Путь силы - Катюричев Михаил Сергеевич - Страница 53

• Предыдущая
• 53/104
• Следующая

– Я, риттер-мечник Бернард Регосский, в знак признательности за спасение моих людей и помощь в бою, а также восхищения смелостью и умением этой девушки называю ее своим братом по оружию и дарую право носить эти клинки!

Подозреваю, что понятия «сестра по оружию» у гальдорцев вообще не существует. Парень прямо светится от ощущения собственного благородства: девушку, да еще и простолюдинку, назвал братом по оружию! Интересно, он понимает, как сильно ее на самом деле оскорбил? Вон аж застыла вся. Если она попытается оторвать ему голову, придется вмешаться. Нет, не придется – Софья уже рядом, что-то шепчет ей на ухо. Тин кивает, непонятно только, Софье или Бернарду, и выходит из шатра, забрав клинки.

Целительница извиняется перед смущенным Бернардом, объясняя, что девушка просто ошалела от подобной чести и все такое.

– И все же, мэтр, продолжая наш разговор: вы отрицаете такие понятия, как «благородство», «милосердие»? – Голос Зигфрида все так же спокоен.

– Я не отрицаю сами эти понятия. Я считаю, что война – настолько грязное дело само по себе, что допустимо все. Можешь ударить врага в спину – ударь. Иначе он убьет твоего друга. Все средства хороши, и не может быть милосердия к человеку, который ворвался в твой дом, чтобы убивать и грабить.

– Да, но к вам будут относиться так же.

– Несомненно. Как говорится, только враг никогда не предаст.

– Но если вы пощадите врага, возможно, он пощадит вашего друга. И, являя благородство, вы побуждаете других поступать так же, возвышаясь таким образом и ведя мир к справедливости и процветанию.

– Справедливость – это миф. В подобных играх побеждает тот, кто первым нарушает правила.

– Рассуждая таким образом, вы будете выигрывать битвы, проигрывая войну! – повысил голос Зигфрид. – Можно застрелить рыцаря, выкликающего поединщиков. Но враг потеряет одного воина, а вы всех. Ибо никто не будет сражаться на стороне подлеца! Людям важно чувствовать, что правда на их стороне! Тогда они готовы совершать подвиги и жертвовать собой.

– Я не готов жертвовать ими! Я не собираюсь развязывать войн и искренне считаю, что пожертвовать немногими можно, только если ты сам входишь в их число! И на войне хороши любые средства – это не турнир и не состязание в благородстве! Отпущенный тобой враг завтра вонзит нож в спину твоего брата.

– Это рассуждения наемника, а не риттера! – Командор перешел на крик.

– Да! Я лучше буду презренным наемником, который пьет за победу с живыми соратниками, чем благородным рыцарем, который смотрит в мертвые глаза тех, кто ему доверился! – Я тоже уже почти кричу.

Прикосновение теплой девичьей ладошки я чувствую даже сквозь броню, ярость уходит. И в самом деле: «Двое сошлись не за страх, а за совесть…»

– За то, чтобы нам не пришлось проверять, кто прав, на поле боя, – салютую риттеру кубком.

Кивнув, командор выпивает. Мир восстановлен.

На закате хороним павших. Зигфрид читает молитву Горейшу и Райторну, прося достойного посмертия для погибших в битве. Каждый риттер, оказывается, еще и священник. Риттер-командор, таким образом, что-то вроде епископа. Дальше начинается собственно тризна. А если быть точнее – большая пьянка. Уже через полтайса гальдорцы, затащив в свою компанию Тин, пили за героическую победу, вспоминая детали побоища. Еще через некоторое время (в третий раз оттащив Тивала, все порывавшегося набить мне морду) к ним присоединились и литийцы.

Покинутые дамы, посидев некоторое время для приличия, разбрелись спать.

– Простите, Софья, а Тиану мы оттуда забирать не будем? – кивнул я в сторону костра, где уже перешли к песням.

– Зачем? – Девушка замерла на пороге «женской половины» шатра.

– Пьяная солдатня не лучшая компания для юной леди. Как бы не обидели, – интересно, почему я об этом думать должен?

– Обидели? Ее?! Сил не хватит. – Похоже, целительница уже спит на ходу, потому и соображает с трудом.

– Ну, знаете. Выпившие девушки такие сговорчивые… А поутру выясняется, что она на самом деле была против.

– Ах вы об этом! Не волнуйтесь, это физически невозможно.

– То есть? – опешил я.

– В человеческом облике самки демонов вообще не имеют… этой детали. Не зря же второй облик у них называется «облик любви». А перекинувшись, Тин порвет любого насильника. Не забивайте себе голову глупостями и идите спать.

Так, размышляя о чудесах природы-матушки, я и уснул.

– Дарри, ты чего вскочил в такую рань? – приподнял голову от подушки Эл.

Ничего себе рань! Я уже успел умыться и хорошенько размяться.

– Солнце давно уже встало, собираться пора.

– Да забудь! Все равно большая часть солдат оклемается не раньше полудня.

– А что случилось?

– Доблестные воины решили показать маленькой девочке, как пьют настоящие мужчины.

– Идиоты! – послышался из-за перегородки хриплый спросонья голос.

– Доброе утро, мэтресса, – вежливо поздоровался я. – А почему идиоты?

– Тин практически не пьянеет.

– Но гальдорцы-то этого не знали! – счастливо засмеялся Элли. – Мэтр, это нужно было видеть! Хрупкая девчушка по очереди перепила ту половину отряда, что еще соображала хоть что-то, а потом фыркнула и пошла спать как ни в чем не бывало!

– А можно я пока посплю, а? – раздался недовольный голос Тин. – Раз уж эти слабаки еще дрыхнут.

Элеандор недооценил чувство долга наших охранников. Они все-таки встали. Правда, похожи были скорее на десант зомби.

– Представляете, Серебряная Звезда согласилась нас сопровождать! – поделилась новостью Софья после завтрака.

– Паршиво, – буркнул я, наблюдая, как Тин пытается закрепить здоровенный череп на крыше нашей кареты.

– Вас чем-то не устраивает мое присутствие? – раздалось из-за спины. Да что же это такое!

– Скажите, леди, а что вы делали в Гальдоре? Да еще и умудрились подоспеть так вовремя?

– Я не собираюсь перед вами отчитываться!

– Мэтр, на что вы намекаете? – недоуменно переспросила Софья.

– Скажите, какова вероятность того, что знаменитая наемница, известная своими подвигами на территории Литии и Баронств, окажется именно в Гальдоре, на перевале Левой руки, и именно в тот момент, когда на нас напали йоттуны? Которых, кстати, в этих местах не видели уже давненько. Я специально уточнял.

– Вы меня в чем-то обвиняете? – угрожающе спросила Талиона.

– Подозреваю. Имею право, между прочим. – Я пожал плечами. – Но все недоразумения можно легко разрешить. Дайте слово, что не собираетесь покушаться на жизнь или здоровье Алисии тай-Севенторн, а также ее спутников и не станете препятствовать доставке упомянутой леди в замок лорда-риттера Дерека Лагорского.

– А если нет? – В голосе зазвучала насмешка.

Угу, а рука как бы невзначай легла на рукоять меча. Привычно соединяю наши с Элли сознания в одно целое, но парень рвет связь.

– Даркин, ты с ума сошел? – орет он, вскакивая на ноги. – Какое «блокируй Солу, если что», разорви тебя Разрушитель? Успокойся немедленно! И прекрати отращивать когти, демон ты недоделанный!

– Что за шум? – В шатер вваливается похмельный Бернард. Выглядит он еще хуже, чем его люди. Под глазами круги, рубашка застегнута не на ту пуговицу, но в руке меч.

– Ничего страшного… пока, – успокаивает его целительница.

Некоторое время Софья сочувственно смотрит на рыцаря, а затем, приподнявшись на цыпочки, аккуратно касается его висков. Пару секунд риттер прислушивается к чему-то внутри себя, а затем расплывается в блаженной улыбке:

– Мэтресса, вы чудо! – От избытка чувств он чмокает не успевшую отскочить Софью в макушку. – Теперь я знаю, как выглядит богиня милосердия!

– Риттер, хватит шутить! – хмурится девушка, пытаясь скрыть смущение. – Лучше разнимите этих двоих.

– А что случилось? – участливо интересуется молодой человек.

Софья вкратце обрисовывает суть конфликта.

• Предыдущая
• 53/104
• Следующая