Порри Гаттер и Каменный Философ - Жвалевский Андрей Валентинович - Страница 52

• Предыдущая
• 52/75
• Следующая

– Как-то странно это, – нахмурился Гаттер. – Ментодеры врать не умеют[129]. Слу-у-ушай, – изумленно протянул мальчик, – а вдруг Бубльгум действительно спровадил ментодеров, чтобы они не спугнули Мордевольта?

– Порри, ты уверен, что к тебе полностью вернулось сознание? – сухо спросила Пейджер. – Ты что, думаешь, Бубльгум стоял и спокойно смотрел, как мы бьемся? Этого не может быть! Это… это… жестоко!

– Ну так если бы дело пошло совсем плохо, Бубльгум бы сразу вмешался… – начал Порри, но увидев выражение лица Мергионы, понял, что продолжать не стоит. – Извини. Что-то я действительно расфантазировался…

Мер покачала головой, хотела что-то сказать, но тоже передумала.

– Тебе надо больше есть, – наконец произнесла она. – И пить. Что это у тебя, кисель?

Не дожидаясь приглашения, Победительница Черных Протезов жадно припала к носику больничного чайника. За этим занятием ее и застукала мадам Камфри.

– Мало того, что я тебя в неприемное время впустила, – возмутилась главврач, – так ты еще и пациентов объедаешь? А что я другим больным скажу? Кыш отсюда!

Мергиона ловко увернулась от цепких врачебных пальцев, для эффекта немножко пробежалась по стене и юркнула за занавеску.

– А что, – спросил Порри, – теперь больница не пустая?

– Обижаешь, – мадам Камфри гордо высморкалась и принялась убирать посуду, – это тебе отдельную комнату выделили, а так все палаты битком. Астральная простуда, магические вывихи, волшебные ожоги и даже один совершенно чудесный перелом. Сразу видно, началась нормальная мирная жизнь!

Колдунья просто лучилась счастьем.

– Дружок твой, Малхой фамилия, так тот даже специально себе палец выбил, чтобы, значит, быть с тобой рядом. Давай я его к тебе переведу!

– Нет-нет! – Порри так разволновался, что чуть не упал с кровати. – Меня вполне устраивает отдельная палата.

– Тебя-то устраивает, а мне куда всех желающих разложить? Уже в коридорах спят. Тебе – отдельную, министерскому колдуну – отдельную, Руке этой, не к ночи будет помянута, – и то персональный кабинет.

– Чьей руке? – не понял мальчик.

– А я знаю? Принесли какую-то обгорелую конечность, всю покусанную, – лечи, говорят! А как лечить? Ну, мажу потихоньку зеленкой.

В голове Порри тут же пронеслось: «Рука – это пальцы, а пальцы – это отпечатки!» Неудержимо потянуло дактилоскопировать.

– Мадам! – как можно вежливее сказал Гаттер. – Я думаю, одну из палат вполне можно освободить. Например, положите вместе со мной… хоть бы эту самую Руку!

Камфри остановилась в дверях. Лицо ее выражало сомнение.

– Не знаю… Это, наверное, не положено. Да и опасно.

– Я Мордевольта целиком победил, – обиженно проговорил Порри, – а тут всего лишь рука!

– Ладно, – решилась колдунья, – только если что, ты сам попросил!

Гаттер остался в одиночестве раздумывать о собственной глупости. Одно дело мочить Мордевольта с большой дистанции из протонного излучателя, и совсем другое – оставаться один на один со штуковиной, которая на равных дралась с самой Мергионой Пейджер. Да и кому теперь нужны эти отпечатки?

Но отказываться было еще глупее.

Черную Руку мадам несла перед собой на некотором расстоянии, словно младенца без памперсов. Запах спиртного был явно сильнее, чем пять минут назад.

– Знакомься. Рука, – сказала она, брезгливо опустила конечность на соседнюю койку и быстро вышла.

Порри осторожно оглядел новую соседку. Рука лежала совершенно неподвижно, даже пульс на запястье не бился. Узор на подушечках показался Гаттеру знакомым, но без инструментов он не мог ничего утверждать наверняка. Кое-где виднелись неубедительные пятна зеленки.

После пятиминутного внешнего осмотра Порри решился дотронуться до иссиня-черной конечности. Она никак не среагировала. Потыкав для верности Руку пальцем, мальчик приподнял ее и осмотрел со всех сторон. Пейджер свое дело знала – в некоторых местах кожа была прокушена насквозь, а с внешней стороны запястья и вовсе разодрана острыми коготками Мерги. «А если бы я ей еще уши натренировал?» – с невольным содроганием подумал Гаттер.

Присмотревшись, Порри обнаружил, что сквозь разрывы кожи что-то поблескивает. Мальчик раздвинул края раны, и ему сразу полегчало.

Зловещая левая Черная Рука, верный друг и помощник Мордевольта, фактически его правая рука, оказалась обычным радиоуправляемым биороботом с высокой степенью автономности. Под кожей обнаружились не отвратительные внутренности монстра, а милые сердцу Гаттера микросхемы, антенны и аккумуляторы. В качестве двигателя использовалось старое доброе заклинание Геликоптерус. Немного повозившись (пришлось воспользоваться больничным термометром), Порри уточнил первоначальный диагноз – Рука управлялась не по радио, а голосом. Во всяком случае, в нее был вмонтирован микрофон, от которого шли провода к процессорному блоку.

Порри решил проверить догадку:

– Лежать! – скомандовал он. Рука осталась лежать. Гаттер почесал затылок, не поняв, выполнила Рука команду или нет.

– Что он там тебе говорил? – пробормотал мальчик. – Лететь! Сидеть! Взять! К ноге! Голос[130]!

Протез по-прежнему выполнял команду «Лежать». Порри проверил питание – его довольно ощутимо долбануло током. Видимых повреждений в цепи не обнаружилось. Тем не менее, Черная Рука по-прежнему не реагировала на команды.

– Не хочешь меня слушать? – размышлял вслух Гаттер, придирчиво изучая схему. – А что это за штучка у тебя после микрофона? А не анализатор ли это голоса? А если мы его отключим? А теперь соединим микрофон с блоком управления напрямую? Так. Попробуем. Взять!

И Черная Рука взяла. Резким движением она схватила мальчика за шиворот, приподняла над кроватью и потащила к окну.

– Стой! – завопил Порри, и конечность замерла в воздухе. – Положи меня, пожалуйста, назад.

Протез поерзал, но команду не выполнил.

– Слишком сложно для биоробота? – поинтересовался осмелевший Порри. – Положить!

Рука разжалась, и Гаттер брякнулся на пол.

Дальнейшие эксперименты показали, что Черная Рука знает только несложные команды: «Взять!», «Положить!», «Повесить!» и тому подобные. Возможно, в ее арсенале было еще что-нибудь типа «Задушить!» или «Проткнуть пальцем глаз!», но Порри решил пока не проверять. Поупражнявшись, он вмонтировал анализатор на место – от греха подальше. Ему вовсе не хотелось, чтобы Рука набросилась на посетителя после безобидного предложения взять добавки пудинга.

Через полчаса угрюмый санитар-лепрекон притащил обед (суп из перловки и запеканка из чего бы вы думали?), а еще через час начались приемные часы.

Только теперь Гаттер осознал, что такое всенародная известность. С детства он уже привык к шепоту за спиной («Это тот самый, который Мордевольта!»), однако к восхищенным фанаткам с охапками цветов оказался не готов. Старшекурсники считали своим долгом подойти и мужественно хлопнуть Порри по плечу. Уже после пятнадцатого хлопка герой начал абсолютно искренне стискивать зубы, чтобы не вскрикивать от боли. Оливье Форест принялся туманно излагать основы коммерческого предприятия, которое сулило грандиозные прибыли. Родная сестра Гингема оккупировала табуретку у изголовья героя и поминутно поправляла ему подушку. Но хуже всех оказались Кряко со товарищи. Они судорожно вцепились в спинку кровати и начинали голосить, как только Гаттер открывал рот:

– Тихо! Порри говорить будет!

– Нет-нет, все нормально, продолжайте, – с досадой бормотал Победитель Мордевольтов, который просто собирался зевнуть.

К счастью, скоро появился Сен, который мгновенно оценил ситуацию и куда-то исчез. Через минуту вошла очень довольная мадам Камфри со словами:

– Вот здорово! А я все думала, как мне вам всем прививки от чертова гриппа[131] сделать! Не расходитесь, я сейчас за шприцами схожу.

• Предыдущая
• 52/75
• Следующая