100 великих авантюристов - Муромов Игорь Анатольевич - Страница 1

• 1/228
• Следующая

Французская исследовательница Сюзанна Рот выделила основные качества, характеризующие «образцового» искателя приключений: непредсказуемость, импульсивность, сосредоточенность на сегодняшнем дне, вера в удачу, доходящая до суеверия, богатая фантазия, прожектерство, смелость, решительность, даже жестокость, эгоцентричность и общительность, любовь к внешним эффектам, обманам, мифотворчеству, к игре, умению плести интриги.

Золотым веком для авантюристов был XVIII, когда они вращали рулетку мировой истории. Джон Лоу, неизвестно откуда явившийся шотландец, своими ассигнациями разрушил банковскую систему Франции. Шевалье Д'Эон, переодевшись в женское платье, руководил международной политикой. Маленький круглоголовый барон Нейгоф стал первым королем Корсики. Калиостро, деревенский парень из Сицилии, видел Париж у своих ног, хотя долго не мог научиться грамоте. Сен-Жермен, маг без возраста, пользовался неограниченным влиянием у короля Франции. Пугачев под именем Петра III поднял народный бунт и заставил трепетать Екатерину II. А еще были Беньовский, княжна Тараканова, Ванька Каин, Тренк, Бонневаль, Кингстон, Занович. Воистину, золотой век для авантюристов…

Авантюристы…

Они любят рисковать и стараются в собственных авантюрах подчинить себе окружающих. Это умение и настойчивость могут привести таких людей не просто к победе, но и к очень серьезным успехам. Луи-Бонапарт, к примеру, стал сначала президентом, а потом императором Франции.

Они могут появляться под чужими именами. Самозванчества никак нельзя назвать чисто русским феноменом, однако ни в одной другой стране это явление не было столь частым и не играло столь значительной роли во взаимоотношениях общества и государства. В XVII столетии на территории Российского государства действовало около 20 самозванцев, век же восемнадцатый знает примерно 40 случаев самозванства, причем они часто так «врастали» в свою роль, что в самом деле начинали отождествлять себя с тем, за кого себя выдавали. Так, Пугачев плакал, когда разглядывал привезенный портрет царя Павла, чьим сыном себя считал.

Они выходят в море, чтобы испытать судьбу. Пираты и их сокровища породили целое направление в приключенческой литературе. Впрочем, приключения, выпавшие на долю морских разбойников, существовавших в действительности, нередко превосходят любой авантюрный сюжет.

Они строят финансовые «пирамиды», плетут политические интриги, создают свои религии, шпионят, подделывают произведения искусства, продают Статую Свободы и Эйфелеву башню…

Стефан Цвейг писал об авантюристах: «Они носят фантастические формы какой-нибудь индостанской или монгольской армии и обладают помпезными именами, которые в действительности являются поддельными драгоценностями, как и пряжки на их сапогах. Они говорят на всех языках, утверждают, что знакомы со всеми князьями и великими людьми, уверяют, что служили во всех армиях и учились во всех университетах. Их карманы набиты проектами, на языке — смелые обещания, они придумывают лотереи и особые налоги, союзы государств и фабрики, они предлагают женщин, ордена и кастратов; и хотя у них в кармане нет и десяти золотых, они шепчут каждому, что знают секрет приготовления золота. При жадном дворе они показывают новые фокусы, здесь таинственно маскируются масонами и розенкрейцерами, там у каждого князя представляются знатоками химической кухни и трудов Теофраста. У сладострастного повелителя они готовы быть энергичными ростовщиками и фальшивомонетчиками, сводниками и сватами с богатыми связями, у воинственного князя — шпионами, у покровителя искусства и наук — философами и рифмоплетами. Суеверных они подкупают составлением гороскопов, доверчивых — проектами, игроков — краплеными картами, наивных — светской элегантностью, — и все это под шуршащими складками, непроницаемым покровом необычайности и тайны — неразгаданной и, благодаря этому, вдвойне интересной…»

Именно этим людям посвящена настоящая книга.

Персидский царь Камбис, сын царя царей Кира, имел характер гневный и мстительный. Считая своего брата Бардию соперником, он приказал тайно умертвить его. Когда же это было сделано, щедро наградил убийц и на радостях устроил в своем дворце пир. Музыканты играли, певцы пели, поэты читали свои стихи — все славили мудрого и милостивого владыку.

Прошли дни. Камбис и думать забыл об убитом брате. Он царствовал, творил суд и расправу, принимал послов и вел войны. Когда Камбис завоевал Египет, его бессмысленная, тупая жестокость не знала предела. Он разрушал храмы египтян, убивал их священных животных. Как гласит одна египетская надпись тех лет, «величайший ужас охватил всю страну, подобного которому нет». Но боги, казалось, только ждали момента, чтобы покарать святотатца. И вот момент этот пришел.

Убитый Бардия восстал из мертвых.

В то время в столице Персии жили два брата, владевшие тайнами магии. Одного из них Камбис на время своего отсутствия назначил управляющим царским двором. Его брат, маг Гаумата, внешне очень походил на убитого царевича.

Управляющий решил воспользоваться этим сходством. Он уговорил брата занять царский престол под именем Бардии и взять власть в свои руки. После этого во все стороны были разосланы вестники с призывом к подданным признать царем Бардию.

Камбис находился в Египте с войсками, когда из Персии прибыл гонец и объявил всем, что отныне все должны подчиняться не Камбису, сыну Кира, а Бардии, сыну Кира.

Камбис не поверил своим ушам. В смятении и страхе он вызвал Прексаспа, которому в свое время было приказано убить Бардию «Так-то ты выполнил мой приказ!»

Убийца, распростертый у входа в шатер, поднял голову.

«Это весть ложная, о царь! Я сам исполнил твой приказ и похоронил Бардию».

Камбис нахмурился. Только он и убийца доподлинно знали, что Бардия убит, что человек, захвативший власть в Персии, — самозванец.

Через несколько дней Камбис, собираясь в поход против того, кто назвался его братом, случайно поранил себе мечом ногу. Вскоре он умер.

Так человек, принявший имя убитого Бардии, стал полновластным царем страны. Одна задругой все области обширной державы объявили о своей покорности. Армия стала под его знамена. Потому что не было в стране другого человека, который был бы сыном царя царей и в силу этого владыкой над всеми персами.

На базарах и дорогах царства все славили нового царя. На три года освободил он своих подданных от налогов и от тягот военной службы. Только среди знати росло глухое недоумение и недовольство. Почему новый царь не выходит из дворца? Почему он не принимает никого из знатных людей? А что, если этот человек — не Бардия?

У одного из придворных зародилось подозрение, что власть в царстве захватил маг Гаумата. Но мысль эта была слишком страшной, чтобы ее можно было высказать вслух. Дочь этого придворного находилась в гареме царя. Через евнуха он решился послать ей записку.

«Федима, дочь моя, — писал он, — правда ли, что человек, который теперь твой муж, сын Кира?»

«Не знаю, — отвечала дочь, — мы в гареме не знаем чужих мужчин, и раньше Бардии я никогда не видала».

На другой день, позванивая полученными монетами и бормоча проклятия, евнух прятал на груди новую записку.

«Если сама ты не знаешь сына Кира, — писал придворный, — то спроси Атоссу, кто такой супруг ее и твой, она ведь хорошо знает своего брата».

Дочь отвечала, что ни с Атоссой, ни с другими женами она не может теперь перемолвиться ни словом. «Как только этот человек, кто бы он ни был, сделался царем, он отделил нас одну от другой».

• 1/228
• Следующая