О людях и бегемотах - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 57

• Предыдущая
• 57/73
• Следующая

Президент ждал его в обычном рабочем кабинете, какой мог быть у любого управляющего средним банком в пределах МКАД. Ничего вычурного, никаких дизайнерских излишеств, сугубо деловая обстановка. Стол, стулья, два компьютера, стены выкрашены в нейтральный бежевый цвет…

— Добрый день, — сказал Путин, жестом отсылая охрану.

— Добрый день, Владимир Владимирович, — сказал Лева.

— Кто вы такой? — спросил президент. Несмотря на то что вопрос был жестким, Лева не уловил даже намека на грубость. Просто очень занятый человек экономил свое время, обходясь без вежливых экивоков и лирических отступлений.

Лева представился.

— И чем вы можете помочь своей стране? — спросил Путин.

Витя, Женя и Гоша сидели на кожаном диване и разглядывали потолочные панели.

— Я понимаю, что со стороны все происходящее кажется бредом, — сказал Гоша. — Но…

— Я не знаю, как это выглядит со стороны, — сказал Витя. — Лично я оказался в центре всего этого бреда, и если уж я смирился с мыслью о том, что оказался на Луне, без всяких космических кораблей, да еще и в теплой компании своих единомышленников, то мне не стоит вообще никакого труда поверить в звездные войны.

— А я никогда не сомневался, что из затеи с нашей депортацией растут именно твои уши, Гоша, — сказал Женя.

— Вообще-то идея с Луной принадлежит не мне, — сказал Гоша. Однако рассказывать о том, что он узнал о Лунной зоне постфактум, Гоша не стал. В криминальных кругах у него была репутация человека, который знает все, и подмачивать ее он не собирался.

— Тем не менее первым, кто заявился сюда со стороны, оказался именно ты, — сказал Витя.

— Я посчитал, что мне, человеку вам знакомому, вы поверите гораздо быстрее.

— Считай, тебе уже поверили, — сказал Витя, — Теперь расскажи: насколько плохо обстоят дела? Крейсеры врага, каждый размером с город, уже зависли над столицами всего мира?

— Нет, — сказал Гоша. — Не зависли. Корабль всего один. Но у нас есть достоверная информация, что его огневой мощи хватит для того, чтобы накрыть всю планету. Если и не одним ударом, то первой десяткой — наверняка. Корабль на самом деле размером с город и просто набит военной техникой. Попытки ударить по нему термоядом ни к чему не привели. Все ракеты были уничтожены на подлете.

— А наш ресурс каков?

— В нашем распоряжении есть космический корабль многоразового использования, сделанный по технологии «стелс». С помощью земных средств слежения его невозможно обнаружить и, скорее всего, его так же невозможно обнаружить и с крейсера пришельцев.

— Американская разработка?

— Я не имею права об этом говорить.

— Не американская, — сказал Женя. — Была бы американская, не ты бы сейчас разговаривал и не с нами. Что ж, я всегда верил в отечественную космическую промышленность. А откуда взялся этот зеленорожий джедай?

— Об этом я тоже не имею права говорить.

— Эксперименты по клонированию, — предположил Женя. — В каком-нибудь засекреченном по самое не могу институте вели опыты с тканью, полученной… При какой-нибудь аварии летающей тарелки. Гм. Это отголоски еще Тунгусского метеорита?

— Он не имеет права об этом говорить, — сказал Витя. — И вообще, с моей точки зрения это не имеет никакого значения. Вырастили они его сами или он прилетел на одиночном челноке после убийства Люка Скайуокера, мне это безразлично. Контора, в которой трудится наш общий друг Гоша, всегда была способна преподносить сюрпризы.

— Ты ему веришь? Гоше, не джедаю?

— Верю, — сказал Витя. — Видишь ли, миссия, которую он собирается нам предложить, засекреченная. Настолько, что его контора даже не может привлечь к делу военных или своих специалистов, а это значит, что проект корабля, на котором мы полетим, похоронен на таком уровне секретности, что лучше даже и не думать. Кроме того, эта миссия самоубийственна, потому он предлагает ее нам. Мы — расходный материал, сам понимаешь. Нас уже израсходовали.

— Я, между прочим, с вами собираюсь, — сказал Гоша.

— Это ничего не значит, — сказал Витя. — Такой парень, как ты, запросто может пожертвовать жизнью ради своей страны. Я уже не говорю обо всем человечестве.

— А такой парень, как ты? — спросил Гоша. — Как насчет этого? Ты готов пожертвовать жизнью ради всего человечества? Или слабо?

— Ты меня на «слабо» не разводи, — сказал Витя. — Меня на «слабо» уже в детском саду не развести было. Ты мне другое скажи. Шансы у нас есть?

— На победу?

— Допустим.

— Процентов тридцать.

— А на то, что мы останемся в живых?

— Процентов пять, — сказал Гоша.

На некоторое время воцарилась тишина.

— По крайней мере, честно, — сказал наконец Женя.

— А если мы победим и выживем, хоть в это и трудно поверить при виде твоего оптимизма, — сказал Витя, — что мы получим в качестве приза?

— Помимо благодарности всего человечества?

— Это дело будет засекречено под грифом «Перед прочтением сжечь», — сказал Витя. — Так что не надо мне рассказывать, будто кто-то что-то узнает о нашем участии.

— Этого я пока не могу гарантировать. — Гоша затушил сигарету о ботинок. — Вы хотите получить что-то весомое? Как насчет амнистии?

— Президентской? — спросил Женя.

— Моей личной, — сказал Гоша.

— Звучит заманчиво, — сказал Витя.

Лева не останавливаясь говорил минут сорок.

За это время он успел выложить почти все, исключая только эпизоды с «порше» и столбами. И немного отредактировал историю своей криминальной деятельности. Зато о рисующихся на горизонте перспективах сотрудничества он наплел столько, что, услышь его экипаж, удивились бы и сами гиптиане.

Путин не перебивал. Политики должны уметь слушать. Разведчики тем более должны уметь слушать.

Глядя в спокойные и внимательные глаза собеседника, Лева гадал, кого же в этом человеке больше, разведчика или политика. И так и не пришел ни к какому определенному выводу.

Потом Лева замолчал, набулькав себе немного минералки из графина.

Путин тоже молчал. Когда история Левы подошла к концу, он уставился в окно, а пальцы его правой руки нервно барабанили по столу.

Интересно, подумал Лева, меня увезут отсюда в психушку или сразу расстреляют?

Юнга бродил по осушенному бассейну, хлопая лапами по оставшимся на дне лужицам воды, периодически принимался стонать и два раза даже пробовал биться головой о стену.

Юнге было погано. Его молодая и порывистая натура требовала действия, а сделать он ничего не мог. На политическом уровне сейчас все зависело от способности Левы убеждать людей, а тактическая операция целиком и полностью легла на плечи Гоши и Марины. Юнге не осталось ничего.

Даже шлюпки. Даже канала связи с кораблем-разведчиком, который был заблокирован Кэпом в целях маскировки.

Миссия, в которой ему выпала честь принимать участие, была высокой и благородной. Спасение своей собственной расы от природного катаклизма, а также научно-техническая помощь другой расе. Помощь братьям по разуму.

Юнга даже вычитал в какой-то книжке подходящее слово.

Прогрессорство.

Юнга надеялся, что объединенные усилия двух рас позволят совершить качественный скачок в деле освоения космоса и что гиптиане смогут обрести себе новую планету. И что люди будут их друзьями.

Сложностей на этом пути было много, вполне вероятно, что дальше их было бы еще больше, но…

Сейчас все потенциальные сложности, все преодоленные препятствия и все достигнутые успехи могли быть перечеркнуты одним махом. Точнее, одним залпом боевого корабля Империи.

Этого нельзя было предугадать. Это невозможно было просчитать. Это была не просто неприятность.

Это было фатальное невезение.

Юнга успел пообщаться со многими людьми, если бы Лева знал их точное число, он просто упал бы в обморок. Этот список не начинался Биллом Гейтсом и не заканчивался Джорджем Лукасом.

• Предыдущая
• 57/73
• Следующая