Гонконг - Задорнов Николай Павлович - Страница 76
- Предыдущая
- 76/85
- Следующая
– А как же, господа, ваши главные дела?
– Ждем ратификации...
По утрам на «Хэду» являлись сорок японцев. Колокольцов проверял их познания и обучал эту новую команду.
На корме в европейском платье Уэкава-сан подавал команды в рупор. Японские матросы в грубых белых костюмах из материи, похожей на толстую парусину, подымали якорь. Взбегали на мачты, ставили и убирали паруса, спускали шлюпки, буксировали судно.
Вечер. Якорь брошен. Кормовой флаг спущен, спешить некуда. Японская команда съехала на берег. Больше не надо никого учить и проверять. Ночь наступает.
Александр и Деничиро в салоне, где когда-то тесной семьей, выйдя из Японии, офицеры поутру увидели через портики первые снега и льды родины. А теперь уж скоро: «Ну вот и все! Прощай шхуна «Хэда»! Но не ее судьба тревожит Александра Колокольцова.
– Я вам все расскажу, – сказал Уэкава Деничиро. – Сайо беременна.
– Как беременна? Опять?
– Нет, впервые.
– Как это может быть? До сих пор? Так долго?
– Нет. Она естественная и здоровая, молодая, очень красивая женщина. Она замужем. Очень счастлива и ждет ребенка. Но она очень любит своего маленького брата, который родился через полгода после вашего отбытия из Хэды. Александр-сама, он очень похож на вас!
– Брата?
– Да, это просто удивительно. Ябадоо-сан говорил: «У меня жена старая, а родила мне хорошего сына». И он очень любит маленького мальчика. Говорит, что я горжусь, это будет мой наследник! Вы должны меня понять, Кокоро-сан, когда издали приказ об убийстве всех детей, родившихся от иностранцев, то к Ябадоо-сан явились и спросили. Не тронули мальчика, узнав, что он рожден старой женой Ябадоо...
– Убить детей? Такой приказ? А как же судьба других? Всех убили?
– У нас закон очень строгий. Власть требует – и все сразу исполняется. Но все-таки, кажется, все, кто родился, остались живы. Кажется, кто-то вмешался в Эдо, я уверен, что это не Кавадзи-сама, хотя об этом все догадываются.
Она замужем! Сын – наследник Ябадоо. Шхуна «Хэда» под командованием Уэкава-сама. В храме Гекусенди живет американский консул!
– Вы знаете, я совсем забыл... У меня есть для вас письмо.
– Письмо? Откуда? Кто мог мне написать?
Душа похолодела у Александра, когда Уэкава открыл плетеный ящик, вроде портфеля, достал небольшой конверт и подал его в почтительном поклоне. Адрес по-русски:
«Господин лейтенант Сибирцев».
– Это Алексею! Это не мне. Боже мой...
«От госпожи Оюки Ямада». Пахнет фиалками, ее любимый запах.
– Получите, пожалуйста!
– Это Сибирцеву, а не мне.
– Просили передать вам.
– Я даже не знаю, где теперь Алексей Сибирцев.
– Он, кажется, уже... – тихо произнес Уэкава, – погиб.
– Что? – вздрогнул Колокольцов. – Погиб?
– Надеюсь, что известие неточно.
– Откуда у вас сведения?
– Это было предсказано гадальщицей в Хэде. Оюки-сан плакала и не хотела верить. Ему наворожили, что он встретит в море врагов и... погибнет. Но японскому Управлению западных приемов ничего не известно. В деревне Хэда очень хорошие предсказатели.
«Ну, предсказания – это еще ничего не значит!» – с облегчением подумал Колокольцов.
– Мы знаем, что он был взят в плен вместе со всем отрядом. Известие мы получили уже из Гонконга.
– Вы знаете, что в Китае война и была сильная стрельба по Кантону?
– Да, губернатор сказал нам, что война начинается. Откуда у вас известны подробности?
– Переводчики узнают через голландскую факторию. Иногда получают газеты.
– С губернатором сэром Джоном Боурингом мы стали близкими приятелями, – рассказывал у Посьета в гостях Таунсенд Харрис. – Нашему сближению немало способствовал американский посол в Китае мистер Паркер. Также колония американских негоциантов. Я тогда еще понял, что у англичан с Китаем завяжется война.
Гуляя с Посьетом по палубе, Таунсенд сказал:
– Мне пришлось лично от Боуринга услышать кое-что... что может заинтересовать и вас! Скажу вам, как другу: вы говорите, что адмирал Путятин занял на юге Приморья гавань, названную вашим именем? Гавань коммодора Посьета?
– Да.
– Англичане старательно изучают Китай и Маньчжурию. В разгаре войны и у них будут все возможности, флот готов на все. Боуринг сказал мне лично, что, по его предположениям, согласно сведениям, доставленным ему военными кораблями, от границы Кореи к северу есть отличные гавани и они ничьи И как только начнется война, туда пойдут эскадры и что там интересы Великобритании. Это касается и гавани Посьета? Как вы думаете? Если, как сказал сэр Джон, гавани китайские, он займет их, пользуясь войной? Но он опасается, что китайцев там и духу нет. Боуринг и Сеймур хотят перенести Гонконг в более умеренный и здоровый пояс. Уверяют, что климат Приморья хорош. Англичане в бешенстве от Муравьева. Они так же ненавидят русских, как мы, американцы, симпатизируем вам.
Посьет не ждал ничего подобного. На первых порах он даже обомлел.
– Но там гавани наши!
– И я уверен в этом!
На другой день Посьет пришел с офицерами и гребцами на двух шлюпках в Гекусенди.
– Услуга за услугу! – сказал он многозначительно. – В знак благодарности за ту помощь, которую коммодор Адамс оказал в этом городе экипажу и офицерам погибшей «Дианы», будучи здесь на военном корабле «Поухаттан», а также в знак нашей дружбы к Соединенным Штатам мы доставили вам в подарок, мистер Харрис, одну из наших шлюпок. Идемте на берег принимать.
– Мой дорогой Посьет!
Харрис горячо и от души обнял Константина Николаевича.
– Я не могу оставить вам при ней гребцов, – сказал Римский-Корсаков, – но японцы всегда найдут для вас людей в Симоде.
– Без шлюпки для разъездов тут как без рук. Это то же, что своя карета в Париже!
Все засмеялись.
– Ах, как я вам благодарен!
Открыто привезенное с «Оливуцы» шампанское. Суетятся знакомые японцы. Священник Бимо и его жена то и дело пробегают и кланяются. Все их распоряжения исполняют слуги.
– Тут всюду заливы, бухты, река, каналы, и вы на шлюпке пройдете всюду, как в Венеции.
Харрис увел Посьета в свой кабинет и хотя выпил, но очень трезво стал рассказывать о Джоне Боуринге. Существует секретный план овладения северным японским островом Хоккайдо. Англичане утверждают, что на японских картах этот остров обозначен названием Эссо, так же как и все земли и острова других стран, населенных охотничьими народами и не входящих в состав Японии.
– Так сами японцы не считали Хоккайдо своей землей. Не хотят ли Боуринг и Майкл Сеймур этим воспользоваться и опередить вас? Хотя, как я понял, у России нет никаких намерений в отношении Хоккайдо. Этим островом интересуются послы и адмиралы Соединенного Королевства. Но для этого им нужен я, моя помощь и сочувствие, чтобы все было сделано, не задевая интересов Америки. Они уверяют, что тут цели Штатов и Великобритании одни и мы должны их поддержать. Они открыли мне все карты, дорогой Посьет! Вот слушайте, они стремятся после Севастополя изолировать вас. И Японию отгородить от России прочно и навсегда своею колонией. Слушайте, дорогой...
«Наш прекрасный сад, – подумал Колокольцов, глядя на грядки цветущего адисая во дворе перед храмом. – Эти удивительные японские гортензии меняют цвет за лето трижды, цветут красным, синим и белым. Где же красные Map де Пацифико?»
Хьюскен рассказал Ельчанинову, как учит французский, показал книги. Сказал, что ведет на французском свой дневник, чтобы японцам неповадно было заглядывать.
Начались рассказы о Макао и о городе Виктории.
– Ах, эти Елисейские поля Гонконга! – восклицал Харрис, вспоминая увеселительные прогулки. – А называются: Хеппи Уэлли – Счастливая Долина!
Утром Харрис сидел за своим дневником. Что-то пора написать и о русском подарке, доставленном для японского императора. В конце концов, никто не упрекнет. Я мог так понять. Я так и напишу.
«Шхуна «Хэда» легка и устойчива на ходу. Русские моряки, как я понял, построили ее на реке Амур и прекрасно отделали. Шхуна приведена в Симоду как подарок японскому правительству...
- Предыдущая
- 76/85
- Следующая
