Повелитель Мории - Мусин Ринат - Страница 4

• Предыдущая
• 4/67
• Следующая

— Отныне и навсегда, — глухо начал Балин, — я, как ваш командир, приказываю, чтобы вы забыли слово «нет». Сегодня мы уходим из Дейла и идем в Морию без проволочек. Я постараюсь договориться с Гримбьорном. И все равно, в любом случае мы войдем в Казад Дум и освободим его. Вы поняли?

Балин еще раз посмотрел на притихших гномов:

— Что надо отвечать на мой вопрос?

— Да! — гаркнул за плечом сына Фундина Оин.

— Отлично, — сказал Балин.

Несмотря на холодный прием короля Байна, многие в Дейле изъявили желание присоединиться к отряду. Конечно, бывалые воины шарахались от слова «Мория», но молодые иногда просто упрашивали гномов взять их с собой. Каждый из вновь присоединившихся втайне видел себя в роли Барда, героя-лучника, сумевшего убить дракона. Что же может скрываться в еще одной большой пещере? Дракон? У любого дракона найдется слабое место, а черных стрел в колчане у каждого полным-полно. Кроме того, найденная добыча будет делиться поровну.

Но Балин, хоть и отчаянно нуждался в помощи, не брал всех подряд. В непроглядной тесноте пещер будет важно не количество. Они покинули не слишком гостеприимный Дейл уже к вечеру, и сводный отряд насчитывал сотню бойцов без одного. Байн сам вышел проводить гномов. Когда захлопнулись тяжелые ворота, король отвернулся.

— Удачи тебе, Балин, — едва слышно прошептали тонкие губы.

Они продолжали путь той же дорогой, которой сорок восемь лет назад тринадцать отважных гномов и один хоббит пришли к Долгому Озеру. Тропа через Сумеречье, подсказанная Бьерном, запущенная и одичавшая тогда, сейчас находилась в прекрасном состоянии. В труднопроходимых местах она даже была вымощена камнем, как городская мостовая.

Сумеречный лес уже не производил впечатления обиталища неведомых тварей. Сплошная хвойная стена по мере удаления на запад редела, а иногда и вовсе прерывалась, открывая делянки широколиственных деревьев. Когда показались первые ухоженные буковые рощи, Балин понял, что владения эльфов рядом. Отряд пошел широкой рысью, без передышек, надеясь миновать опасные леса незамеченными и до наступления темноты.

Их надежды прервала стрела, пущенная умелой рукой и вонзившаяся прямо перед пони Балина. Отделившись от леса, словно возникнув из-под ветвей ближайшего к дороге бука, на дорогу вышел молодой эльф. Серебряные волосы были забраны в пучок на затылке. Голубые глаза смотрели весело и с любопытством. Изящным движением эльф подобрал стрелу, а Балин в это мгновение мучительно припоминал, где он мог видеть это лицо.

— Принц Леголас, сын Трандуила, — представился эльф. — К вашим услугам.

— Балин, сын Фундина, — в свою очередь ответил гном.

Оба замолчали — гном выжидающе, а молодой эльф явно пытаясь что-то вспомнить, но пока безрезультатно.

— Чем имею честь? — начал гном, желая побыстрей закончить разговор.

— Ах, да, — вспомнил эльф, не обращая никакого внимания на слова Балина. — Мой отец попросил привести вас в Большую пещеру. Он хочет, чтобы вы отобедали у нас и рассказали, куда направляется столь многочисленный отряд вооруженных гномов и людей.

— А я очень желаю как можно скорее убраться отсюда, — раздраженно сказал гном. — Поэтому, сын Трандуила, честь имею. — Последние слова были сказаны явно угрожающим тоном, и Балин направил пони прямо на стоящего перед ним принца.

Леголас присвистнул, будто в удивлении, и тотчас на дорогу выступило не менее сотни высоких фигур с луками в руках.

— Кстати, — продолжал Леголас деланно-равнодушно. — Отец предупредил, что кроме вас, уважаемый Балин, в отряде находятся Оин и Ори. Вы в свое время побывали в наших подземельях пленниками. Он говорит, что печаль всегда завладевает его душой при воспоминании об этом недоразумении. Он хотел бы загладить свою вину перед теми, кто явился причиной гибели нашего общего врага — дракона Смога.

Эльф слегка поклонился, одновременно подавая какой-то знак, делая это нарочито легкомысленно. Балин не стал оглядываться, но непонятные звуки и беспокойные возгласы лучше всего подсказали, что они окружены.

Леголас продолжал как ни в чем не бывало:

— Король Трандуил предупредил меня, что скорее всего вы со спутниками откажете нам даже в такой малости, как мирный разговор. Поэтому под моим началом находятся две сотни бойцов с приказом доставить вас к королю в любом случае. — И добавил немного погодя, жестко глядя Балину прямо в глаза:

— Лично мне ты, гном, очень не нравишься.

Леголас оказался неразговорчивым спутником, да и у Балина не было особого желания вести беседы. Тем временем ели и сосны вовсе исчезли из окружающего пейзажа, уступив место сплошному широколиственному лесу. Дикая тропа, на которую они свернули с Западного Тракта, местами пропадала и казалась совсем не той дорогой, что должна привести в эльфийский замок. Балин снова стал нервничать, а сзади него угрюмо забубнил Оин, и пару раз Леголас удивленно и озабоченно оглянулся.

В прошлый раз, много лет назад, гномов привели ко входу в чертоги короля сумеречных эльфов с завязанными глазами. Сейчас Балин с некоторым удивлением сопоставлял услышанные тогда звуки с открывшейся перед ним картиной. Буки и дубы обрывались только у реки, спускаясь до самого берега. Через реку был переброшен мост. Он заканчивался открытым провалом в глубь пещеры.

Память подсказала гному, что после входа в пещеру эльфы запели. Легкая усмешка тронула губы Балина, когда первые из вошедших в пещеру эльфов затянули песню. Он попытался ощутить магическую силу ворот, охраняющих покой короля Трандуила, но чувства молчали.

Гномы и люди спешились. Лошади и пони, груженые и под седлами, исчезли в одном из боковых коридоров. Оружие сдать никто не предложил, поэтому Балин предстал перед резным деревянным троном с восседающим на нем королем эльфов, держа правую руку на холодной стали боевого топора. На голове Трандуила покоилась корона из ивы с пушистыми комочками пробудившихся после зимы почек, оплетенная лилово-голубыми цветами подснежников. В руке он держал знакомый Балину резной дубовый посох.

— Зачем ты задержал нас, король? — прозвучал в установившейся тишине голос гнома. — Разве гномы и эльфы — враги?

Эльфы, стоящие вокруг трона, негодующе зашумели. Начинать в чужом доме разговор первым, в невежливом тоне, да еще со старшим… Взмах королевской руки вмиг угомонил всех.

— Мы знакомы с тобой, сын Фундина, хотя не думаю, что тебе понравился прием, оказанный здесь пятьдесят лет назад, — начал сумеречный король. — Это было ошибкой, и я прошу извинить меня. — При этих словах Балин удивленно приподнял бровь. Он не мог припомнить случая, чтобы эльфийский владыка извинялся перед простым смертным. Свита позади короля снова зашумела.

— Я признаю свою ошибку, — продолжил король, повышая голос. — И готов предложить тебе помощь от чистого сердца.

Балин уже глядел в оба глаза.

— Я принимаю извинения, — медленно начал гном и продолжил, тщательно подбирая слова: — Искренне надеюсь, что сегодняшний разговор, владыка Трандуил, есть лишь начало большой дружбы и сотрудничества между нашими народами.

Голоса в зале начали утихать. Все замерли, боясь проронить или пропустить хоть слово.

«Этот эльфийский жадюга понимает, что если мой поход удастся — несметные сокровища Казад Дума потекут рекой под Одинокую гору. Бардинги — сильный народ, вряд ли они захотят делиться даже с эльфами. Эльфам будет выгодна дорога через Сумеречье, за которой они будут приглядывать. Естественно, за хорошую мзду. Иначе за дорогой присмотрит гвардия Гримбьорна Молодого. После битвы Пяти народов армия сумеречного короля сильно уменьшилась. Тем более что костяк войска составляют меткие, но, увы, бездоспешные стрелки, и их боевая ценность в рукопашном бою невысока, что и доказала гвардия оркского вождя Больга… Но я слишком нуждаюсь в любой поддержке, чтобы отказываться от помощи», — думал Балин, глядя в холодные вертикальные зрачки перворожденного.

• Предыдущая
• 4/67
• Следующая