Летняя гроза - Харт Кэтрин - Страница 59

С этими словами она спокойно вытащила нож и удалилась.

Вернувшись в тот вечер в гостиницу, Ветер застал свою жену в слезах. Он сразу же встревожился, потому что Гроза никогда не плакала.

— Что случилось, моя голубка? Почему слезы пятнают твое милое лицо?

Он озабоченно ждал, пока она кончит всхлипывать.

— О Вольный Ветер, я хочу домой! Мне так ненавистны эти люди, эти женщины ведут себя безобразно, открыто бегают за тобой, словно у меня нет глаз! Сегодня мне пришлось напугать двух из них, потому что ты не поверишь, с каким бесстыдством они говорили о своем вожделении к тебе! Пожалуйста! Давай уедем!

От молящего взгляда Грозы сердце Ветра сжалось.

— Потерпи, Золотистые Глаза. Я дал слово, что мы останемся до Нового года, когда возобновятся переговоры, и я должен сдержать его. А потом мы уедем, как только сможем. Я никому не позволю снова затуманивать слезами твои прекрасные золотистые глаза. Никакой бесполезный договор с правительством Соединенных Штатов не стоит этого.

Гроза ужасно не хотела оставаться в Сент-Луисе, в то же время Мэри Уильямс обещала ей чудесное Рождество, и похоже было, что добросердечная женщина искренне хочет порадовать свою гостью. Когда рассказ о стычке Грозы с двумя белыми женщинами, обросший всевозможными подробностями, дошел до ушей Мэри, та пришла в ярость. Джин была полностью с нею согласна. Они так старались наладить хорошие отношения между Грозой и другими дамами! И вот все их усилия пошли прахом из-за двух распущенных болтливых особ! Мэри созвала нечто вроде чрезвычайной конференции, пригласив на нее женщин своего круга, и дала свою собственную оценку происшедшему. Когда в тот день собравшиеся покидали дом Уильямсов, у них не оставалось никаких сомнений насчет чувств Мэри. Она не потерпит, чтобы кто-нибудь еще обидел ее подругу-индианку злобными сплетнями, назойливыми вопросами или неподобающим флиртом. Тот, кто не послушается этого предупреждения, может забыть дорогу в ее дом, а надо заметить, что Мэри была весьма влиятельной особой в обществе Сент-Луиса. Не стоило сердить ее.

После того как был улажен этот скандал, новых инцидентов не было. Те дамы, кто не одобрял всего этого, держали свое мнение при себе, те же, кто хотел наладить с Грозой дружеские отношения, просто из кожи вон лезли. Быстро приближалось Рождество, а приготовлений еще оставалось много. Нужно было испечь печенье, приготовить сладости, развесить украшения в зале, найти и нарядить рождественское дерево. А еще купить и красиво упаковать подарки.

У Грозы не было своих денег для покупки подарков, и она не рассчитывала на чью-то милость. Не попросила бы она их и у Вольного Ветра — даже будь они у него, она не стала бы покупать ему подарок на его же деньги.

В конце концов выход из положения подсказала Джин.

— Как бы мне хотелось заполучить такое же, как у тебя, платье из оленьей кожи. Я бы увезла его в Вашингтон, чтобы показать подругам, — как-то сказала она.

— Если бы у меня были шкуры, я сшила бы, но, боюсь, в Сент-Луисе трудно достать такой материал, — высказала свои сомнения Гроза.

— Не так трудно, как вы думаете, — сказала им Мэри. — В городе по-прежнему бывает много охотников. Я знаю, куда надо пойти.

Она отвела их в маленький невзрачный магазин у самого порта — этот район города пользовался сомнительной репутацией. Здесь женщины нашли именно то, что требовалось. Гроза копалась в стопках шкур, выискивая самые лучшие, и их вид и запах вызвал у нее острый приступ тоски по дому. Она покинула магазин с необходимым для работы материалом и непреодолимым желанием увидеть родных и друзей.

За оставшееся до праздника время Гроза успела сшить платье и для Джин, и для Мэри. Мэри решила, что ей тоже нужно настоящее индейское платье. Она наденет его на Рождество в честь своей новой подруги. Не такие роскошные, как свадебное платье Грозы, оба наряда получились, тем не менее, очень милыми. Помогло то, что шкуры были должным образом очищены, размяты и продублены, чтобы не сморщиваться. Грозе оставалось лишь раскроить их и сшить. Потом она украсила платья вышивкой из бусин и длинной, тяжелой бахромой. На деньги, полученные от Джин и Мэри за работу, Гроза отправилась делать покупки. Ей доставило огромное удовольствие купить маленькие подарки для нескольких женщин, с которыми она здесь подружилась. Для них она купила саше и носовые платки. А для Мэри и Джин Гроза сделала причудливо украшенные головные повязки в дополнение к их индейским платьям.

С особой тщательностью Гроза выбрала игрушки для Идущего Облака. Ему было уже шесть месяцев, он сидел и хватался за все, до чего могли дотянуться его пухленькие пальчики. Для своего возраста он был очень крепким и живым ребенком и уже пытался ползать. Малыш не довольствовался своей колыбелькой, и когда его выпускали на волю, то приходилось следить за ним неусыпно. Гроза никогда не оставляла его без присмотра на кровати или диване, потом что проворный карапуз тут же оказывался на краю и мог упасть, а мать боялась, что он расшибется или что-нибудь себе повредит. Все яркое и блестящее привлекало взгляд сияющих черных глаз, а все, что оказывалось в руках, сразу же отправлялось в рот. Гроза уже сделала для сынишки кольцо из мягкой кожи, чтобы он жевал его, потому что обнаружила два режущихся нижних зубика.

Из остатков кожи она сшила ему новые штанишки, рубашку и крохотные мокасины, потому что он уже вырос из того, что было взято в дорогу. А теперь нашла ярко раскрашенные деревянные игрушки и погремушки, чтобы развлечь своего милого, симпатичного малыша. Для Идущего Облака это было первое Рождество, и Гроза хотела, чтобы оно запомнилось мальчику, потому что, вернувшись в резервацию, они могли уже никогда больше не отметить этот праздник.

Грозе пришлось походить, прежде чем она нашла то, что хотела бы подарить Ветру. Увидев же этот предмет, она сразу поняла, что это именно то, что нужно. Она отдала все до последнего цента за великолепно сделанный охотничий нож с острым, как бритва, лезвием и покрытой изящной резьбой костяной рукояткой кожаный пояс ручной работы и ножны. Ей не терпелось увидеть выражение лица мужа, когда она вручит ему свой подарок.

У Вольного Ветра тоже были свои заботы в преддверии Рождества среди белых. Для Хайрема Уильямса, Билла Доувера и Томаса Брауна он выбрал красивые кисеты, а для нескольких других новых знакомых изготовил плетеные поводья, которые, похоже, им очень нравились. Потом, поскольку ему требовались деньги и для других подарков, Ветер решил и выиграть, обучив кое-кого из белых мужчин самым популярным у шайеннов азартным играм. С выигрышем на руках Ветер отправился покупать подарок для своей любимой жены.

Как и раньше, праздничный обед давали в доме Уильямсов. Затем начались развлечения. На пианино сыграли несколько традиционных рождественских гимнов. Гости-индейцы пришли в восторг и принялись подпевать на свой лад, иногда даже попадая в мелодию. Присутствующих обнесли пончиками и необычным для индейцев напитком, состоящим из растертых с сахаром яичных желтков с добавлением сливок, а затем зажгли свечи на большом рождественском дереве. Индейцы встали и с благоговением взирали на необыкновенное зрелище. Даже подаренный им табак не произвел такого впечатления, как нарядно убранная сосна, изящные очертания которой подчеркивались веселыми огоньками.

Вольный Ветер получил в подарок от своих белых друзей табак и украшенную резьбой трубку. Для Грозы были приготовлены ленты для волос, пакетик булавок и душистое мыло. Многие женщины принесли небольшие подарки для Идущего Облака или испекли для него печенье. Гроза растрогалась до слез.

Только вернувшись в их комнату в гостинице, Гроза вручила мужу свой подарок. Она оказалась сполна вознагражденной за долгие поиски потрясенным выражением лица Ветра, когда он пробовал лезвие изумительного ножа и рассматривал пояс и ножны.

В ответ Ветер преподнес ей два пакетика, завернутых в цветную бумагу. Нетерпеливо развернув один, Гроза извлекала из него свои любимые духи.