Красавица и ее чудовище - Никольская Ева - Страница 59
- Предыдущая
- 59/95
- Следующая
– Хочеш-ш-ш-шь увеличить чис-с-сло жертв? Тогда я ухожу.
– Ладно, – непроизвольно отшатнувшись от него, кивнул Смерть. Не столько соглашаясь, сколько из-за желания избавиться от гипнотического взгляда сияющих диким золотом глаз. Холодных, решительных и… до неприличия спокойных. – Гуманный ты наш, – пробормотал он, постепенно отходя назад и немного правее, туда, где находилась галура, которую, как ему подсказывало шестое чувство, лучше было увести отсюда. И поскорее. – Иду.
Белокрылый четэри быстро покинул вражеский круг, не встретив на пути никаких препятствий. Оставшиеся в живых полностью сосредоточились на демоне, а тот продолжал свой смертоносный танец в обрывках сверкающего рисунка из плетей и металла. Не то чтобы они совсем его не задевали. Только вот особого вреда прикосновения такого оружия мужчине не причиняли. Царапины, легкие ожоги – не более того. Будь он менее гибким и быстрым, ранения могли бы оказаться смертельными, но… не сейчас.
Чего же они добивались этой атакой? Хотели убить его? Абсурд. Скорее, просто задержать, не пустить к той самой арке, за которой прятался проход на нижние этажи Харон-сэ. Остановить, даже если ради этого придется сложить свою голову. Что ж, такова судьба хорошего охранника. Большая зарплата – короткая жизнь.
Оценив с расстояния в пару десятков шагов расстановку сил среди противников, Смерть одобрительно хмыкнул и поспешил к Мае. Все-таки надо отдать должное профессионализму Эры. Ее магические протезы закрыли раны Хранителя, став на время частью его тела. Он больше не был слабым человеком, впрочем… он и человеком-то уже не являлся.
Кровница без возражений вложила свою маленькую ладонь в протянутую руку «ангела» и, не произнеся ни слова, двинулась следом за ним. Глаза ее по-прежнему оставались слишком светлыми, будто их затянула туманная дымка, но взор, к счастью, приобрел больше осмысленности, хотя некоторая отстраненность в нем все еще сохранялась. Они обходили дерущихся по длинной дуге, рассчитывая добраться без приключений до второй арки. Той, которая располагалась в другом конце зала и, по предположениям Хранителя, вела в нужный им коридор. Арацельс тем временем отправил к праотцам еще одного рыцаря в лазурных доспехах, и его поредевшие товарищи стали вести себя более осторожно. Они увеличили разделяющее их с чужаком расстояние, не выпуская при этом гостя из поля зрения. Хлысты перестали мелькать в воздухе, зато вновь активировался арсенал метательных ножей. Этого добра у любого уважающего себя четэри было предостаточно, не говоря уже о тех жителях Срединного мира, которые шли в бой.
Смерть почти достиг цели, когда внезапная тишина заставила его остановиться. Она длилась всего миг: гулкий удар сердца, быстрый поворот головы, один-единственный взмах ресниц, и… легкий ветерок на том месте, где только что была Мая. Девчонка пропала, и Хранитель невольно покосился на свою сжавшую пустоту руку, в которой всего мгновение назад лежали ее теплые пальчики. До его слуха вновь долетел протяжный свист оживившихся хлыстов, но на этот раз привычная мелодия боя словно бы сбилась с ритма, насторожив мужчину. Он вскинул голову и обомлел, уставившись на друга и его противников. Слишком далеко, чтобы ринуться на помощь и успеть… слишком поздно, чтобы использовать магию. Слишком… глупо, чтобы быть правдой.
Что можно увидеть за несколько коротких секунд? Плеть, тугим кольцом сдавившую бледную шею. Смазанное движение с голубым следом от доспехов… Или победно сверкнувшее лезвие ножа, направленное в грудь застывшему словно статуя противнику. Не удар, но угроза. Осторожная и недоверчивая, пока имеется опасность подвоха. Детали… все это были детали к самой нелепой картине, которую Четвертый Хранитель не мог воспринять как реальность. Арацельс просто стоял, позволяя себя убивать… убивать на траурном пиру Старухи с косой, которая только что собрала урожай из десятков душ. Потому что все, находившиеся под его демоническим контролем, погибли. Все до единого.
Но что же мог засечь взгляд за такой короткий промежуток времени? Многое!
Она возникла из воздуха и застыла метрах в пяти от охранников. Маленькая фигурка в кожаной одежде. Ее короткие волосы стояли дыбом, пряча в своем серебре острые лисьи уши. Шерсть на хвостах топорщилась, а широко раскрытые глаза стали совсем светлыми, почти белыми. Неуловимое движение – и там, где только что находилась кровница, опять осталась пустота. Следующим местом ее появления оказалась спина четэри, покусившегося на жизнь Первого Хранителя. Легкое и на удивление быстрое скольжение коготка под ткань одежды – и в подарок на шее оставлена смертельная метка. Все произошло так быстро, что воин не успел среагировать вовремя. Какие-то доли секунды длиной в половину удара сердца. Он дернул плечом, пытаясь скинуть неожиданную ношу, но той уже и след простыл. Она просто исчезла… чтобы появиться вновь на спине у другого охранника. Когда на покрытый трупами пол упал последний, Мая очутилась рядом с Арацельсом и, протянув руку, коснулась его запястья. Коснулась, чтобы оставить кровавое пятно на бледной коже неподвижного мужчины.
В этот момент Смерть осознал происходящее. Когда именно он сорвался с места – память не зафиксировала. Тело действовало машинально, не ожидая приказов от разума. Он спешил на помощь и опаздывал. Все-таки опаздывал, несмотря на свою нечеловеческую скорость… на какие-то мгновения, которые будут стоить жизни троим, а может, и не только им. Всплеск жгучей ярости утопил здравый смысл где-то на дне нахлынувшего чувства. Как бы ни перемещалась эта маленькая дрянь, что бы с ней ни происходило и чем бы подобные выходки ни объяснялись, он все равно поймает ее и придушит. Медленно и со смаком. Прямо сейчас! И плевать на кровную связь, если она убила его друга. Чудовище в шкуре наивного ребенка, мерзкая гадина, усыпившая его бдительность. Как он со своим опытом и чутьем умудрился подпустить эту заразу так близко?
А Мая, словно издеваясь над его мыслями, продолжала стоять напротив последней жертвы, держа друга за руку и не делая никаких попыток испариться. Казалось, что эти двое застряли во времени и пространстве. Два каменных изваяния… два потенциальных мертвеца в окружении бездыханных тел.
Гнев слепит глаза, мешая видеть правду. Если бы Арацельс, очнувшийся от оцепенения, не прижал к себе девушку, «ангел» с не по-ангельски перекошенным лицом как минимум покалечил бы ее, настолько агрессивным и резким был взмах его хищно расправленных пальцев, светящихся от прилива магической силы. Кровница обмякла в руках подхватившего ее мужчины, уронила на его грудь голову с опавшими и как будто потускневшими волосами. Она была в обмороке. Настолько глубоком, что его демоническое чутье не улавливало никаких эмоций. Лишь слабое дыхание да легкие колебания необычно окрашенной ауры говорили о том, что малышка жива. И, что самое странное, вполне здорова.
– Озверел, что ли? – отгородив галуру от взбесившегося друга, поинтересовался Первый Хранитель.
– Она… – Смерть замолчал, переводя все еще горящий от негодования взгляд с хрупкой девичьей фигурки на мрачную физиономию собеседника, который, судя по всему, на тот свет не собирался даже с помощью универсального пропуска под названием «кровная метка».
– Спасла мне жизнь, – сухо проговорил Арацельс. – А с тобой что?
– Со мной?! – Белокрылый набрал в легкие побольше воздуха и с шумом выдохнул его. Синие глаза его сузились, а пока еще не утихший в душе гнев нашел себе новую мишень. – Скажи-ка мне лучше, Цель, что с тобой? Кругом все мертвы, девчонка без сознания, а ты, получивший клеймо из ее проклятой крови, по-прежнему жив. Хотя до этого напоминал закостеневший труп. Что, демон тебя раздери, тут произошло?
– Сердце разбилось. – Бледные губы Хранителя скривились в жалком подобии улыбки. А когда бровь его собеседника вопросительно выгнулась и взгляд из прожигающего стал настороженным, он нехотя пояснил: – Ты ведь помнишь, как это бывает, когда обрывается связь, открытая Заветным Даром? Тебе ли не знать…
- Предыдущая
- 59/95
- Следующая
