К 'последнему' морю (др. изд.) - Ян Василий Григорьевич - Страница 13

• Предыдущая
• 13/74
• Следующая

Орду резко повернулся и уставился в изумлении на дверной ковровый полог. Вошел, низко склонившись, нукер. Он держал в руке меховой колпак, на шее висел пояс - знак того, что нукер сейчас молился.

- Сотник Арапша привел неведомых людей. Говорит, что они нужны тебе, великий хан Орду.

- Пусть войдут!

Бату-хан заскрипел зубами и пошевелился, прошептав:

- Холодно...

Юлдуз-Хатун прикрыла больного двумя шубами.

Неведомые люди вошли и опустились на колени близ входа. Мрачный, очень истощенный человек, с растрепанной рыжей бородой, с длинным крючковатым носом, смотрел сверкающими темными глазами изпод нахмуренных бровей. Костлявой рукой он прижимал к груди кожаную старую сумку. Рядом стояла на коленях молодая женщина в длинной светло-серой одежде странного покроя. На бледном, прозрачном, как воск, лице горели тревожным блеском зеленоватые глаза. Третий был мальчик - негритенок в полосатой рубашке. С веселым любопытством он вертел курчавой головой, стараясь все рассмотреть.

Приведший их сотник Арапша ждал, преклонив левое колено.

- Объясни, что это за люди? - приказал хан Орду.

- Внимание и повиновение! - сказал, приглушая голос Арапша. Сюда приплыл двухмачтовый парусник, полный ценных купеческих товаров. На нем я позволил воинам сторожевого поста немного подкормиться, - они давно уже голодали, - и я оставил на корабле охрану, а этих людей приволок сюда. Эти двое - знахари. Краснобородый - арабский кятиб (писарь), ученый лекарь, резчик печатей-талисманов и звездочет. Он слуга молодого арабского шейха, который приехал, по его словам, как посол от святого и великого халифа багдадского...

- А эта желтая, как собачья кость, женщина?

- Она клянется, что родом из великого Рума,* что она царского рода, излечивает самые трудные болезни, а терджуман еще слышал от владельца корабля, что эта румийка делает стариков молодыми.

- А негритенок тоже знахарь?

- Я притащил его на всякий случай, по просьбе нашего великого шамана Бехи. Он сказал, что если другие лекарства не помогут, то надо вытопить жир из чернокожего мальчика и этим жиром растереть больного.

Негритенок, догадываясь, что речь .идет о нем, стал жалобно всхлипывать. Рыжий лекарь вмешался:

- Не говори при ребенке того, что должны знать только обросшие бородой.

Хан Орду медленно и величественно повернулся к женщине. Он встретил ее смелый и уверенный взгляд.

- Кто ты?

- Я греческая царевна Дафни из Рума. Говори со мною почтительно: я из древнего рода царей Комиенов...

- Садись ближе к огню, румийская царевна.

Подобрав длинное платье, Дафни грациозными движениями приблизилась к огню и опустилась на колени.

Ее маленькие ноги, обутые в красные башмачки, были скованы тонкой серебряной цепочкой.

- Как же ты, румийская царевна, попала к нам сюда, в дикую степь? Где твои служанки, где евнухи и рабы и где военная охрана?

- Я ехала на корабле из Рума со свитой и охраной. Мой жених, грузинский царевич, должен был меня встретить, чтобы отвезти в свое царство. Буря разбила корабль, но святая матерь божья сохранила меня. Я спаслась, ухватившись за сломанную мачту, и была выброшена на берег волнами. Там меня захватили дикие, как звери, курды и увезли к себе. Но мои хозяева не захотели меня держать, потому что я, как царевна, не желала исполнять черной работы. Я кусалась и не боялась плетей. Курды привезли меня в город Казвин, на берегу Абескунского моря. Оттуда я бежала на корабле вместе с арабским послом Абд ар-Рахманом, который тоже приехал сюда, в твою ханскую ставку.

- Что же ты знаешь?

- Я понимаю книги мудрецов, в которых скрыто тайное. Мне известно учение Гиппократа* о болезнях человека и способах их лечения...

Хан Орду передвинул на затылок меховой треух и приложил широкую ладонь к уху, чтобы лучше слышать. Но он не знал, как поступить. Можно ли довериться румийской царевне?.. Он взглянул нанес и снова встретил острый взгляд зеленых неморгающих глаз.

- Дзе-дзе! Чего бы ты хотела?

- Я устала от человеческой грубости. Я требую, чтобы со мной обращались достойно, как с царевной. Тогда я согласна остаться здесь, при дворе великого татарского полководца. Я буду лечить страдающих, залечивать раны... Но я могу сделать еще большее: я умею раскрывать прошлое и приподнимать завесу будущего.

- Это нам очень, очень нужно! - одобрительно кивал головой Орду. Он обратился к Арапше: - Эта полезная женщина останется здесь. - И, подумав, добавил: - Она будет жить около моего шатра.

Больной шевельнулся. Послышался стон.

Орду ткнул пальцем в сторону рыжебородого арабского лекаря:

- Можешь ли ты вылечить больного?

- Я не излечивал до сих пор только покойников.

- Если вылечишь, получишь большую награду, а если больной умрет - посажу на кол и сожгу на костре. Лечи! Начинай!

Осторожными движениями рыжий знахарь подполз к неподвижному Бату-хану. Юлдуз-Хатун встрепенулась, готовая своей грудью охранять больного. Хан Орду вытащил из ножен тонкий блестящий кинжал и тоже приблизился.

Арабский знахарь коснулся рукой щетинистого светлого темени Бату-хана. Он взял его исхудавшую руку - она была беспомощна, эта мускулистая рука, недавно натягивавшая могучие поводья всего татарского войска.

Знахарь покачал головой, приблизил ухо к оскаленным зубам больного, послушал биение сердца и резко отшатнулся. Снова прислушался, сделался мрачным и стал дрожать.

- Я боюсь! - прошептал он.

- Не смей отказываться! Лечи! - прохрипел, отдуваясь, Орду и ткнул в плечо знахаря острием кинжала.

- Я боюсь, что уже... Я боюсь... У меня нет с собой нужного целебного зелья мудреца Сулеймана, сына Дауда, - да будет над ними мир!

Дафни воскликнула:

- А византийская царевна Дафни лечить не боится! Я знаю эту страшную болезнь, когда лицо больного покрывается золотисто-желтым налетом. Это - "золотая лихорадка".

- Он не мудрый табиб,* а трусливый червяк! - пробормотал, отдувая тубы, хан Орду. - Ты, румийская царевна, приступай к лечению. Но помни: если джихангир умрет, то его погребальный костер будет полит твоей кровью. Если же мой младший брат встанет, то ты получишь девяносто девять подарков и косяк отборных кобылиц.

- И свободу?

Орду на мгновение задумался и добавил:

- Клянусь девять раз вечным синим небом, ты получишь также свободу.

Загадочная улыбка скользнула по бледному лицу гречанки. Дафни легко поднялась, притянула к себе ковровый мешок и достала из него серебряную коробочку. Из нее она вынула девять темных шариков, зажала в ладони и, приблизившись к больному, опустилась перед ним на колени. Нежными, тонкими пальцами она отодвинула черную жесткую косу Бату-хана и слегка прикоснулась к неподвижным векам закрытых глаз... Затем резко повернулась к хану Орду:

- Теперь надо лечить быстро! Смерть надвигается! Пусть этот краснобородый знахарь тоже мне помогает.

Рыжий лекарь замахал руками:

- Невозможно! Ты взялась лечить, ну, сама и лечи! - Он поднял глаза кверху и стал бормотать заклинания на непонятном языке.

Орду, подняв руку с кинжалом, другой дернул знахаря за рыжую бороду и грозно закричал:

- Помогай, рыжая лисица!

Лекарь замолк и быстро подполз к гречанке. Он внимательно стал рассматривать темные шарики, лежавшие на узкой ладони.

- Что это?

- Будто бы ты не знаешь? - певучим голосом усмехнулась Дафни.

- С виду мускатные орехи... Но на каждом нарисован глаз мудреца Сулеймана. Он один знал скрытое.

- Ты сказал истину. Теперь ты будешь исполнять приказания. Поджарь в бронзовой чашке эти орешки. Истолки и разотри их в порошок. Разведи в чашке воды. Дай больному отпить три раза: сейчас, после полудня и под вечер. Мне, как дочери царского рода, не подобает заниматься простой работой, какую исполняют такие рабские лекари, как ты. Но я буду сидеть около больного, неотступно следить и ждать. Скоро великий джихангир будет здоров и силен, скоро сядет на боевого коня.

• Предыдущая
• 13/74
• Следующая