Элегии и малые поэмы - Назон Публий Овидий - Страница 27
- Предыдущая
- 27/151
- Следующая
Чуть лишь ступил на порог, — спрашивать я начала:
25 «Как там мой Эсонид? Что он делает?» Гость мой смущенный
В землю потупил глаза и не сказал ничего.
С места срываюсь стремглав, на себе разрываю одежду,
«Жив он? — кричу. — Или рок вслед призывает меня?»
«Жив», — отвечает, но я с оробевшего требую клятвы,
30 Верить не смею, что ты жив, хоть свидетелем бог.
Только опомнилась я, о делах твоих спрашивать стала;
О медноногих быках Марса он мне рассказал,
И о змеиных зубах, вместо семени брошенных в землю,
И о взошедших из них вооруженных мужах,
35 Также о том, как погиб от усобицы строй землеродный,
Днем одним исчерпав жизни отпущенный срок.
Змей побежден; и опять, уцелел ли Ясон, я спросила;
Верить надежда велит, верить мешает боязнь.
Он же ведет свой рассказ, обо всем повествуя подробно,
40 И от искусных речей раны закрылись мои.
Горе! Где клятвы твои? Где верность? Где право супруги?
Факел, достойный зажечь лишь погребальный костер?
Я не украдкой тебе женою стала: Юнона
Брак наш скрепила, и с ней в пестром венке Гименей.
45 Нет, не Юнона, увы, не Гимен, а Эриния злая
Передо мною несла факел кровавой рукой.
Что мне минийцев отряд? На что мне Тритонии сосны?
Кормчий Тифий, тебе что до отчизны моей?[111]
Здесь ведь не пасся баран, золотою сверкающий шерстью,
50 И не на Лемносе был старца Ээта дворец.
Я решила сперва — но судьба не к добру увлекала! —
Стан чужеземцев прогнать с острова женским мечом.
В битвах давно мужчин побеждать лемниянки привыкли;
Надо бы жизнь защищать с войском отважным таким!
55 Но приняла я тебя, и в дом мой и в сердце впустила,
Дважды здесь лето прошло, дважды зима для тебя.
Третий созрел урожай, и, поднять паруса принужденный.
Ты мне такие слова, полные слез, повторял:
«Прочь увозят меня; но если дано мне вернуться, —
60 Мужем твоим ухожу, мужем останусь твоим.
Пусть не погибнет и тот, кого под сердцем ты носишь.
Пусть у зачатого мной будут и мать и отец».
Так ты сказал, и от слез, что из глаз твоих лживых бежали,
Больше ни слова не мог, помню я, вымолвить ты.
65 Ты последним из всех взошел на корабль свой священный:
Выпуклый парус раздут ветром, и мчится Арго,
Синяя никнет волна и под киль ложится летящий,
Взор твой направлен к земле, в море мой взор устремлен.
Башня стоит над водой, широко озирая просторы;
70 Мчусь на нее, и от слез влажны и щеки и грудь.
Вдаль сквозь слезы гляжу, и, потворствуя жадному сердцу,
Дальше обычного взгляд видит и сквозь пелену.
Сколько было молитв, сколько было тревожных обетов!
Ты уцелел, и теперь должно мне их исполнять.
75 Мне исполнять их? Зачем? Ведь плоды достались Медее!
В сердце смешались больном яростный гнев и любовь.
В храмы нести ли дары? Ведь живым я теряю Ясона, —
Как за ущерб мой пролью кровь благодарственных жертв?
Я никогда не была спокойна — вечно боялась,
80 Как бы гречанку тебе в жены не выбрал отец.
Были гречанки страшны — а соперницей варварка стала,
Враг нежданный нанес рану смертельную мне.
Не красотою ее, не заслугами был покорен ты —
Силой заклятий и трав, срезанных медным серпом.
85 Сводит насильно она луну с пути кругового,
Может и солнца коней тьмой непроглядною скрыть,
Воды извилистых рек и потоки легко остановит,
С места заставит шагнуть дикие камни и лес;
Бродит между могил, распустив и одежду и космы,
90 Ищет на теплых кострах кости, что надобны ей;
Может и дальних заклясть: восковую проколет фигурку —
Печень несчастному вмиг тонкое жало пронзит;
Есть и такое, о чем мне лучше не знать; но не зельем —
А красотой и душой должно любовь добывать.
95 Как ты можешь ее обнять молчаливою ночью,
С нею остаться и спать, не опасаясь беды?
Впрячь удалось ей в ярмо и тебя, как быков медноногих,
Был и ты укрощен тою же силой, что змей.
Хочет к тому же себе приписать она подвиг минийцев,
100 Стала преградой теперь мужниной славе жена.
Да и народ убедить приверженцы Пелия могут
В том, что лишь зелья ее вам подарили успех:
«Не Эсонид — Ээтова дочь, фасийская дева
Фрикса овцы золотой шкуру сумела добыть».
105 Ропщет отец, увидав из страны студеной невестку,
Мать недовольна тобой, — можешь спросить у нее.
Пусть Медея себе с Танаиса[112] мужа отыщет,
Или со скифских болот, иль из Колхиды своей!
Непостоянный Ясон, сам ты легче весеннего ветра, —
110 Вот почему так легки все обещанья твои.
Мужем моим ты отплыл, чужим ты мужем вернулся,
Я же осталась твоей, как при отплытье была.
Если прельщают тебя родовитость и знатное имя,
Вспомни: Фоанта ведь я, внука Миносова, дочь.
115 Вакх — мой дед, и венец супруги Вакха сияет
В небе, сверканьем своим меньшие звезды затмив.
Лемнос получишь за мной в приданое — щедрую землю,
А среди прочих богатств будешь и мною владеть.
Я родила; ты можешь, Ясон, нас обоих поздравить.
120 Плод, зачатый тобой, было мне сладко носить.
Счастлива я и числом сыновей: меня наградила
Двойней Луцина — любви нашей залогом двойным.[113]
Хочешь знать, на кого похожи они? На Ясона!
Все, кроме лживой души, взяли они от отца.
125 Их, материнских послов, к тебе отнести я велела,
Но воротила с пути, вспомнив о мачехе злой.
Страшно мне стало: страшней Медея, чем мачеха просто,
Ведь к преступленьям любым руки привыкли у ней.
Разве та, что в полях разбросала брата останки,[114]
130 Тело в куски разрубив, — наших детей пощадит?
А говорят, что ее предпочел ты своей Ипсипиле!
Видно, лишился ума ты от колхидских отрав.
Девственность с мужем чужим потерять она не стыдилась, —
Нас же друг другу с тобой факел стыдливый вручил.
135 Предан Медеей отец — Фоант спасен Ипсипилой,
Бросила колхов она — я лемниянкам верна.
Впрочем, что пользы? Берет над честностью верх злодеянье;
Им лишь богата она, им заслужила тебя.
Грех лемниянок меня не дивит, хоть его осуждаю:
140 Мстить оружьем любым гнев и обида велят.
Прямо ответь: если б в гавань мою — как должно бы случиться —
Вместе с друзьями тебя ветер враждебный пригнал,
Если б навстречу тебе я вышла с двумя близнецами,
Ты не молил бы богов, чтоб расступилась земля?
145 Мне и детям в глаза ты какими глядел бы глазами,
- Предыдущая
- 27/151
- Следующая
