У врат преисподней ветрено… - Муркок Майкл Джон - Страница 38

• Предыдущая
• 38/42
• Следующая

— Больше некому. Что предпримем теперь?

— Полагаю, нанесем визит Нильсу Бенедикту, — предложила Хэлен.

Уменьшенное и не столь запутанное подобие Швейцарии-Сити, Брюссель выглядел совершенно иначе. Каждый дюйм каменной кладки украшал красный лак, а поверх пролегли яркие узоры. Преобладала позолота.

Строение возвышалось над землей на четырнадцать уровней, уходило под землю на пять и занимало площадь пять квадратных миль. Посадочных мест на крыше всем не хватало, так что им пришлось приземлиться вне города и добираться до десятого уровня моноракетой. Бенедикт жил на восьмом.

Они добрались до его жилища. Заранее решили, что говорить будет Денхольм, поскольку его подозревали меньше двоих других.

— Нильс Бенедикт, — сказал он закрытой двери, — это Денхольм Картис. У меня для вас есть хорошие новости.

Дверь открылась. На Картиса с любопытством уставился высокий стройный мужчина в зеленом шелковом халате.

— Вы от Пауйса? — спросил он, когда дверь закрылась за ними.

Алан взял инициативу в свои руки.

— Нам надо срочно связаться с Биасом. Вы можете нам помочь?

— Разумеется. Но зачем? Я думал, теперь они связываются напрямую.

Этого было достаточно. Теперь они знали наверняка.

— Так и есть, — сказал Алан. — Но мы подумали, что вам и Саймону Пауйсу будет приятно повидаться снова после такого перерыва.

Бенедикт двигался необычайно медленно для человека, предположительно жившего своим острым умом. Человек, видимо, начинал постепенно понимать, что не все в порядке. Он попятился в гостиную. Они последовали за ним.

Там их ждал ответ. Бенедикт был наркоман. В комнате стояла вонь мескалина; стены покрывали кошмарные фрески. Бенедикт получал пинки, спускаясь в собственный психологический ад.

Хэлен сказала натянуто:

— Я подожду снаружи.

— Пойдемте, Бенедикт, — резко сказал Денхольм.

— Я имею право, вы знаете, — сказал Бенедикт заплетающимся языком. — Зачем Пауйс хотел меня видеть?

— Вы боитесь Пауйса?

— Он сказал мне, что меня убьют, если я когда-нибудь снова с ним свяжусь.

— Ни в коем случае, я обещаю, — сказал Алан.

Бенедикт все еще держался настороженно. Алан внезапно ударил его в челюсть. Наркоман рухнул.

— Давай его оденем, — сказал Денхольм. — Негоже ему выходить одетым не как подобает.

Они практически без хлопот доставили Бенедикта в квартиру Хэлен. Обычно строгий порядок в чрезвычайных обстоятельствах, похоже, рассыпался на куски.

Пока Хэлен старалась вернуть Бенедикта к жизни, а Денхольм связывал ему руки, замигал сигнал вызова на блоке лазервида. Алан включил приемник. На него взглянул начальник полиции Сэндаи.

— Вы, видимо, не единственный сумасшедший в этой звездной системе, — сказал он. — Я обдумал то, что вы мне сказали, и решил, что ничего страшного не случится, если я тайно пошлю нескольких человек в Мэйфэр проверить ваши слова. Это показало вашу правоту. Мы обнаружили там Биаса и Джаннэра. Мы держим их под стражей по законам чрезвычайного положения, на принятии которых настоял Саймон Пауйс, по обвинению в заговоре с целью поджога. Кроме того, мы взяли одного из Сынов Огненного Шута. Но нам требуется больше доказательств — и я все еще не убежден в том, что вы говорили правду о Саймоне Пауйсе!

Алан отошел в сторону, чтобы Сэндаи увидел Бенедикта.

— Узнаете этого человека?

— У меня такое ощущение, что да, но точно припомнить не могу. Кто он?

— Он первым вывел Саймона Пауйса на связь с Биасом. Он наркоман. Если его продержать некоторое время без дозы, он нам расскажет все, что знает.

— Если это правда, то вам чертовски повезло, молодой человек.

— Давненько мы ждали этого везения, — сухо сказал Алан. — Вы можете нас забрать? Неплохо бы обеспечить охрану.

Сэндаи кивнул. Экран погас.

Внешне спокойным оставался один Биас. Бенедикт расплылся на стуле, возможно, даже упиваясь поражением. Джаннэр сидел к ним спиной, глядя на горы в окне. Из тюрьмы открывался великолепный вид.

Биас сказал:

— Господин Сэндаи, какими вы располагаете доказательствами, предъявляя столь фантастические обвинения? Предстаньте с вашими обвинениями перед Саймоном Пауйсом. Он рассмеется вам в лицо!

Сэндаи обернулся к Денхольму.

— Где сейчас Пауйс? Вы меня убедили.

— На чрезвычайном заседании в Солнечном доме. Парламентарии задают вопросы по поводу его военной политики. Он вынужден отвечать, так как сохранились еще остатки демократии.

— Что вы собираетесь предпринять, господин Сэндаи? — спросил Алан.

— Нечто эффектное, — сказал Сэндаи. — Это, возможно, единственное, что мы можем сейчас сделать, чтобы лишить Пауйса власти перед лицом парламента. Иначе может оказаться слишком поздно.

— После всего испытанного мною за последние день-два, — мрачно сказала Хэлен, — я начинаю сомневаться, может ли кто-нибудь свалить дядю Саймона!

Гордо стоя перед могущественным собранием солнечных представителей, Саймон Пауйс веским и звучным голосом отвечал на их вопросы. Он являл образчик провидца и человека действия. Казалось, на его плечи тяжело давит груз ответственности, но он несет его мужественно, если не сказать лицемерно.

Алан видел его на экране у главного входа в Зал собраний. Он, Денхольм и Хэлен стояли по одну сторону, Сэндаи, четверо полицейских и скованная троица — Джаннэр, Биас и Бенедикт — по другую.

Они хорошо выбрали время войти, когда представитель Афганистана спросил Саймона Пауйса, как проходит расследование дела Огненного Шута.

Сэндаи нажал кнопку, открывавшую двустворчатую дверь. Дверь распахнулась, и отряд двинулся вперед.

— Полиция, — возвестил Сэндаи, — схватила большинство людей, ответственных за нынешнее положение. — Он театральным жестом показал на закованных в кандалы людей. — Вот они — недостает лишь одного!

Алан увидел, что лицо Саймона Пауйса приобрело выражение, похожее на то, которое появилось в тот вечер, когда внук предъявил ему обвинение.

Но держался он хорошо, решил Алан, принимая в расчет все.

— Что означает ваше вмешательство, господин Сэндаи?

Сэндаи заговорил лаконично.

— На основании предоставленных мне правительством Солнечной системы чрезвычайных полномочий я удерживаю под стражей троих людей, которых вы здесь видите — Франсуа Биаса, предполагаемого торговца оружием, Нильса Бенедикта, связного оружейного синдиката, и Юджина Джаннэра, личного секретаря министра Саймона Пауйса. Все эти люди, подстрекаемые Саймоном Пауйсом, предположительно, вовлечены в некий заговор с целью подставить Огненного Шута, начать военную истерию при помощи взрывов ядерных бомб и поджогов, и, таким образом, обеспечить министру Саймону Пауйсу полную политическую власть в качестве президента Солнечной системы!

Биас сказал:

— Он лжет, господин министр.

Но Нильс Бенедикт, лишенный моральных качеств Биаса, продолжил заданную тему.

— Мы ни в чем не сознались, сэр! Я ни слова не сказал о той сделке!

Саймон Пауйс прогремел:

— Тихо! Я лишаю вас полномочий, Сэндаи. Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот зал!

Но в гуле голосов остальных представителей утонуло все, что он, возможно, хотел сказать.

Алан быстро подошел к срединному возвышению и взобрался на него.

— У нас теперь есть свидетели, дед! Есть доказательство, которое ты нам советовал добыть!

Со своего места поднялся Бенджозеф.

— Что все это значит, господин Пауйс?

— Мой дед, сэр, не оправдал ничьего доверия — ни вашего, ни всей Солнечной системы.

Алан коротко обрисовал факты.

Бенджозеф повернулся к Саймону Пауйсу, все еще стоявшему неподвижно, словно окаменев, на прежнем месте.

— Это правда, Пауйс?

— Нет! — Пауйс ожил, на лице его появилось отчаянное и жалкое выражение. — Нет! Неужели вы не видите, что все это — работа приверженцев Огненного Шута, попытка опозорить меня и посеять неуверенность в наших рядах в час опасности? Мой внук лжет!

• Предыдущая
• 38/42
• Следующая