Речные заводи (том 1) - Най-ань Ши - Страница 71
- Предыдущая
- 71/151
- Следующая
– Слышал я, как люди толковали об этих подарках, – промолвил в раздумье Хэ Цин. – А где это случилось?
– Говорили, будто на перевале Хуанниган, – отвечала невестка.
– Кто же эти грабители? – продолжал расспрашивать Хэ Цин.
– Да опомнись, деверь, ведь ты не пьян еще как будто! – рассердилась женщина. – Я ведь только что тебе сказала, что похитили подарки семь торговцев финиками!
В ответ на эти слова Хэ Цин разразился смехом:
– Так вот оно что! Ну, если это были просто торговцы финиками, тогда чего же горевать? Почему брат не пошлет каких-нибудь ловких людей их выловить?
– Легко тебе говорить, – возразила невестка, – а вот пойди поймай их!
– Дорогая сестра! – сказал, смеясь, Хэ Цин. – Стоит ли из-за этого тревожиться! У брата моего много приятелей, которых он постоянно принимает у себя и угощает. Вот только своего родного брата он совсем не замечает. Теперь же, когда ему пришлось туго, друзья покинули его, оправдываясь тем, что не могут помочь ему. А если бы он получше обращался со своим братом и хоть иногда приглашал его выпить, брат этот, может быть, что-нибудь и посоветовал бы сейчас.
– Дорогой деверь! – воскликнула жена Хэ Тао. – Ты что-нибудь знаешь об этом деле?!
– Поживем-увидим! – смеясь, отвечал Хэ Цин. – Когда моему дорогому брату и впрямь будет угрожать опасность, может быть я смогу ему чем-нибудь помочь.
С этими словами он поднялся и собрался уходить. Но невестка стала удерживать его, приглашая выпить еще пару чашек вина. Слова деверя удивили ее, и она поспешила подробно рассказать мужу обо всем, что говорил его брат. Выслушав ее, Хэ Тао тотчас же попросил позвать брата и с приветливым видом обратился к нему:
– Брат, если ты знаешь, куда скрылись разбойники, почему же ты не хочешь сказать об этом и избавить меня от беды?
– Что ты! Ничего я не знаю. Я пошутил. Где уж мне, младшему брату, помочь старшему?!
– Дорогой брат! – не унимался Хэ Тао. – Не будь таким бездушным. Вспомни все хорошее, что я сделал тебе, и забудь про зло, которое я тебе когда-либо причинил. Спаси меня!
– Брат мой! – отвечал Хэ Цин. – У тебя около трехсот подчиненных. Среди них есть, конечно, и толковые и ловкие люди. И если они ничего не могут сделать, как же я, маленький человек, могу тебя спасти?
– Не говори о них, брат, – сказал Хэ Тао. – Я чувствую по твоим словам, что ты что-то знаешь. Почему же ты ждешь, чтобы меня другие спасли? Скажи, куда скрылись разбойники, и я не останусь перед тобой в долгу. Выручи меня из беды!
– Да что же я могу поделать? – отнекивался Хэ Цин. – Я сам ничего не знаю!
– Не мучь меня! – взмолился Хэ Тао. – Ведь мы с тобой дети одной матери!
– А ты не спеши! – ответил Хэ Цин. – Вот когда тебе и вправду придется туго, я постараюсь что-нибудь сделать, чтобы выловить эту шайку мелких воришек.
– Дорогой мой деверь! – вмешалась в разговор жена Хэ Тао, – найди способ спасти брата. Не забывай, что вы родня. Императорский наставник велел немедленно поймать всех разбойников. Они ведь ограбили караван с ценностями, а ты говоришь: «мелкие воришки». – Сестра! – отвечал Хэ Цин. – Сколько оскорблений пришлось мне вынести от старшего брата из-за того лишь, что я люблю карты! Я испытываю страх перед братом и не могу с ним спорить. Когда ему было хорошо, у него были и вино и закуски, он веселился с другими, а теперь вот и я понадобился!
В этих словах Хэ Тао уловил намек. Он достал десять лян серебра и, положив их на стол, сказал:
– Прошу тебя, брат, взять пока вот это серебро, а когда разбойники будут пойманы, я награжу тебя золотом, шелком и другими подарками.
– Ну, брат! – рассмеялся Хэ Цин. – Ты совсем, как тот человек, про которого говорится: «В тяжелую минуту припадает к стопам Будды, а как пройдет беда, и свечи не зажжет». Взять у тебя сегодня серебро, значит заниматься вымогательством. Сейчас же спрячь его и не вздумай подкупать меня. Если ты будешь поступать подобным образом, я вовсе ничего не скажу. Напрасно ты думаешь, что помощь мою можно купить за деньги.
– Это всего лишь часть обещанной властями награды в триста-пятьсот связок монет. Ты уж не откажись, брат, помочь мне, скажи, где сейчас эти разбойники?
– Да можно считать, что у меня в кармане, – отозвался Хэ Цин, хлопнув себя по ляжке.
– Что ты, брат? – изумился Хэ Тао. – Как же это они У тебя в кармане?
– А ты пока не спрашивай, – прервал его Хэ Цин. – Сказал я, что они в моих руках, значит так и есть. Убери-ка ты свое серебро и впредь не думай меня подкупать. Помни, что мы с тобой братья! – говорил Хэ Цин с расстановкой.
Не случись всего этого, в уезде Юньчэн, может быть, и не появился бы герой – борец за справедливость, а в Ляншаньбо не собрались бы вместе удальцы Поднебесной.
О чем сообщил Хэ Цин, читатель узнает из следующей главы.
Глава 17
Пока Хэ Тао говорил младшему брату Хэ Цину: «Это серебро вовсе не взятка от меня, а вознаграждение от властей. Ты получишь еще больше, а пока что скажи, каким это образом шайка у тебя в кармане?» – Хэ Цин, пошарив в кармане, достал оттуда свернутую бумажку и, показывая ее брату, сказал:
– Вот здесь записаны имена этих разбойников!
– Откуда ты взял эту записку? – спросил Хэ Тао.
– Мне нечего скрывать от тебя, брат, – начал Хэ Цин. – Недавно я в пух и прах проигрался, и у меня не осталось ни одного медяка. Какой-то игрок увел меня с собой. Миновав северные ворота, мы пришли в деревню Аньлэцунь, что в пятнадцати ли отсюда. Там есть кабачок, хозяина его зовут Ван. В кабачке тоже играют по маленькой. Как раз в это время в деревню пришла бумага от властей, в которой всем хозяевам постоялых дворов было приказано завести книги с казенной печатью. В эти книги следовало заносить имена постояльцев, откуда они прибыли и куда направляются, а также чем занимаются. Раз в месяц от уездного управления, приезжал чиновник, которому владельцы постоялых дворов представляли свои записи для проверки. Хозяин кабачка был человеком неграмотным и попросил меня составить запись за полмесяца. Как раз в третий день шестой луны в кабачке остановились семь торговцев финиками. У каждого была тачка. Старшим у них считался староста деревни Дунцицунь, уезда Юньчэн, по имени Чао Гай. Я знал этого человека, потому что прежде бывал у него в доме с одним игроком. Когда я спросил у приезжего имя, чтобы записать в книгу, один из них, белолицый, с длинными усами и клинообразной бородой, выступив вперед, сказал: «Фамилия наша Ли. Мы приехали из Хаочжоу и везем в Восточную столицу финики для продажи». Записать-то я их записал, но в душу мне закралось подозрение. На следующий день торговцы ушли, а хозяин кабачка пригласил меня в деревню, чтобы там поиграть на деньги. Когда мы подошли к перекрестку, то встретили там незнакомого мне человека, который нес на коромысле две кадушки. Кабатчик приветствовал его словами: «Почтенный Бай, куда держишь путь?» – «Да вот несу кадушки с уксусом в дом одного деревенского богача!» – отвечал тот. А когда мы пошли дальше, хозяин кабачка сказал мне: «Этот человек тоже играет по маленькой. Зовут его Бай-шэн, по прозвищу “Дневная крыса”». Я и это взял на заметку. А когда пошли слухи о том, что на перевале Хуанниган торговцы финиками опоили охранников и похитили подарки, посланные ко дню рождения, я сразу подумал, что это сделал не кто другой, как староста Чао Гай. Прежде всего надо задержать Бай-шэна и хорошенько допросить его; тогда мы и узнаем все, как есть. А эта записка – копия с записи в книге.
Рассказ Хэ Цина очень обрадовал Хэ Тао, и он тотчас же повел брата в областное управление Цзичжоу.
– Есть какие-нибудь сведения по интересующему нас делу? – спросил правитель области.
– Кое-что узнали, – ответил Хэ Тао.
Тогда правитель области проводил их во внутренние комнаты и там подробно обо всем расспросил. Хэ Цин рассказал все, что знал. Тогда восемь чиновников областного управления во главе с Хэ Тао и Хэ Цином были срочно отправлены в деревню Аньлэцунь. Там они взяли хозяина постоялого двора в проводники и направились прямо в дом Бай-шэна. Когда они пришли туда, было уже за полночь. Они велели своему провожатому постучаться и сказать, что он пришел выпить вина. Из дома доносились стоны Бай-шэна, который, вероятно, лежал в постели. На все вопросы жена Бай-шэна твердила, что мужа трясет лихорадка, и он никак не может пропотеть. Бай-шэна все же выволокли ив кровати. Лидо его горело и было покрыто красными пятнами. Связывая Бай-шэна, чиновники приговаривали:
- Предыдущая
- 71/151
- Следующая
