засветившись на радаре у могов.

— А я все равно за то, чтобы разнести к чертям их сраный радар, — рычит Девятый.

— Скоро так и сделаем, приятель, — отвечаю я. — Но пока нам лучше не высовываться, собраться с силами. Малкольм, что насчет того могадорского перебежчика?

Малкольм скорбно качает головой:

— Я запустил следящую программу, так что мы узнаем, если его телефон появится в сети, но пока ничего. Боюсь, случилось худшее.

— Может, его телефон просто сломался, — предполагает Сэм, стараясь подбодрить отца, который, кажется, совсем потерял надежду.

— Вам не кажется, что мы несколько отвлеклись от темы? — напоминает Шестая. — Что насчет Эллиных кошмаров?

Но Элла, до сих пор молча слушавшая разговор, отвечает сама:

— Я разберусь с ними, — заявляет она. — В следующий раз, когда этот верзила снова заявится ко мне в сон, я врежу ему по яйцам.

— Ого!

—Чудно, — улыбаюсь я. — На этом предлагаю считать собрание закрытым.

Глава 21

МАРИНА

Позже четверо из нас, у кого остались Ларцы, собираются с Малкольмом в мастерской, чтобы сделать инвентаризацию наших Наследств. Я рада быть полезной, но не уверена, что от меня будет толк. Аделина не успела рассказать мне о содержимом Ларца.

Из Лектория доносятся приглушенные звуки выстрелов: там Шестая упражняется в стрельбе вместе с Сэмом, Сарой и Эллой. Пятый, наверное, тоже с ними, хотя, когда мы расходились, он не выказывал особой радости от перспективы обучения этому искусству. Девятый с тоской поглядывает на дверь Лектория, тяжко вздыхает и принимается рыться в своем Ларце.

— Глядите сюда, — говорит он, вытаскивая небольшой фиолетовый камень, и кладет его на тыльную сторону ладони. Камень погружается в кисть... и проходит ее насквозь. Девятый переворачивает руку в тот момент, когда камень выходит, и тот оказывается у него на ладони. — Круто, да? — спрашивает он меня, двигая бровями.

— Э... а для чего он? — спрашивает Восьмой, отрывая взгляд от своего Ларца.

— Без понятия. Впечатлять девчонок? — Девятый смотрит на меня. — Сработало?

— М... — тяну я, едва сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. — Не особо. Но ты не забывай, что я видела, как парни телепортируются, так что меня трудно удивить.

— Облом.

— Что ты чувствуешь, когда он проходит через руку? — интересуется Малкольм, держа ручку над блокнотом.

— Да фиг его знает, нечто странное. Пока камень движется, кисть вся немеет. — Девятый пожимает плечами, оглядывая нас. — Хотите сами попробовать?

— Давай, почему бы и нет, — говорит Малкольм, но когда он кладет камень на руку, ничего не происходит. — Хм. Видимо, это работает только у лориенцев.

Малкольм возвращает камень Девятому, однако тот засовывает его в карман вместо того, чтобы вернуть в Ларец. Небось, пойдет на улицу кадрить с его помощью девушек.

Джон достает пучок листьев, перевязанных пожелтевшей ленточкой и выглядящих так, будто они готовы рассыпаться в любой момент. Он бережно держит их, не уверенный, что с ними делать.

— Должно быть, это как-то связано с Лориен, да?

— Или это напоминалка от Генри, чтобы ты не забыл подмести газон, — язвит Девятый, снова зарываясь в свой Ларец. — У меня подобной фигни нету.

Малкольм внимательно разглядывает связку листьев в руках Джона и аккуратно проводит указательным пальцем по кромке одного из листков. Он такой маленький и хрупкий, что, того и гляди, рассыплется, но этого не происходит, зато комната внезапно наполняется негромким звуком, похожим на шелест ветра. Звук исчезает, как только Малкольм отнимает палец.

— Вы слышали? — спрашивает он.

— Звук как от сквозняка, — отвечает Восьмой, оглядывая заставленные оборудованием стены комнаты. Ниоткуда не пробивается ни единого лучика дневного света.

— Это был звук ветра с Лориен, — говорит Джон с затуманенным взглядом. — Почему-то я в этом уверен.

— Теперь ты попробуй, — просит Девятый Джона, и я немного удивляюсь искренности в его голосе, хотя мне тоже хочется вновь услышать этот звук. Есть в нем что-то родное...

Джон проводит рукой по листьям, и на этот раз звук получается более насыщенным. По коже бегут мурашки. Кажется, я чувствую, как меня обдувает свежий ветер Лориен. Это изумительно.

— Потрясающе, — говорит Восьмой.

— Только на кой оно надо? — спрашивает Девятый в своей обычной манере.

— Это напоминание, — отвечает Джон хрипло, словно стараясь скрыть вставший в горле ком. — Напоминание о том, что нам пришлось оставить. Напоминание о том, за что мы боремся.

— Любопытно, — бормочет Малкольм, делая записи в своем блокноте. — Давайте продолжим.

Один за другим, мы выкладываем перед Малкольмом содержимое наших Ларцов. Он все подробно записывает, делая пояснения к предметам, о свойствах которых мы знаем, и, подчеркивая те, о которых нам ничего не известно. Начиная с темных перчаток, мерцающих, если коснуться ими цилиндрического устройства, похожего на компас, едва ли не каждый предмет из моего Ларца оказывается подчеркнутым.

— Как думаете, для чего эта штука? — спрашивает Восьмой, вынимая изогнутый олений рог, который, судя по всему, когда-то украшал голову небольшого оленя. — Это единственный предмет в моем Ларце, о свойствах которого я ничего не знаю.

Через пять секунд после того, как Восьмой вынимает рог, в дверь мастерской вихрем врывается Берни Косар. Он выглядит взволнованным, бешено виляет хвостом и вынюхивает что-то в воздухе. Он подскакивает к Восьмому и упирается в него передними лапами.

— Ему нужен рог…если ты еще не понял — говорит Джон.

Пожав плечами, Восьмой подает рог Берни — тот берет его в зубы, ложится на спину и начинает кататься из стороны в сторону, издавая при этом довольное мурлыканье, которое никак не вяжется с его собачьим обликом. Впрочем, тело бигля начинает периодически меняться, то расплываясь, то вновь обретая резкость, как будто у Берни проблемы с поддержанием внешней формы.