Змея в конверте - Васильева Лариса Геннадьевна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/53
• Следующая

В общем, у всех есть алиби кроме Игоря, и хотя следователь наедине с Николаем признавал, что вряд ли Игорь убил старика, что ему не было смысла делать это, но других кандидатов не было. Ключи и блокнот Игоря, найденные в сейфе, перевешивали здравый смысл. Завещания в квартире не было, но нашлась копия у нотариуса.

Письмо однако, сыграло свою роль: Ирина Сергеевна и Настя решили уехать к себе. Оля понаблюдала, как они складывали свои вещи: Ирина Сергеевна аккуратно сворачивала каждую тряпочку, а Настя зло кидала свои в раскрытую сумку. Глянув на утюг на гладильной доске, она вдруг заявила:

— Сейчас написаю в утюг, пусть тетка Танька потом гладит!

Вот артистка! 

Оля поняла: надо что-то делать. Придется ей, так сказать, засветиться, помочь следствию. Да, ситуация еще та. Если она промолчит — Игоря могут посадить, если заявит о себе — Игорь может ее бросить. Скорей всего так и будет. Человек узнает, что его девушка наблюдает за ним день и ночь, и какова будет его реакция? Естественно, прекратит всякие отношения с таким уникумом, как она. Это во-первых, а во вторых, несомненно кто-то еще узнает о ее способностях, следователь, его помощник, да мало ли кто еще… Что тогда будет с нею? Отец будет возмущаться, когда узнает о ее решении, не простит этого… Он столько раз убеждал ее никому не говорить, скрывать свои аномальные способности, боялся что это случайно откроется. Но другого выхода нет, надо сказать о том, что она видела убийство. И поплелась к родителям объявить о своем решении. Отец тихонько заматерился, мама охнула:

— Ну да, Игоря спасешь, а что с тобой потом будет? Нельзя нашу тайну раскрывать!

— Эх, мать! Что без толку говорить! А как она жить будет, если Игоря посадят зазря?

— Я попытаюсь сначала так все представить, как будто у меня очень хорошее зрение…

Отец махнул рукой:

— Да как ты представишь? В милиции не дураки, ладно, может быть и сойдет, полно всяких экстрасенсов развелось…

Оля долго собиралась с духом, потом позвонила Алексею Михайловичу и заявила, что видела в окно убийство и может опознать убийцу.

— Простите, девушка, а почему вы так долго молчали, почему сразу не сказали, что видели убийство?

— Боялась, всегда подозревают того, кто сообщает об убийстве.

— Вы считаете, на вас могли подумать, что вы свернули шею незнакомому старику?! Так, оставим эту тему пока открытой. Ну и кто этот убийца?

— Я могу описать его внешность, он любовник Ирины Сергеевны, кто-то мне говорил об этом во дворе. Я смогу описать его внешность.

— Послушайте, а с кем вы знакомы, с Игорем, Олегом, Алексеем?

— А причем тут это?

— Хотите спасти своего парня, так?

Оля не знала что и сказать, кто-нибудь наверняка видел ее с Игорем во дворе, ей не поверят.

— Молчите? А я скажу вам почему: потому что вы подружка кого-то из этой троицы, скорее всего Игоря, и хотите спасти своего милого, узнали, что ему предъявлено обвинение и решили лжесвидетельствовать. Чего не сделает влюбленная женщина… Ради любви можно и соврать, так?

— Нет, не так. Я вам все объясню, только у меня есть условие: никто не должен знать о нашем разговоре, Игорь тоже. И своим сотрудникам не говорите, пожалуйста. Приезжайте ко мне домой, я вам все расскажу и докажу.

— Что же это за тайны?

— Я вас очень прошу, приезжайте.

Алексей Михайлович вскоре приехал. Оля провела его к себе.

— Вот мое окно. Я тут сидела, делала диплом, у меня есть такая привычка нехорошая — глазеть в окно. Ну я так снимаю усталость, отвлекаюсь от работы. Шторы у Кобзева всегда были раздвинуты, а зрение у меня хорошее. В тот день я все видела: он сидел в своем кресле у окна, потом отъехал, взял что-то со стола и вернулся с листом бумаги, прочитал, повернулся и спрятал этот листок в книгу на окне. После этого я вышла из комнаты, мама меня позвала. Вернулась через полчаса, смотрю старика на месте нет, я сразу не заметила, что он в другом углу комнаты, привыкла, он всегда слева у окна сидит, а тут переехал. Потом заметила его, около него еще кто-то стоит, сначала я не поняла, что этот мужчина делает, массаж что ли, или обнимает старика, а потом вдруг стало ясно. Он его душил или шею ему сломал, что-то такое… Я испугалась, не знала что сделать, дома как раз никого не было… Потом, думаю, может быть, мне показалось, не было никакого убийства, может наоборот инвалиду плохо стало, а то лысый мужик ему помощь оказывал… Стояла просто и смотрела, все произошло очень быстро… Мужик шагнул в сторону, взял что-то из сейфа, вроде бы часы, несколько листов, мне показалось это были какие-то бланки и пачки долларов. Старик так и сидел в кресле, я не видела чтобы он шевелился, а этот человек вышел из комнаты, потом гляжу, он уже на улице, садится в машину. Номер машины помню.

— Вот так отсюда ты все и разглядела?

— У меня правда очень хорошее зрение. Потом я видела, как в комнату зашла прислуга, Лина, она что-то взяла из-под подушки, и вышла. А несколько минут спустя зашел другой дядька, гостит у них.

— Это кто же тебе так подробно все рассказал, Игорь?

— Хотите, докажу, что я все вижу?

— Хочу. — Оля явно понравилась следователю, он слушал девушку благосклонно, с улыбкой и согласился на проведение смешного, на его взгляд, эксперимента. — Но пока ты доказываешь только то, какая ты верная подруга, пытаешься спасти своего парня, молодец, конечно, но со мной этот номер не пройдет.

— Я могу рассказать, что там лежит на столе.

— Верю, Игорь тебе все рассказал заранее, да? А вот я сейчас отправлю туда своего помощника, Николая, он будет там что-нибудь делать, брать в руки, а ты тогда попробуй расскажи, что там видишь. Карты у тебя есть? Обычные, игральные.

Алексей Михайлович взял карты, вышел, обговорил со своим помощником все тонкости эксперимента и вернулся, он оставался с Олей у окна, а своего Колю отправил к Кобзевым, тот с восторгом бросился выполнять задание. В кабинете Георгия Ивановича верный Коля подошел к окну, уселся в кресло и вынул карты. Поднял карту и показал ее в окно, что-то записал на листочке, по-видимому масть и количество очков, потом следующую карту и так несколько штук. Ясное дело, отсюда Оля никак бы не смогла разглядеть, какую карту ей показывают.

У Алексея Михайловича зрение было плохое, он узнал своего сотрудника только потому, что знал, кто там должен находиться. И был уверен, карты, которые поднимал Коля, назвать совершенно невозможно, не верил, что Ольга сможет это сделать. Он с насмешкой смотрел на девушку.

— Да, чего не сделаешь ради любимого. Такая самоотверженность, конечно, похвальна, но эта задача, думаю, тебе не по силам.

Да, задача была сложная, Оле было необходимо на секунду скользнуть туда и в тоже время сохранять нормальный вид здесь. Она это делала впервые в присутствии постороннего человека, но рискнула. Стоя рядом с ним, она заметила, как напряженно вглядывается в окно Кобзевых Алексей Михайлович и решила, что успеет посмотреть на карты и вернуться, что следователь не обратит внимания на странное выражение ее лица, когда она будет переноситься напротив. Так и сделала. Только глянула и назад. Хорошо что Коля записывал карты, это давало Оле время скользить туда-сюда. Алексей Михайлович в самом деле ничего не замечал, он напряженно вглядывался в окно и тоже записывал называемые Олей карты, на нее он не смотрел.

Потом Коля перешел в другой угол, к сейфу, и опять показал карту.

Алексей Михайлович с улыбкой повернулся к Оле, невероятно, чтобы девушка могла все увидеть.

— Ну что же, сейчас сверим, — он позвонил Коле, — давай, Николай, диктуй все по прядку.

Выражение его лица медленно менялось.

— Невероятно, стопроцентное совпадение! Как ты это делаешь?

— Я же сказала, у меня отличное зрение.

— Будешь в суде давать показания?

— Конечно.

— Коля, срочно позвони, пусть еще раз допросят Фарида. Кого он видел, когда заглядывал в квартиру и особенно в Настину комнату. Был ли там Гринев?

• Предыдущая
• 42/53
• Следующая