Меняя маски - Метельский Николай Александрович - Страница 38

• Предыдущая
• 38/88
• Следующая

Пока размышлял, в зал зашли Вась-Васи. Махнув им рукой в сторону выхода, обратился к мальчишке:

— Я отойду ненадолго. Сейчас сюда придет женщина и займется твоими синяками. Смотри не убегай, мне с тобой потом поговорить надо будет.

— Я понял, Сакурай-сан, я дождусь вас.

Кивнув ему, отправился на выход и, поманив за собой охранников, пошел к лежавшим в переулке.

— Хватайте и идем обратно.

— Они хоть живы, босс? — спросил Горо.

Он чаще всего именно так ко мне обращался. В редких случаях по фамилии, с суффиксом «сан».

— Живы, но что забавно, вон тот, левый, притворяется.

Покосившись на меня, оба Васи направились к телам.

— Слышь, урод, сам пойдешь или тебе тоже ногу сломать? — пнул Рымов притворщика, после чего повернулся ко мне и шмыгнул носом. — Молчит.

— Ты хочешь тащить тело, которое может идти само?

— И правда. Если уж тащить, то по причине. Какую ногу ему сломать, босс?

А вот его «босс» явно на публику.

— Можешь ломать обе, так уж и быть.

— Стойте, не надо. Я… может, договоримся? Мы ведь вам ничего не сделали, претензий не имеем. Да мы вас даже не видели, просто заблудились, а тут вот… в обморок упали.

— Вот и вставай, обморочный, мы вас в больницу отведем, — ответил ему Вася-русский.

— Нет, пожалуйста, мы… ай… — Вася пнул его еще раз. — Мы заплатим, у нас есть день… ай.

— Я очень хочу сломать тебе ноги, но тащить тебя лень. Так что выбор за тобой. У тебя три секунды на размышления.

Горо вздохнул, ему-то своего тащить придется.

— Я ему щас сам ноги сломаю.

— Своему ломай, а этот сам пойдет. Ведь так?

— Да! Да. Я встаю.

— И только попробуй убежать. Бегать я люблю еще меньше, чем уродов всяких таскать, — сказал ежедневно бегающий по утрам индивидуум.

В ответ гопник попытался встать, но его явно повело, и он опять шлепнулся на асфальт. Видимо, я переборщил с ударом.

— Хотя можешь и попробовать. Какое-никакое, а развлеченье.

— А может, все-таки…

— Это мое тело, Вася-тян, хочу — ломаю, хочу — нет.

— Эх, — вздохнул очередной раз Горо, взваливая на себя «свое тело».

Вот так парни и развлекаются. Я имею в виду шутки, а не ломание костей.

Через главный не пошли, там сейчас Наталья, а ей такое лучше не видеть, так что направились к служебному.

— На кухне есть еще кто?

— Не, пусто пока.

— Тогда тащите, хомяки, куда обычно тащите.

— Господин, может, договоримся все-таки? Мы ведь вас знать не знаем и здесь случайно оказались. — Я лишь помахал рукой, показывая, чтобы парни поторапливались. — Господин! За что? Пощадите, господин! — стал упираться этот придурок.

— Эти в высшей степени благородные господа объяснят тебе и твоему другу, что к чему. И если ты, наконец, заткнешься и не будешь сопротивляться, то скорей всего даже калекой не станешь. Все, тащите их.

— Господи-и-ин!

Вот дурак-человек. Видать, нехило его жизнь потрепала, если он думает, что мне здесь трупы нужны. Или по себе судит. Лучше, конечно, первое, но скорей всего второе.

В зале тетя Наташа все еще обрабатывала ушибы Казуки. Тот шипел и кривился, но вырваться не пытался. Подойдя к ним, словил резкий вопрос.

— Кто это сделал? — спросила меня женщина.

На что Казуки вильнул взглядом. Ясно с ним все.

— Упал он.

— Я серьезно, Синдзи. После такого надо обращаться в полицию. Сначала в больницу, а потом в полицию. А этот мальчишка молчит, как партизан. Все упал да упал.

— Ну а вы как думаете, теть Наташ? — спросил я по-русски. — Мужчина не может проявлять слабости и жаловаться даже столь красивым женщинам, — попытался я убрать серьезность из ее голоса.

— Он ребенок!

Не получилось.

— И, судя по поведению и словам, не только.

Отвернувшись обратно к замершему мальчику, Наталья уже ворчливо задала мне вопрос:

— Я надеюсь, ты не оставишь без внимания то, что здесь ходят какие-то отморозки?

— Он упал, теть Наташ.

— Синдзи!

«Вот почему-то вне квартала Кояма и школы меня не воспринимают как взрослого», — меланхолично подумал я.

— Вместе с проходящими мимо двумя мужчинами.

— Мужчинами? Двумя?! Да мы просто обяз…

— Наталья Романовна, — прервал я ее, — с проблемой неустойчивости на ногах этого молодого человека я как-нибудь разберусь сам.

— Пф. — И эта туда же. Как же все вокруг меня любят фыркать. — Тогда все. Теперь в больницу. И надо сообщить его родителям.

Вот тут-то парень и заерзал.

— Я… — начал он.

— Я разберусь с этим. Телефон ты мне дал, так что все нормально. Теть Наташ, его родители сейчас на работе, вы не сможете сходить с ним в больницу? Девчата ведь справятся без вас некоторое время, если вы задержитесь?

— Я…

— Ладно уж, не отпускать же его одного. Наверняка домой сразу побежит, ну, или поползет. Или еще куда.

— Спасиб, теть Наташ, — улыбнулся я ей. — Что б мы без вас делали?

— Померли от гастрита! Подождешь пять минут, Казу-тян? Мне надо переодеться.

— Я…

— Что такое, Казу-тян, боишься идти к доктору?

— Конечно, не боюсь! Чего там бояться-то?

— Значит, не убежишь никуда?

Покосившись на меня, тот ответил:

— Я и не собирался.

— Ну вот и отлично. Скоро вернусь, — сказала тетя Наташа и быстрым шагом скрылась за дверью, ведущей на кухню.

Первым не выдержал и заговорил Казуки:

— Я вам должен, Сакурай-сан, вы мне жизнь спасли.

— Должен? Пожалуй что да. В целом. Не жизнь, конечно, но должен. Тебе сколько лет? В школьном клубе состоишь?

— Тринадцать. — Средняя школа, значит. — Не состою.

— Что ж, отлично. Мне как раз нужен помощник для курьерских дел. Плата поначалу небольшая…

— Да я забесплатно, Сакурай-сан!

Вот, кстати, имя я ему свое не называл. Ни сейчас, ни раньше. Когда узнать успел, прощелыга?

— Забесплатно только мухи… кхм… летают. — Вот, кстати, задача. Куда его деть? Заданий для него у меня будет мало, пока я его еще к делам подтяну, а прируч… держать его при себе надо уже сейчас. Черт, на кого ж его скинуть? Фантику, что ль, отдать? — Ты чем по жизни-то занимаешься? Что любишь, хобби какое-нибудь есть? Техника, готовка, спорт?

— Пилотом боевого робота хочу стать!

Вот заявочки! Ребенок, одно слово. Хотя… А собственно, почему бы и нет? По шесть рот машин, как у кланов, я не потяну, да мне и на фиг не сдались тридцать боевых роботов. А вот два-три моему будущему роду не повредят. Тем более род имеет право на приобретение более чем одного робота. Это я случайно как-то узнал.

— Значит, так. Постоянной занятости я тебе дать не могу, для ответственных заданий ты, сам понимаешь, еще не набрал достаточно доверия. С другой стороны, ты можешь понадобиться в любой момент. Так что раскрой уши и внемли. Когда ты в школе освобождаешься?

— Да я вообще могу…

— Вообще? Ты меня чем вообще слушаешь?

— В три.

Шесть уроков, значит. В моей школе было семь. Плюс дорога…

— Когда здесь можешь быть?

— В четыре самое позднее.

— Что ж, тогда с четырех ты поступаешь в помощь одному человеку. Я вас позже познакомлю. Этот человек занимается различной техникой, электронной начинкой и так, по мелочи. Твоя задача — слушать его внимательно и делать, что он скажет. В его отсутствие, — нечего ему пока с Фантиком шастать, — поступаешь в распоряжение владельца клуба. Когда ты обычно возвращаешься домой?

— Да я… Часа в два ночи, иногда в три.

— А спишь когда? — Ох, догадываюсь я когда.

— На уроках… — ответили мне угрюмо.

— О-хо-хо, пойдем-ка покурим-ка.

— Синдзи, ты чему ребенка учишь?!

— Э… да я, собственно… Слушай внимательно, Казуки: куренье — яд.

— А…

— А вот это я объясню тебе позже. Теть Наташ, и еще одна просьба. Вы его потом сюда верните, ладно? У меня к нему разговор. С его родней я все улажу.

— И что он здесь делать будет? Под ногами у клиентов болтаться?

— Ну пусть на кухне побудет. Вам поможет.

• Предыдущая
• 38/88
• Следующая