Экстремальные услуги - Мзареулов Константин - Страница 36

• Предыдущая
• 36/86
• Следующая

В этом была особая прелесть – бросить все и помчаться неведомо куда за парой безумных глаз.

Миллисента не принадлежит ни одному государству. Путь к этой звезде открыла международная экспедиция, пригодных для колонизации миров здесь нет. Система считается общечеловеческой собственностью, так что никаких полицейских или таможенных постов. Может быть, со временем, если на планетах Миллисенты обнаружат серьезные ресурсы, какой-нибудь концерн приобретет лицензию на эксплуатацию месторождений, но пока ничего такого не ожидается.

Вторая планета системы напоминает Марс. Окруженный дохленьким слоем углекислоты шарик с притяжением втрое слабее земного. Рельеф предельно унылый: скалы, кратеры и ущелья, засыпанные песком.

Узнав о моем прибытии, профессор Дик Стюарт удивлен, но не злится.

– Где вы намерены обосноваться? – спрашивает он с экрана.

– Поближе к лагерю, если не возражаете.

– Пожалуйста, какие могут быть возражения. – Голограмма упитанного пятидесятилетнего археолога пожимает плечами, – Никогда не брезговал помощью энтузиастов.

Серовато-розовый шар медленно приближается, заполняя все больше места на мониторах. Слабая гравитация позволяет посадить «Паровоз» на планету. Мой кораблик, похожий на пистолетную пулю тридцатиметровой длины, разворачивается кормой вниз и осторожно опускается, взметнув песчаное облако. Когда песок и пыль оседают, надеваю скафандр и бреду к лагерю археологов, если можно так назвать четыре жилых купола. До смерти хочется поскорее увидеть Рози.

К моему недоумению, Розетты здесь нет, и археологи в один голос заявляют, что никаких «вольных этнографов» в экспедиции не было и быть не может. Правда. Дик Стюарт припоминает, что пару недель назад к нему заглянула дама, очень похожая на портрет, который я предъявил для опознания.

– Она представилась корреспондентом женского журнала, – сказал начальник экспедиции, – Задавала кучу вопросов, но мало что поняла. Когда это интервью появилось в Инфосети, коллеги долго смеялись. Мадам Блыскявичус все перепутала.

Действительно, смешно. Рози отнюдь не производит впечатление интеллектуальной гигантессы, но от красивой женщины этого и не требуется. Впрочем, меня интересует совсем другое – как ее найти.

Я сильно огорчен и лишь для протокола спрашиваю про сенсационные открытия, о которых упоминала Рози. Археологи оживляются и принимаются наперебой рассказывать, какие чудесные находки сделаны за два последних дня.

– Такого еще не было! – восторженно восклицает Дик Стюарт. – Ни одна экспедиция до нас не находила столько технологических памятников Восьмицарствия!

Археологи пересыпают свою речь специальными терминами, но мне все-таки удается понять, что аквилонцы обнаружили руины древней базы. Столетия уничтожили непрочные предметы, так что многие металлы и пластик рассыпались, однако кое-что уцелело.

Мне показали трофеи, упакованные в прозрачные контейнеры. Инструменты, похожие на молоток и отвертку. Металлические и стеклянные обломки. Баллоны цилиндрической формы. Прозрачные многогранники размером с кулак. Показывая на разноцветные квадратные пластинки со стороной около дюйма, ассистент Стюарта хвастается:

– Нечто вроде интегральных схем. Сейчас мы думаем, какой электронной фирме отдать их на исследование.

Во мне просыпается любопытство: технологии Восьми Царств могут стать трамплином для нового витка прогресса. Сохранившееся в веках наследие погибшей культуры Древних поможет людям шагнуть в будущее.

– Вы нашли трупы хозяев базы? – спрашиваю я, чувствуя, как меня охватывает азарт, – Хотя бы скелеты?

Увы, отвечают мне, хозяева исчезли без следа. Наверное, успели эвакуироваться. Я интересуюсь, почему они не изучают артефакты на месте. Археологи дружно жалуются на хреновое финансирование. Стюарт мрачным тоном сообщает, что из-за скупости спонсоров в экспедиции нет даже приличной физико-химической лаборатории.

– Ну, за этим дело не станет, – со смехом говорю я. – Только не забудьте упомянуть меня в итоговой статье.

Вся экспедиция в полном составе готова бежать на «Паровоз», однако Дик, проявив неожиданную твердость характера, приказывает подчиненным вернуться к исполнению обязанностей. Он сам идет со мной, не доверяя никому из своих сотрудников даже переноску находок.

По дороге мы очень мило болтаем о своих планетах. Уже на корабле, пока я готовлю прибор, профессора вдруг потянуло на откровенность.

– Надоел мне Аквилон, – признается Дик Стюарт. – Совсем житья не стало,

– Политический террор?

– Если бы… – Он сокрушенно покачивает головой. – Лет двадцать назад новая власть завела новые порядки. Выслуживаются перед орионцами, решили стать святее Конклава Святейших. Представляете – тотальное пуританство! Большинство развлечений под запретом, внебрачные связи – туда же. До чего дошли – научные труды подвергают цензуре на предмет противоречия Заветным Книгам. А за супружескую измену и другие нарушения Двадцати Заповедей вообще можно загреметь на каторгу.

Забавная все-таки жизнь на периферийных мирах. Вот так окажешься в диком захолустье, узнаешь об идиотских местных обычаях и быстренько улетишь восвояси, чтобы никогда больше не слышать ни про планету Аквилон, ни про ее законы.

Неожиданно Стюарт признается, что хотел бы эмигрировать в более цивилизованное государство. Археолога интересует, может ли какой-нибудь имперский научный центр или университет взять на работу специалиста по Восьмицарствию. Я советую ему разослать через Инфосеть резюме своих работ.

– Специалисты всегда нужны, – говорю я. – Тем более что вы, как я понимаю, разгадали кое-какие тайны Древних.

– Разгадал. – В глазах Стюарта светится самодовольно. – Точнее, расшифровал одну схему, которую нашел в прошлой экспедиции. Теперь мне известны три планетные системы, где когда-то существовали базы Восьми Царств. Здесь – первая. Если смогу выбить деньги из спонсоров, следующая экспедиция принесет гораздо больше результатов.

Пожелав ему всяческих успехов, я быстро завершаю настройку «Квазара».

Первым делом мы исследовали содержимое баллонов и тюбиков. Экспресс-лаборатория расправилась с ними за несколько минут. Большие баллоны содержали газовую смесь, которой теоретически мог бы дышать даже человек. Малые утратили герметичность, но лазерное зондирование выявило сложные молекулы, проникшие в стенки баллончиков.

– Похоже на аэрозольные распылители, – прокомментировал я. – Только это не косметика. Говорю как специалист

Дик нетерпеливо требует заняться тюбиками. Их содержимое давно высохло, превратившись в порошок, но спектральный анализ и другие методы показывают обрывки полимерных цепей, состоявших из аминокислот и нуклеиновых соединений.

– Тут нужна техника помощнее моего чемоданчика, – говорю я огорченно. – В общем, это какая-то инопланетная органика. Если предположить, что в тюбиках хранился пищевой НЗ, можно составить впечатление о биологическом устройстве обитателей Восьмицарствия.

– Каким образом? – непонимающе спрашивает археолог.

Ну конечно, гуманитарию непросто сделать столь элементарные выводы! Я терпеливо объясняю:

– Каждое существо поедает пищу, близкую по составу к его организму. Вот мы, например, питаемся белками и жирами, которые мало отличаются от молекул, составляющих клетки наших тел.

Кажется, до него дошло.

– Значит, организмы Древних были построены из вот таких цепочек?! – восклицает он, тыча пальцем в трехмерное изображение.

– Возможно. – Я пожимаю плечами. – Но ведь мы не можем утверждать, что в тюбиках хранилась именно пища.

Начальник экспедиции в восторге вскакивает и начинает приплясывать, размахивая руками: дескать, сделано грандиозное открытие. Я не спорю. Он специалист в этой области, ему виднее.

Я выключаю молекулярный анализатор, но Дик еще не насытил свою любознательность. С виноватым видом он протягивает мне четыре ограненных кристалла.

• Предыдущая
• 36/86
• Следующая