Падение Пятого (ЛП) - Лор Питтакус - Страница 18

Сару не трогает мой безмолвный протест, и, слегка улыбаясь, она подталкивает меня обратно в сторону Шестой:

— Ступай, вы должны нормально работать вместе.

Разумеется, она права. Нельзя допустить, чтобы разногласия между мной и Шестой стали причиной провала миссии.

Шестая, прищурившись, наблюдает, как я подхожу к ней, и с треском вставляет заправочный пистолет в гнездо на колонке, прилагая для этого явно больше усилий, чем требуется. Мы стоим по разные стороны машины и смотрим друг на друга.

— Нам нужно поговорить, — начинаю я.

— Это Сара тебя заставила?

— Послушай, я знаю, что она тебе не очень нравится...

— В том-то и дело, Джон, — перебивает она, — Сара мне как раз таки нравится. И она тебя любит.

Я с изумлением смотрю на Шестую, пытаясь уложить ее слова в голове:

— Ладно, я понимаю, что ты злишься на меня, потому что мы толком не поговорили, оказавшись в Чикаго. Просто в присутствии Сары это казалось... неуместным.

— Джон, я не злюсь на тебя за тот поцелуй и за то, что после этого ты вернулся к своей девушке. Я думала, что ты мне нравишься, честно. Ну, в смысле, не только как друг. Но потом меня забросили в одну камеру с Сарой, и я услышала, как она о тебе говорит… И теперь я каждый день вижу вас вместе. Что бы между нами ни случилось, пока мы скрывались от могадорцев и полиции, это не то, что у вас с Сарой. Когда я наблюдаю за вами, я готова поверить в ту чушь, что нёс Генри насчет того, что лориенцы, якобы, влюбляются лишь раз в жизни.

Я киваю, соглашаясь с Шестой. Она всё верно говорит, но что мне ответить? Да, ты права, нет сомнений, что я люблю Сару больше, чем тебя? Пожалуй, иногда лучше помолчать.

— Наверное... — продолжает Шестая, — мне так паршиво потому, что, поцеловав тебя, я как бы встала между тобой и Сарой.

— В наше оправдание, — говорю я, — мы думали, что она выдала нас правительству.

— К тому же, для нас тогда это была первая встреча с другим Гвардейцем, но когда восторг поутих, ты всё время думал только о том, как вернёшься к Саре, ведь так?

— Нет, совсем не так, Шестая. Я не задумывался о будущем, не пытался строить планы — ничего такого. — Память возвращает меня в ту ночь, когда мы с Шестой шли через поляну, залитую лунным светом, и держались за руки, чтобы оставаться невидимыми. — Мне кажется, никогда и ни с кем я себя не чувствовал так свободно, как с тобой в те дни, когда мы были вместе. Тогда я просто был самим собой.

В резком голосе Шестой появляется тоска:

— Да, я тоже.

— Но с Сарой все по-другому, — говорю я мягко. — Я люблю её. Сейчас я уверен в этом как никогда.

Шестая хлопает в ладоши, словно вопрос на этом решен:

— Хорошо. Считай, проехали. Мы с тобой просто друзья, а вы с Сарой счастливы вместе. Я не против. А то этот любовный треугольник уже вызывает у меня рвотный рефлекс.

— Шестая... — начинаю я, не зная точно, что сказать. Непонятно, то ли она позволяет мне снять груз с души, то ли пытается оттолкнуть.

— Нет, ты послушай! — обрывает меня Шестая на полуслове. — Я сожалею, что влезла в ваши с Сарой отношения. Хочешь ли ты рассказать о нашем поцелуе или нет, дело твоё. Меня это не волнует. Я просто... — Она оглядывается на заправку, где, наконец, появляется Сара. — Когда меня бросили к ней в камеру, она так о тебе говорила… Она стольким пожертвовала, чтобы быть с тобой, Джон. Она фактически рисковала ради тебя своей жизнью. Возможно, я сую нос не в своё дело, но мне нужно убедиться, что ты готов к этому.

— Я стараюсь, — говорю я Шестой и, обернувшись, гляжу, как приближается Сара. Шестая верно подметила. Я знаю, что Сара отказалась от нормальной жизни ради того, чтобы быть со мной, невзирая на опасности. Я люблю её, но не знаю, как найти баланс между желанием оградить её от опасностей, которых так много в моей жизни, и желанием быть с ней. Возможно, мне не найти его никогда, но на данный момент мне достаточно того, что она здесь, рядом со мной.

Шестая подзывает Берни Косара, и они возвращаются в машину. Сара подходит ко мне, вопросительно подняв брови:

— Ну как?

Внезапно у меня появляется сильное желание обнять её, что я и делаю. Она тихо ахает от удивления, и я целую её в щеку. Она обнимает меня в ответ.

— Всё пучком, — говорю я.

Я сажусь за руль, и мы выезжаем с заправки. Берни перебирается к Саре на колени и стучит лапой по боковому окну. Сара опускает стекло, и в салон врывается холодный весенний воздух. Берни выставляет голову в окно и высовывает язык. Наверное, свежий ветер, бьющий в морду, когда мчишься по шоссе, одинаково поднимает настроение любому существу, будь то химера или собака.

Свежий воздух поднимает настроение и мне. Не знаю, будет ли когда-нибудь у нас с Шестой всё гладко, но после нашего разговора я чувствую себя спокойней. По крайней мере, теперь я чётко определил свою позицию. Эмоциональная атмосфера в машине разрядилась, между нами больше не чувствуется напряжения. Я немного расслабляюсь, откидываюсь на спинку сиденья и смотрю, как мимо пролетают знаки километража.

Сара легонько хлопает меня по ноге:

— Быстровато.

Я виновато улыбаюсь и сбавляю скорость. Сара выставляет руку в окно, её ладонь раскрывается в набегающем воздушном потоке. Ветер развевает её светлые волосы. Она выглядит такой прекрасной. На мгновение я представляю, что в машине нас только двое и мы просто путешествуем, отправляясь куда-нибудь, где весело и нормально. Я все ещё верю, что в один прекрасный день это случится на самом деле, а если не верить, то зачем тогда продолжать борьбу?

Сара смотрит мне в глаза и будто читает мои мысли. Она кладёт руку мне на колено.

— Я знаю, что у нас серьёзное дело, — говорит она, — но что если бы мы просто путешествовали, как обычные люди? Куда бы ты тогда хотел поехать?

— Э... — тяну я в нерешительности. В своих мечтах я не задумывался о пункте назначения. Мне было достаточно просто ехать в одной машине с Сарой. — Да много куда...

Не успеваю я определиться, как Шестая подаётся вперёд с заднего сиденья:

— Я мало что успела там разглядеть из-за беготни и постоянных стычек с могадорцами, но всё же Испания кажется мне подходящим местом.

Сара широко улыбается:

— Я всегда хотела побывать в Европе. Мои родители ездили туда в турпоход после окончания колледжа, там они и познакомились.

— Значит, и ты выбираешь Европу? — спрашиваю я Сару.

— Да, — отвечает она. — Думаю, в Америке тоже найдутся места, где мне хотелось бы побывать, но я слишком зла на наше правительство за то, что они держали меня за решёткой.

— Да, Америка — не вариант, — соглашаюсь я, хихикая.

Сара поворачивается к Шестой.

— Можно поехать в Европу всем вместе. Ну, если только вы не будете слишком заняты восстановлением своей планеты и всё такое.

Восторженный тон Сары вызывает у Шестой улыбку:

— Было бы весело, — отвечает она.

— Есть одно место, которое бы мне хотелось посетить, — говорю я Саре и беру её за руку.

— Европа?

— Лориен.

— О… — отвечает Сара, нотка грусти в её голосе удивляет меня.

Я пробую объяснить:

— Я бы хотел показать тебе Лориен такой, какой я видел её в своих видениях, такой, как Генри её описывал.

Перехватываю в зеркале заднего вида, как Шестая закатывает глаза:

— Это не по правилам, — говорит она. — У нас нет космического корабля, так что выбери место поближе.

Я задумываюсь.

— Даже не знаю. Диснейленд?

Сара с Шестой обмениваются взглядами и заливаются смехом.

— Диснейленд?! — восклицает Шестая. — Ты безнадёжен, Джон.

— Неправда, по-моему, это мило, — говорит Сара, гладя меня по руке. — Это самое волшебное место на Земле.

— Знаете, я никогда не катался на американских горках. Генри недолюбливал все эти парки развлечений. А мне доводилось видеть только рекламу, и я всегда мечтал туда сходить.

— Как грустно! — восклицает Сара. — Всё, теперь мы точно поедем в Диснейленд или, как минимум, дадим тебе покататься на горках. Они обалденные!