Стальной царь - Муркок Майкл Джон - Страница 30

• Предыдущая
• 30/34
• Следующая

– Ваши бомбы готовы, не так ли? И изобретение Бирчингтона тоже, – Джугашвили поковылял к своему месту. – Садитесь, профессор. Выпейте водки, она хорошая. Польская.

Профессор Марек потер щеку носовым платком. У меня было такое впечатление, будто его кожа слезала клочьями.

– Что это за бомбы? – спросил я профессора, больше из вежливости, чем из каких-либо иных побуждений.

– Те же самые, которые я сбросил на Хиросиму, – сказал Демпси с внезапной силой. – Это верно, профессор?

– Бомбы, которые развязали войну? – удивленно спросил я.

– Одна бомба, – Демпси поднял палец. Миссис Перссон ласково положила ладонь ему на плечо. – Одна бомба. Не так ли, миссис Перссон?

– Вы не должны…

– Это был только лишь эксперимент, – заметил профессор Марек. – Мы не могли предвидеть…

Внезапно меня охватила та же дрожь, тот же страшный отзвук узнавания, который я уже однажды пережил в обществе Демпси. У меня было чувство, что я смотрю в зеркало, искажающее мой собственный образ.

Слабым голосом я спросил профессора:

– Что это за бомба была, которую вы изготовили для Хиросимы?

Марек шмыгнул носом и вытер глаза. Он сказал почти как о какой-то обыденности:

– Атомная бомба, разумеется.

Несколько часов я просидел в беспомощном молчании. Все слушали хвастливые и зажигательные речи Джугашвили. Он принуждал нас пить вместе с ним. Он опрокидывал один стакан водки за другим и говорил, говорил, говорил о завоевании. Он собирался захватить Россию, весь славянский мир, пока наконец Восток и Запад не увидят, как придет «справедливая мировая революция». Эта революция заключалась преимущественно в алчных устремлениях Джугашвили захватить господство по возможности над всем земным шаром. Как многие фанатики, он рисовал картину мира, которая сильно отличалась от представлений большинства, и в то же время была сильно упрощена и во всех отношениях лжива, поскольку отражала его собственные потребности и страхи. Все скучали и были испуганы, кроме Бирчингтона, который жадно хватал каждое слово Стального Царя, и профессора Марека, который не понимал почти ничего.

Как капитан Демпси, так и миссис Перссон, лось, чего-то ждали, как будто видели наперед все, что должно будет случиться.

Я снова поглядел на Демпси, который едва осмеливался отрывать взгляд от стола, и продолжал глотать водку стакан за стаканом.

– Как много бомб уже изготовлено, профессор? – услышал я вопрос Джугашвили. Теперь я стал прислушиваться.

– Четыре, – ответил Марек. – Все примерно одной взрывной силы. Теперь я знаю дозировку.

– Вы в состоянии изготовить больше?

– Разумеется. С помощью мистера Бирчингтона. В лабораториях Екатеринослава мы нашли все, что нам требовалось, как я вам и говорил наперед.

– Нам повезло, что мы отыскали все это.

Уна Перссон сказала:

– Я думала, Екатеринослав был отвоеван правительственными войсками.

Джугашвили отмахнулся от ее замечания:

– И это тоже. Но мы получили то, что хотели. Вся эта атака была проведена лишь для того, чтобы снабдить профессора Марека необходимыми материалами. В Екатеринославе проводились те же исследования.

Я почувствовал себя дурно. Я очень устал. Больше всего мне хотелось вскочить со стула и умолять их не говорить больше в таком легком тоне об этих дьявольских бомбах. Я был из тех, кто знал, какие последствия они имеют. Они могут уничтожить целые города, как будто тех и не существовало. Но тут миссис Перссон бросила на меня взгляд, и я остановился. Демпси проговорил пьяным голосом:

– Вам лучше поторопиться и применить их, Джугашвили, иначе центральное правительство скоро заявится сюда и потребует назад свои материалы. Вы знаете, что к вам направляется большая армия.

– Разумеется, скоро я их применю. В конце концов, для этого нам нужен только один корабль. Поэтому я могу отказаться от Махно. У нас есть корабль. Ваш корабль, капитан Бастэйбл.

– «Вассарион Белинский»?

– Да, он, кажется, так называется.

– Но капитан Леонов все еще на борту.

– Был на борту. Поскольку он отказывался покинуть корабль, мы были вынуждены избавиться от него. Он ликвидирован.

– Вы его убили?

Джугашвили пожал плечами:

– Если вам так угодно.

И снова я понял, что не могу больше скрывать мои чувства. Однако я знал, что для миссис Перссон очень важно, чтобы я пробуждал такое впечатление, будто я заодно со Стальным Царем. Поэтому я промолчал.

– Командовать «Белинским» будете вы, – заявил Джугашвили мне. – Вы назначаетесь капитаном. Мои поздравления.

Я пропустил это мимо ушей. Не успел я ответить, как Демпси уже вскочил и тяжело навалился на стол.

– Я требую этой привилегии для себя, – сказал он. – Я опытный воздухоплаватель. В конце концов, именно я сбросил первую бомбу! – что-то неестественное зазвучало в его голосе. – А Бастэйбл может помогать мне.

– Вы находите удовольствие в новом качестве массового убийцы? – тихо спросил его я.

– Ага, ну, – в это мгновение он выглядел совершенным безумцем, и в его глазах засверкали злые искры. – О да, Бастэйбл. Истинное наслаждение. Истинное.

Джугашвили сказал:

– Нужно продемонстрировать центральному правительству нашу силу. Первая бомба должна упасть на лагерь Махно.

– Какая блестящая идея, – заметила миссис Перссон.

Напоследок Джугашвили пригласил нас на следующее утро явиться в главную квартиру и решил наконец отправиться в кровать. Мы смотрели, как он, шатаясь, бредет через помещение – воплощенное самодовольство, полностью убежденное в своей правоте.

Демпси лежал лицом на столе. Бирчингтон и профессор Марек до сих пор вязли в бесконечном разговоре, обсуждая то одну, то другую техническую тонкость. Миссис Перссон попросила меня помочь ей оттащить Демпси в дом, где мы должны были жить вместе. Он был очень пьян и все время что-то бубнил. Просунув плечо ему под мышку, я поразился, каким легким он был. В это время он как раз смеялся над какой-то своей горькой шуткой. Он был близок к безумию. Об этом я и заговорил с миссис Перссон после того, как мы уложили Демпси в кровать. Мы сидели в темноте и вместе пили кофе. Это был хорошенький домик. Кто были те зажиточные крестьяне, которых убили или изгнали отсюда, чтобы предоставить нам этот чудесный комфорт?..

– Бедняга Демпси, похоже, на грани помешательства, – согласилась она со мной. – Его рассудок поврежден, и он не дает себе оправиться, смешивая адский коктейль из чувства вины и цинизма. Довольно взрывоопасная комбинация. Мне кажется, он считает, что должен заплатить за то, что сделал. Что думаете?

– Думаю? – я очень устал. – Боюсь, я вообще не могу больше думать. Постепенно у меня складывается впечатление, что вы все это заранее отрепетировали – особенно встречу с Демпси. Как же так? Он несет тот же груз, что и я. При каких обстоятельствах он сбросил атомную бомбу на Хиросиму?

– При тех же, что и вы. Он социалист. Свои убеждения он насаждал среди китайцев, которые пытались изгнать из своей страны всех иноземцев. В то время профессор Марек также работал на китайских социалистов. Они были единственными отчаянными головами, способными верить в благотворные последствия взрыва подобной бомбы. Другие страны тоже работали над идеей, включающей обогащение урана. И как раз этим занимались в Екатеринославе. Как и вы, китайцы не имели никакого представления о мощи изготовленной ими бомбы. Они хотели сбросить ее только лишь на доки для ремонта воздушных кораблей…

– Это уж слишком! – я ударил ладонью по голове. – Это безумие! Это невозможно!

– Они уничтожили весь город. Корабль принадлежал Демпси и был приписан к лондонскому порту. Большего японцам знать не требовалось. Если бы бомба не взорвалась с опозданием, от корабля ничего бы не осталось. А так они нашли обломки. Демпси уже выбрался оттуда. Почти весь экипаж погиб. Но японцы взяли двоих в плен. Вот вам и повод. Так и так – все готовились к войне. Японцы пришли к выводу, что британское правительство совершило военный акт…

• Предыдущая
• 30/34
• Следующая