Гвардия - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 30

• Предыдущая
• 30/59
• Следующая

— Да, сержант.

— Дебил. Я же велел тебе отвечать отрицательно, забыл?

— Нет.

— Теперь тебе все понятно?

— Нет.

— Хорошо. Был женат?

— Нет.

Ди склонилась к моему уху.

— Вам не кажется, что сержант ведет себя довольно грубо? — спросила она.

— Да Полковник с вами, — сказал я. — Мо — сущий ангел по сравнению с теми парнями, что проводят вводные курсы. Если новобранец действительно хочет служить, обычной грубостью его не отпугнешь.

— Хм, — задумчиво сказала Ди и заработала полный ярости взгляд со стороны обсуждаемого объекта.

— Ты служил в армии? — продолжал свой допрос Мордекай.

— Нет.

— Ты коммунист?

— Нет.

— Ты дезертировал из своей воинской части?

— Нет.

— Ты антисемит?

— Нет.

— Ты состоял в заговоре с целью отравить Папу Римского?

— Нет.

— Куришь марихуану?

— Нет.

— Занимался любовью с козами?

— Нет.

Тем более мне доподлинно известно, что козы на Свободной Колумбии не водятся. Интересно, парень хотя бы видел животное, о котором спрашивал его Мо, не говоря уже о вступлении с этим животным в какие-то отношения?

— Ты перестал избивать свою жену?

— Нет.

— Тебе доводилось стрелять в людей?

— Нет.

— Ты хочешь попасть в корпус Гвардии?

— Нет.

— Так я и записал, — пробурчал Мордекай, делая пометки в досье. — В твоем личном деле упоминается, что ты пытался поступить в местные силы самообороны, но тебе отказали. Чем они мотивировали отказ?

— Нет.

— Юморист, да? Типа, думаешь, что ты самый умный?

— Нет. Был приказ отвечать на все вопросы отрицательно, сержант, — отчеканил Хорхе.

— Теперь можешь отвечать развернуто, парень. Так почему местные дали тебе от ворот поворот?

— Они сказали, что я им не подхожу.

— По каким параметрам?

— Сказали, что я слишком умный, сержант.

— Ну, тут бы я с ними поспорил, — сказал Мордекай. — Но, по твоему мнению, что это может означать?

Старый пень работает на публику, и последний вопрос задал исключительно ради молодой и очень талантливой журналистки. Мы оба, на самом деле, наслышаны о подобной причине отказа.

— Мне объяснили, что основной задачей местных сил самообороны является участие в подавлении народных беспорядков. И что если я получу приказ стрелять, а передо мной окажется ребенок, или старуха, или еще кто-то в том же роде, то я буду слишком долго раздумывать, открывать ли огонь, а подобная нерешительность может привести к моей смерти и провалу всей группы.

— Вот так вот, да? И ты на самом деле стал бы раздумывать?

— Это зависит от ситуации, сержант.

— Хорошо, вот тебе ситуация. Террорист берет заложника. Заложник молодой мужчина, к его горлу приставлен нож. У тебя пистолет и двадцать секунд на раздумье. Ты мог бы выстрелить в заложника?

— Нет. Да. Возможно. Это зависит от обстоятельств.

— Нарисуй мне обстоятельства, при которых ты считаешь допустимой стрельбу в заложника.

Судя по выражению лица моей спутницы, она явно не относилась к числу людей, способных с пониманием отнестись к стрельбе в заложников. Тем полезнее ей будет послушать правильный ответ. Когда я был молодым и наивным, я тоже счел бы подобную методику вопиющим нарушением прав человека, но сержант с вводного курса был чертовски убедительным...

— Я не могу точно сформулировать, — сказал Хорхе.

— Я помогу, — продолжал Мордекай. — Куда ты будешь стрелять? В голову?

— В ногу.

— Зачем?

— Чтобы обездвижить заложника.

— И тем самым лишить террориста мобильного прикрытия, не нанося при этом невосполнимого вреда невинному человеку?

— Да, сержант.

— Ты служил в полиции?

— Нет.

— Тогда откуда ты знаешь ответ?

— Сам догадался, сержант.

— Не так уж и плохо, — признал Мордекай. — Теперь рассмотрим другую ситуацию. Ты — командир таможенного корабля, несущего службу в системе, против которой объявлено полное экономическое эмбарго. Ты останавливаешь судно контрабандистов, пытающееся войти в систему, и высаживаешь досмотровую группу. Они не находят абсолютно ничего запрещенного: тряпье, никому не интересные сувениры, груду железного лома. Оружия, наркотиков, энергоносителей и тому подобного там нет. Твои действия? Задержишь или отпустишь?

— Задержу.

— Почему?

— Потому, что это корабль контрабандистов.

— Откуда ты это знаешь?

— Вы мне сказали, сержант.

— Да, — сказал Вайнберг, игнорируя мою ухмылку. — Я тебе сказал. Но еще я тебе сказал, что твоя таможенная команда ничего противозаконного не нашла.

— Да, сержант.

— Тогда где же контрабанда?

Хорхе задумался.

— По-моему, это не очень сложные вопросы, — прошептала Ди.

— Возможно, — согласился я. — Но, насколько я понимаю, во время предварительного собеседования больше оцениваются не сами ответы, а реакция испытуемого на вопрос. Это целая наука, в которой я ни черта не смыслю, зато Мо рубит капитально. Вы знаете, где он работал до Гвардии?

— Где?

— В отделе кадров у Тайрелла. Менеджером.

— Ого. — На ее лице отразилась попытка представить степень квалификации, необходимую для получения такой должности, а также сумму зарплаты, этой степени соответствующую. — И что же заставило его бросить ту работу и прийти к вам?

— Убеждения, что же еще.

А что другое, по вашему мнению, способно заставить человека бросить сверхвысокооплачиваемую работу (у гвардейцев зарплата выше средней по Галактике, но с деньгами, выплачиваемыми своим руководящим сотрудникам корпорациями, эти крохи не сравнить), социальный статус и уверенность в завтрашнем дне ради работы по двадцать часов в сутки и чудовищного нервного напряжения?

Тем временем Гарсия добрел до ответа.

— Наверное, контрабандой является сам корабль, — сказал он. — Даже если это обычное торговое судно, не несущее вооружения, то его ходовой реактор и топливо могут быть использованы в виде энергоносителей. Правильно?

— Этот тест ты тоже не слышал раньше?

— Нет.

— А как додумался?

— Логика, сержант. Если я точно знаю, что корабль...

— Оставь при себе свой ход мыслей, — сказал Мордекай. — У меня к тебе последний вопрос. Зачем ты хочешь в Гвардию? Только отвечай правду, будь так добр. И никакой чуши вроде «служить и защищать».

Такая мотивация работает только на благополучных планетах, к числу которых Свободная Колумбия не относится. Здесь причины совсем другие.

— Это хороший способ убраться с планеты, сержант, — сообщил Хорхе. Для себя он на этот вопрос ответил уже давно.

Это и есть самая распространенная причина для вступления в такие организации, как Гвардия, или, на худой конец, ВКС. Единственный шанс для социально-возрастной прослойки парня.

Если ты молод, полон сил и хочешь посмотреть на Галактику не по головидению, но у тебя нет образования, приемлемой квалификации и денег, которые могли бы помочь то либо другое получить, выход для тебя один — иди в армию. Вдруг тебе повезет, и ты перестанешь видеть из окна своей комнаты одни и те же джунгли каждый раз, как в это окно глянешь.

— Похоже на правду, — заключил Мордекай. — Значит, «служить и защищать» больше не работает, да?

— Это тоже немаловажно, сержант.

— Лапшу отнесешь своей бабушке, — сказал Мордекай.

Если парень выдержит обучение и получит свою первую зарплату, его жизненные приоритеты резко изменятся. А если и нет, то в Гвардии он долго не продержится.

— Считай, что ты условно принят. Придешь сюда завтра в три часа, лишних вещей не бери, все равно сожгут. Тебя встретят и отправят на тренировочную базу. Опоздание приравнивается к отказу.

— Я не опоздаю, сержант, — Лицо Хорхе осветила улыбка.

— Пеняй на себя. Считаю также своим долгом тебя предупредить, что восемьдесят процентов курсантов отсеиваются в первые две недели тренировок, и еще пятнадцать — в последующие, но если ты сможешь продержаться, то имеешь хороший шанс стать настоящим гвардейцем... или умереть в процессе. Усек?

• Предыдущая
• 30/59
• Следующая