Речные заводи (том 1) - Най-ань Ши - Страница 81
- Предыдущая
- 81/151
- Следующая
– А учителя Гун-Сунь Шэна, мы попросим занять третье место! – продолжал Линь Чун.
– Ну, так не годится! – вмешался Чао Гай. – Если вы будете и других силой назначать на высшие должности, то я вынужден буду отказаться от предложенного мне места.
– Вы не правы, брат Чао Гай! – возразил Линь Чун. – Имя учителя Гун-Сунь Шэна хорошо известно всему вольному люду. Он большой знаток военного искусства, а кроме того, обладает чудодейственной силой – вызывать ветер и дождь. Кто же может сравняться с ним?!
– Я хоть и знаком немного с магией, однако не обладаю талантами, которые необходимы, чтобы спасти мир, – сказал Гун-Сунь Шэн. – Как же могу я занять место, которое по праву принадлежит вам, предводитель!
– Вы доказали свое высокое искусство, одержав победу над врагом. Поистине говорится: «У треножника три ноги и ни одной меньше». Вот я и считаю, что место это должны занять вы.
Пришлось и Гун-Сунь Шэну уступить настояниям Линь Чуна и занять в стане третье место. Но когда Линь Чун собрался отдать следующую должность, все трое – Чао Гай, У Юн и Гун-Сунь Шэн – вмешались и стали возражать против такой несправедливости.
– Мы, господин предводитель, – заявили они, – подчинились вашему требованию, когда вы говорили о треножнике, и заняли первые места. Но если вы будете так поступать и дальше, то мы решительно отказываемся от своих мест.
Втроем они начали усаживать Линь Чуна на четвертое кресло, и ему ничего не оставалось, как подчиниться их требованиям.
– Теперь попросим предводителей Ду Цяня и Сун Ваня занять свои места, – сказал Чао Гай.
Но те решительно отказались и стали упрашивать Лю Тана занять пятое место. Следующие три места заняли по старшинству братья Юань. Девятое место досталось Ду Цяню, десятое – Сун Ваню и одиннадцатое – Чжу Гую. С этого момента вся власть в стане Ляншаньбо перешла в руки одиннадцати удальцов. Все восемьсот разбойников явились, чтобы выразить свою покорность, и выстроились перед своими вождями в два ряда. Обращаясь к ним, Чао Гай сказал:
– Сейчас, когда все вы собрались здесь, сообщаю вам, что наставник Линь Чун предложил мне стать предводителем стана. У Сюэ-цзю назначен советником и вместе с Гун-Сунь Шэном будет ведать военными делами, а Линь Чун и другие вожаки будут сообща управлять нашим лагерем. Каждый из вас останется на месте и будет добросовестно выполнять свой долг, заботиться об охране и поддержании порядка в стане. Вы должны отдать все свои силы справедливому делу, ради которого сюда собрались.
Затем он распорядился привести в порядок лагерные помещения и расселил братьев Цань. Когда все было сделано, он приказал принести захваченные ими драгоценности, а также его собственные ценности и деньги, взятые из поместья, и в присутствии всех наградил младших военачальников и всех разбойников.
Затем он велел зарезать корову и лошадь и принес жертву духам неба и земля в честь их нового союза. Вожди долго пировали и разошлись лишь с наступлением ночи. На следующее утро пир возобновился и продолжался несколько дней подряд.
Когда празднество закончилось, Чао Гай позвал к себе У Юна и других военачальников. Они решили приступить к изготовлению необходимого для обороны оружия – пик, мечей, луков, стрел, брони и шлемов, а также починить вое амбары, пополнить продовольственные запасы и обновить укрепления. Были приведены в порядок все лодки, люди стали обучаться водному бою. Но речь об этом пойдет впереди.
Однажды, подумав о том, как тепло и заботливо относится к людям Чао Гай, какой он бескорыстный и справедливый человек, Линь Чун вспомнил о своей жене, оставшейся в столице. Он не знал даже, жива ли она. Предавшись горестным думам, Линь Чун пожаловался Чао Гаю на судьбу и поведал ему свою печальную историю.
– Когда я прибыл в горный стан, – начал он, – я захотел взять сюда и жену. Но, увидев, что за человек Ван Лунь и как трудно с ним ужиться, не решался даже заговорить об этом, а потом и вовсе отказался от этой мысли. Жена моя осталась в Восточной столице, и я не знаю, жива ли она.
– Почтенный брат мой, – отвечал Чао Гай, – если у вас есть супруга в столице, почему бы вам не привезти ее сюда, чтобы жить вместе? Поскорее напишите письмо, и мы пошлем за ней человека. Вот это будет превосходно!
Линь Чун тотчас же написал письмо, которое поручили доставить в столицу двум самым преданным ему разбойникам. Месяца через два посланцы возвратились и доложили:
– Прибыв в Восточную столицу, мы сразу же разыскали дом, в котором проживал тесть предводителя Линь Чуна, и узнали, что произошло. Гао Цю так усиленно домогался для своего сына жены предводителя Линь Чуна, что она вот уже полгода как удавилась. Тесть же – наставник Чжан – от горя и страха заболел и полмесяца тому назад умер. В живых осталась лишь служанка Цзинь-эр, которая вышла замуж и вместе с мужем живет в хозяйском доме.
Посланцы сообщили еще, что справлялись у соседей, и те подтвердили, что все это так и было. Лишь окончательно убедившись в достоверности этих сведений, посланцы вернулись в горный стан.
Когда Линь Чун услышал это сообщение, из глаз его полились слезы, но он постарался скрыть их и с этого момента вырвал из сердца всякие воспоминания о семье. Принесенное известие опечалило также Чао Гая и всех остальных, – они тяжело вздыхали, сочувствуя горю товарища, и старались не упоминать об этом. Все были поглощены военными занятиями, проводившимися каждый день, – людей готовили к предстоящему сражению с войсками.
И вот однажды, когда все военачальники собрались в зале совещаний и обсуждали дела стана, вошел разбойник и доложил, что из областного города Цзичжоу посланы войска численностью около двух тысяч человек, пеших и конных. Воина уже погрузились на лодки, которых не меньше пятисот, больших и малых, и стоят в деревне Шицзецунь.
Сообщение это сильно встревожило Чао Гая, и он, обращаясь к военному советнику У Юну, сказал:
– Правительственные войска уже здесь. Что делать?
– Не беспокойтесь, – сказал с улыбкой У Юн. – Кое-что я уже предпринял. Недаром говорили в древности: «Земляная плотина защитит от наводнений, хороший полководец – от вражеских полчищ».
Он тут же подозвал братьев Юань и о чем-то долго с ними шептался. Затем пригласил Линь Чуна и Лю Тана и им также растолковал, как действовать, и, наконец, отдал кое-какие распоряжения Ду Цяню и Сун Ваню.
Надо сказать о том, что правитель области Цзичжоу послал в Ляншаньбо отряд в тысячу человек во главе с начальником Хуан Анем и чиновником из управления по борьбе с разбойниками. Захватив все имеющиеся в окрестностях лодки и согнав их в залив близ деревни Шицзецунь, они разместили в них своих людей и двумя колоннами двинулись к разбойничьему стану.
Обратимся теперь к военачальнику Хуан Аню. Погрузившись в лодки, люди его, размахивая флагами, с боевым кличем двинулись к Цзиньшаганю. Когда они были почти у цели, то вдруг услышали, что где-то затрубили в рог.
– Никак в рог трубят? – сказал Хуан Ань, прислушиваясь, и тут же приказал своим воинам остановиться.
Вскоре они увидели вдалеке три лодки, которые плыли им навстречу. В каждой лодке было по пять человек: четверо сидели на веслах, а пятый стоял на носу. Одеты все были одинаково: халаты из красного вышитого шелка и темно-коричневые повязки на голове; каждый из них держал пику с зубцами.
Кто-то из воинов Хуан Аня узнал среди плывших в лодках братьев Юань и доложил об этом военачальнику.
– Эй, люди! – крикнул Хуан Ань. – Вперед! Во что бы то ни стало схватить этих троих разбойников!
Все пятьдесят лодок Хуан Аня со страшным шумом ринулись вперед. В этот момент со встречных трех лодок послышался пронзительный свист, и они повернули обратно.
Военачальник Хуан Ань, вращая в руках копье, кричал своим воинам:
– Держите разбойников! За наградой дело не станет!
Три лодки быстро удалялись, осыпаемые стрелами преследователей. Люди, сопровождавшие братьев Юань, легли на дно и укрылись шкурами чернобурых лисиц, защищаясь от стрел. Лодки Хуан Аня неслись во весь дух на расстоянии двух-трех ли от врага, когда у кормы Хуан Аня вдруг появилась маленькая лодка, с которой ему кричали:
- Предыдущая
- 81/151
- Следующая
