Тьма. Испытание Злом - Федотова Юлия Викторовна - Страница 13

Это потому что он не сразу осознал главное, сообразил, почему правая половина карты затонирована раза в два интенсивнее левой. А когда дошло – забыл и про древность, и про прекрасную Меронару, и про все на свете.

На картине была нарисована Тьма!

Месяц, целый месяц потратил он на изучение фолианта! Не узнал ни-че-го!

Величайшие знатоки чужих наречий не могли ответить ему, на каком языке написана книга. Значение странных букв, похожих на отпечатки птичьих лап, разгадать не удалось. Как, откуда попал манускрипт в фамильное собрание, тоже осталось неизвестным, не нашел ни в одном из инвентарных списков. И даже верный хранитель Тавит, служивший в их доме столько лет, сколько люди вообще не живут, и гордившийся, что помнит историю каждой вещи, ничего о ней не знал. (Расстроился бедный старик чуть не до слез: память изменять начала! Стал проситься на покой, еле отговорили.)

Вопросы роились в голове молодого Тиилла, тревожили душу, не давая спать по ночам.

Если тысячу лет назад землю уже посещала Тьма, почему ни в одной летописи Востока, ни в одной исторической хронике Запада об этом не упомянуто, даже устных преданий в народе не осталось? Ведь он, народ, не забывает такие вещи… Кто и когда наслал это бедствие, долго ли длилось оно, а главное, кому и как удалось Тьму победить? Или не надо ее побеждать, а надо пережидать? Может, природой, богами ли так заведено, что черные времена сменяют светлые, как ночь сменяет день? Что пришло само, само и уйдет?

Или иначе все было, вовсе не наступала Тьма тысячу лет назад, и не свершившееся событие запечатлено на картине, но пророчество о нем?! Но почему тогда древний провидец, узрев приход Тьмы, не смог предсказать крах Меронары?

Никто не мог подсказать Кальпурцию ответ. Лучшие умы Аквинары оказались бессильны пред этой задачей…

Но однажды…

Может, в сотый, может, в двухсотый раз перелистывал он книгу. Уже чисто машинально, не надеясь найти разгадку. Он помнил каждую страницу в ней… Да что там страницу – едва ли не каждый значок! Он именем императора поклясться был готов, что рисунок на развороте – единственный! Не имелось там второго, хоть режьте! Однако теперь он видел его собственными глазами!

Страницы склеились – пришла первая мысль. Но он с негодованием ее отверг. Новые, невесть откуда взявшиеся листы на ощупь не были тоньше остальных. Будь они склеены, он сам либо кто-то другой из десятка тех знатоков, через чьи руки она прошла за этот месяц, непременно заметил бы утолщение. Нет, искать простое, физическое объяснение этому таинственному явлению бесполезно. Рисунок возник в книге волшебным образом! Именно ему, Кальпурцию Тииллу, открылся, как прежде именно ему, и никому другому, пришла в руки сама книга! И это не может быть случайностью. Некие высшие силы – уж не сами ли боги?! – избрали его для великого свершения – изгнания Тьмы! А книга – это руководство к действию, подсказка. И неважно, что смысл ее пока недоступен. Знания придут постепенно, главное – стать на указанный путь, взять на себя миссию изгнания Зла. Так рассудил Кальпурций Тиилл, и мудрецы Аквинары были с ним согласны. И отец благословил его на подвиг.

Но вернемся ко второму, чудесным образом явившемуся рисунку. Что же изображал он?

Это тоже была карта, но уже гораздо более подробная. Охватывала она не весь Континент, а лишь малую его часть. Путем сопоставления приметных деталей на обоих рисунках Кальпурций установил, где это место находится. Далеко за Сенесскими горами, за равнинными землями Со, лежит долина в окружении островерхих скал. Посредине – одинокая скала и пещера в ней. Из устья пещеры изливается, клубится черное Зло, языками расползается по свету…

И Кальпурций день за днем искал в манускриптах и инкунабулах, нет ли упоминаний об этой местности, о каком-либо событии, с ней связанном? Расспрашивал торговцев из дальних земель – не идет ли о тех скалах дурная слава? Но никто ничего не знал, и книги молчали. Тогда понял он: единственный способ узнать тайну Тьмы – самому отправиться в восточные земли, найти роковую скалу. И на это он получил благословение отца, подкрепленное немалой денежной суммой на снаряжение экспедиции.

…Ранним утром из стольной Аквинары в северо-восточном направлении выдвинулся отлично экипированный отряд. Состоял он (самого Кальпурция не считая) из двадцати специально нанятых воинов-легионеров, каждый на прекрасном гартском скакуне, каждый вооружен с ног до головы, и не только обычными мечами, копьями и луками! Еще и года не прошло, как появилось в Силонии совершенно новое, доселе не виданное оружие под названием аркебуза. Было оно колдовским: страшно плевалось огнем, чуть не до смерти пугая лошадей противника, на тридцать шагов выметывало из железной трубки свинцовые шарики, а с пятнадцати пробивало даже самый лучший эренмаркский доспех. Ерунда, конечно, по сравнению с хорошим альвийским луком – зато уж грохоту! Стоил каждый «ствол» диковинного оружия дороже коня с упряжью. Но судия Вертиций средств жалеть не стал, купил целых пять. Право, лучше бы он поскупился!

Очень скоро и кони, и оружие, и доспех перешли в другие руки. Разбойники напали на подходе к Ифийскому хребту. Было их всего человек сорок, налетели ураганом, разметали отряд силонийцев в считаные минуты, солдат перебили, Кальпурция почему-то пощадили, продали в рабство. Так бесславно закончился этот поход…

Так печально закончился рассказ Кальпурция.

– С ума сойти! – Йорген был потрясен. – Что же это за разбойники такие водятся нынче в ифийских землях?! Разбойники, способные перебить двадцать легионеров!

– Лучше спроси, что это за легионеры, – с горечью вздохнул Кальпурций.

Сто тридцать лет не видела войн его благословенная родина! Сто тридцать лет ни один враг не осмеливался подойти к ее рубежам! Потому что далеко за их пределами гремела, внушая ужас любому противнику, слава ее защитников, непобедимых воинов Железного Легиона Смерти!

Увы! На поверку оказалась эта слава сильно преувеличенной. Никакие тренировки не заменят опыт живого боя. Простых разбойников не смогли одолеть воины, не знавшие войны! Даже колдовское оружие не помогло.

– Вот как? Это интересно… – промурлыкал ланцтрегер Йорген фон Раух, и вид у него сделался такой, что Кальпурцию Тииллу стало… как бы это точнее определить? Неуютно. Чуть ли не предателем родины себя почувствовал, пусть и невольным. Дернула же Тьма за язык вести такие разговоры с потенциальным противником (вроде бы числится Эренмарк у Силонии в союзниках, но мало ли как может повернуть история)!

Наверное, эта ужасная мысль отразилась на его лице, потому что Йорген взглянул на него – и рассмеялся.

– Да ладно, не переживай! Я никому не скажу. Клянусь! – Он поднял вверх раскрытую ладонь. В обиходе гвардейцев этот жест означал клятву столь страшную, что за нарушение ее полагалась смерть. Но Кальпурций этого не знал и продолжал тревожиться еще какое-то время. Пока не сказал себе: благодаря Тьме у Эренмаркского королевства есть дела поважнее, чем завоевательные походы на дружественную Силонию. Эта мысль его успокоила.

Говоря о «двух днях», Йорген явно торопил события. Целых десять дней не могли они с Кальпурцием покинуть город, мешали обстоятельства.

Неурядицы начались уже на следующее утро. В столицу на вороном коне его любимой гартской породы прискакал из Кнуппеля (где гостил у старого друга) Рюдигер фон Раух, ландлагенар Норвальд собственной персоной.