Змея в конверте - Васильева Лариса Геннадьевна - Страница 24
- Предыдущая
- 24/53
- Следующая
Ну что она, не слышала о голубых? Сто раз, правда, ей как-то в это не очень верилось. Обычно так говорили об известных людях, артистах, певцах. Она считала это игрой на публику. В такого симпатичного, высокого парня как Леша, она бы влюбилась, он ей сразу понравился. Сильный, надежный. И худенький Олежка тоже был ничего, показался таким ласковым и добрым. Вот блин, а этим красавцам, выходит, девушки не нужны. Или Олег не такой, Лешка силой принуждает его к близости?
Оля посидела у себя, подумала. А старик, значит, что-то знает. Что же он, в самом деле, слышит, все, что происходит у внука? Она вернулась в непутевую квартирку, в комнату Кобзева. Его на месте не было, несколько секунд прошло, пока Оля со своим ограниченным обзором смогла его найти. Георгий Иванович отъехал вместе с креслом и, прижав голову к стене, прислушивался. На его лице застыло радостное, довольное выражение, он явно наслаждался тем, что слышит. Вот паразит, прав Олег, старик все держит на контроле. В этот момент, по-видимому, в комнату, кто-то заглянул. Оля услышала покашливание и поймала в кадр голову Лины, заглядывающую в дверь.
— Георгий Иванович, вам сюда обед или отвезти вас к столу?
— Отвези, голубушка, отвези. Ну-ка, гляну с кем там Олег… занимается.
— Да с Лешкой, будь он не ладен, опять его к столу приведет. Прямо как постоялец, поселился у нас. И своих ртов полно, так и этот еще тут…
— А что, Лина, Герка давал на хозяйство до отъезда?
— Да, но ворчал, что много уходит. Татьяна Георгиевна обещала проверить все счета. Они-то думают, что вы тоже даете на расходы…
— Что со старика взять-то? Эх, как говорится, город маленький, а нищих много… Так все и стоят с протянутой рукой около меня. Всем-то я нужен, а ты не хочешь меня ничем порадовать… Выходила бы в самом деле замуж за меня, а Лина? Ну ладно, подкину я деньжат, свои же все-таки, жалко их, безмозглых. Давай, вези меня, хочу посмотреть на внука, как он пойдет к столу…
Лина выкатила его в холл, там он отправил ее постучать Олегу, и не захотел с нею ехать дальше:
— Меня Олежек отвезет.
Лина ушла. Олег вышел из комнаты: аккуратно заправленная рубашка, прилизанные волосы.
— Внучек, ты бы поставил диск какой-нибудь, хорошо бы послушать Борю Моисеева. Тебе нравится «Голубая луна»? Голубых сейчас развелось… Интересно, твои родители в курсе, чем ты занимаешься? Как ты преуспел тут? Надо, надо им сообщить… Когда мать-то приезжает?
Олег вспыхнул и прошел мимо деда, за ним Леха.
— Козел старый, дождешься, свернут тебе шею, — сквозь зубы бросил Лешка.
Старик поехал следом, сам справился, глазки у него сверкали, он довольно улыбался. Катил он очень ловко и без помощи других. Холл у них тоже был очень красивый и большой, как зал у Оли, даже больше: здесь на полу лежал роскошный ковер, стояли пара старинных шкафов из натурального дерева с отделкой кованым железом, тумбочка в таком же стиле с телефоном и пуфик около нее, вдоль одной из стен диван.
Оля проследовала за Георгием Ивановичем. Посреди столовой стоял громадный овальный, из белого дерева обеденный стол, вокруг красивые стулья, также белые с белой обивкой. У нее дома такие стулья сразу бы испачкались, стоило бы только раз прийти всем ее маленьким племянникам. Могут же люди обращаться с вещами аккуратно… Для кресла старика было оставлено место во главе стола, он подъехал туда. На столе стояли тарелки с сыром и глубокие фарфоровые миски с овощным салатом.
— Ну и что вы так торопили меня? Где обед?
— Сейчас, папа, уже подаем.
Оля постепенно увидела нишу, отделенную от остальной комнаты невысокой барной стойкой. Все необходимое для кухни находилось за нею: мойка, длинный кухонный стол с множеством ящиков, дверец, холодильник и плита на шесть конфорок. Под узкой столешницей стойки за стеклянными дверцами была видна разнообразная посуда. Татьяна Георгиевна доставала оттуда тарелки и ставила на стойку, а Лина относила и расставляла их на столе, потом она принесла супницу. Так, кажется ничего интересного здесь больше не будет, пора и ей пойти поесть. У себя в комнате Оля секунду приходила в себя, после перемещений у нее иногда чуть кружилась голова. Так бывает, когда присядешь на корточки, а потом резко поднимешься.
После обеда созвонилась с подругой и поехала к ней. От скуки ведь поневоле заглядываешь в эту квартиру, надо отвлечься, хотя, в принципе, попасть туда она могла бы из любой точки города, расстояния не имели никакого значения.
8
С каждым днем Оля узнавала все больше секретов этой семьи. Сама себе напоминала Кобзева: тоже все про всех знает. Она могла бы посостязаться со стариком, у кого в архиве больше семейных тайн…
Однажды заглянула к своим подопечным пораньше, часов в десять утра. Сначала навестила старика, тот дремал в своем кресле, потом услышала, как открылась входная дверь. Старик тоже сразу проснулся, скрип входной двери для него звучал, как сигнал полковой трубы: тут же готов к бою. А дверь в его комнату оказалась закрытой — наблюдательный пункт лишен обзора, он злобно тихонько проворчал:
— Вот суки, закрыли!
Легко, быстро и бесшумно, подъехал к двери и открыл ее, но он не успел, не увидел кто пришел, в холле было уже пусто.
— Это кто пришел? — крикнул в глубину квартиры.
— Я, дедуля, — откликнулась Настя и выглянула в холл из своей комнаты…
Она махнула деду рукой и закрыла свою дверь.
— Ты одна?
Настя не ответила. Старик с усмешкой подождал, потом развернул свою газету и сделал вид, что читает ее. Он остался в холле. Ольге стало скучно наблюдать за ним и она переместилась в комнату Насти. У девушки с матерью стоял красивый спальный гарнитур, кровати раздвинуты и между ними роскошный туалетный столик с фигурным зеркалом, весь уставленный флаконами и баночками с кремами. Это была самая большая, светлая комната. Настя была не одна, у нее был гость, Фарид. Они быстро-быстро раздевались, как солдаты на учениях. Гладкий, безволосый Фарид, не снимая носков, прыгнул на кровать и протянул руки к Насте:
— Иди ко мне, моя радость!
Ну вот, опять секс, а еще говорили в России секса нет. Если судить по этой квартире, то очень даже есть. Парализованный старик и то, только об этом и думает! Оля вернулась к своему реферату. Хватит развлекаться, надо и поучиться.
Через полчаса она опять отвлеклась и, конечно, оказалась у Кобзевых, старик до сих пор дежурил в холле. Из Настиной комнаты доносились голоса. Молодые люди ссорились. Оля заглянул к ним: Фарид уже в брюках держал в руке Настин мобильник и яростно тыкал в него:
— Ты, русская свинья, почему его номер у тебя записан? Шлюха!
Он влепил Насте пощечину. Настя совсем голая, вскочила с кровати и попыталась дать сдачи, но мужик легко скрутил ее руки, развернул, перекинул через колено и звонко шлепнул по заднице.
— Гад! Ну, гад! Пусти! — яростно вырывалась Настя.
В этот момент открылась дверь в ее комнату и туда заглянул дед.
— Что, внученька, ты меня звала?
Его глазки сверкали, он с любопытством разглядывал представшую перед ним картину: голую внучку и Фарида в одних брюках, громко шлепавшего ладонью по Настиной попке.
— Так ты не одна? Представь меня своему другу. А институт что, вообще закрылся или на время?
— Убирайся, старый хрыч! — Фарид, как и Леха, не стал церемонился со стариком.
Он отпустил Настю, поднял свою туфлю и запустил в старика, тот ловко увернулся и захлопнул дверь.
— Ты что орешь на деда?! Он и так меня не любит, вот расскажет матери, как я тут с тобой развлекаюсь вместо занятий!
— Ну и старик, инвалид, а все резвится, подглядывает! Ему уже на тот свет пора, кто бы только помог ему с этим делом!
Оля выглянула в холл и успела заметить, как Георгий Иванович, хихикая, прячет туфлю Фарида, в кадку с пальмой. Ну, артист! Она уже стала восхищаться стариком: калека, а такой неутомимый, просто массовик-затейник! Фарид помучается, пока найдет свою туфлю. Из-за Настиной двери вновь донеслись возгласы и всхлипы. Похоже, перемирие закончилось, девке крепко достается от ее обожателя. А Кобзев, сделав дело, напевая, покатил в свою комнату.
- Предыдущая
- 24/53
- Следующая
