Скиталец по морям судьбы - Муркок Майкл Джон - Страница 28

• Предыдущая
• 28/36
• Следующая

Наутро третьего дня впереди они увидели землю, и шхуна, маневрируя между песчаными банками огромной дельты, подошла ближе к берегу и бросила якорь в том самом месте, где темные воды безымянной реки впадали в океан.

Наступил вечер, и солнце стало опускаться за черные очертания мощных деревьев. Из джунглей доносился густой, сильный запах, в сумерках звучали крики странных птиц и зверей. Элрику хотелось как можно скорее отправиться в поиски по реке. Сон, который всегда давался ему с трудом, теперь не шел вообще. Альбинос стоял недвижно на палубе, смотрел немигающими глазами, мозг его почти не работал, словно в ожидании того, что может случиться в ближайшем будущем. На Элрика падали солнечные лучи, на палубе от его фигуры протянулась черная тень. Потом появились звезды, взошла луна и наступила тихая темная ночь.

Он хотел, чтобы джунгли поглотили его. Он хотел слиться воедино с деревьями, кустами и ползающими тварями. Он хотел, чтобы мысли исчезли. Он втянул тяжелый, напоенный ароматами воздух, словно одного этого было достаточно, Чтобы он стал тем, чем хотел стать в эти мгновения. Жужжание насекомых превратилось в один бормочущий голос, который звал его в сердце старого-старого леса. Но сейчас он не мог ни пошевелиться, ни ответить на этот зов.

Наконец на палубу вышел граф Смиорган, коснулся Элрикова плеча, сказал что-то, и Элрик покорно пошел вниз к своей койке, завернулся в плащ и лег, продолжая прислушиваться к голосам джунглей.

Даже герцог Аван казался более задумчивым, чем обычно, когда на следующее утро они подняли якорь и пошли на веслах против течения по вязкой, тяжелой воде. Листва над их головой была густой, и им казалось, что они, оставив позади залитое солнцем море, движутся по огромному мрачному туннелю. Яркие растения вились по лианам, свисавшим с высоких крон, и цеплялись за мачты плывущего корабля. Похожие на крыс животные с длинными лапами раскачивались на ветках и смотрели на них яркими умными глазами. Река сделала поворот, и море скрылось из виду. Лучи солнечного света, проникавшие сквозь кроны на палубу, приобрели зеленоватый оттенок.

Элрик пребывал в напряжении, какого не знал с того момента, как согласился сопровождать герцога Авана. Он проявлял острый интерес ко всему, что видел в джунглях и на белой реке, – к роям насекомых, похожих на волнистые облака тумана, клубящиеся над водной гладью; к плывущим бутонам цветов, напоминающим капли крови. Отовсюду доносилось шуршание, внезапное гоготание, лай и плески, производимые рыбами или речными животными. Весла, поднимающие из воды комья водорослей и прячущуюся в них речную живность, вспугивали водных созданий, и те сейчас же бросалась врассыпную, преследуемые каким-нибудь хищником. Многие стали жаловаться на укусы насекомых, однако Элрика крылатые твари не донимали, возможно, потому, что насекомым не нравилась такая нездоровая кровь.

Мимо него по палубе прошел герцог Аван. Вилмирец хлопнул себя по лбу.

– Кажется, ты немного повеселел, принц Элрик?

Элрик с отсутствующим видом улыбнулся:

– Возможно.

– Должен признаться, что меня все происходящее слегка угнетает. Я буду рад, когда мы доберемся до города.

– Ты все еще убежден, что найдешь его?

– Я буду убежден в обратном, лишь когда исследую каждый дюйм этого острова и ничего не найду.

Элрика так поглотила атмосфера джунглей, что он почти не замечал ни корабля, ни своих спутников. Корабль медленно – со скоростью чуть большей скорости пешехода – двигался по реке.

Прошло несколько дней, но Элрик даже не заметил этого, потому что джунгли не изменялись. Но вот река стала шире, кроны деревьев разошлись, и широкое, жаркое небо внезапно наполнилось огромными птицами, взмывшими в воздух при появлении корабля. Все, кроме альбиноса, воспрянули духом, снова оказавшись под открытым небом. Элрик спустился к себе в каюту.

Нападение на корабль произошло почти сразу же. Раздался какой-то свист, потом крик, и один из матросов скорчился и упал, держась за серый тонкий полукруг чего-то, вонзившегося в его живот. Верхняя рея с треском упала на палубу, увлекая за собой парус и такелаж. Тело другого матроса – без головы – сделало две пары шагов в направлении юта, прежде чем рухнуть на доски палубы. Из жуткой дыры в шее хлестала кровь.

Отовсюду раздавался тонкий, свистящий звук. Элрик услышал эти звуки из своей каюты и тут же кинулся наверх, пристегивая меч к поясу. Первым он увидел Смиоргана. Вид у лысого графа был встревоженный, он, пригнувшись, сидел за фальшбортом. Элрик увидел, что по воздуху со свистом летают какие-то серые кляксы, вонзающиеся в человеческую плоть и корабельную оснастку, в дерево, в паруса. Некоторые кляксы падали на палубу, и Элрик разглядел, что это тонкие каменные диски диаметром около фута. Они летели с обоих берегов реки, и от них не было защиты.

Он попытался разглядеть, кто бросает эти диски, и увидел какое-то движение среди деревьев по правому берегу. Внезапно свистящий звук смолк – больше диски не прилетали, Наступила пауза, которой воспользовались матросы, кинувшиеся искать более надежного укрытия.

На корме появился герцог Аван. Он обнажил меч и закричал:

– Бегите вниз, берите щиты, надевайте доспехи, несите луки! Вооружайтесь, или вам конец!

В этот момент атакующие появились из-за деревьев и пошли вброд по воде. Дисков они больше не запускали, словно у них кончился весь запас.

– Чардрос меня забери! – выдохнул Аван. – Это настоящие существа или порождения какого-то колдовства?

Существа эти, скорее всего, были рептилиями, но с перьевыми гребешками и бородками на шее, хотя лица у них были почти человеческие. Их передние лапы напоминали человеческие руки, а задние имели невероятную длину, как у аиста. Тела на этих длиннющих лапах возвышались над водой. Они держали громадные дубинки, в которых были прорезаны щели; с их помощью они, скорее всего, и запускали свои кристаллические диски.

Элрик пришел в ужас, глядя на лица этих существ. Они отдаленно напоминали ему черты его собственного народа – мелнибонийцев. Может быть, эти существа – его отдаленные родственники? Или его народ корнями уходит к ним? Он перестал задавать себе эти вопросы, потому что испытал вдруг острый приступ ненависти к этим тварям. Они были отвратительны – от одного их вида желчь поднималась к горлу. Элрик инстинктивно обнажил Буревестник.

Черный Меч начал свою заунывную песню и засветился знакомым черным сиянием. Руны, начертанные на его клинке, пульсировали красным цветом, который медленно переходил в темно-пурпурный, а потом – снова в черный.

Существа наступали по воде на своих высоких птичьих ногах, но, увидев меч, остановились и стали переглядываться. Не только их вывело из равновесия это зрелище – герцог Аван и его люди побледнели.

– О боги! – воскликнул Аван. – Не знаю, на что мне приятнее смотреть: на тех, кто на нас нападет, или на того, кто нас защищает.

– Держитесь подальше от этого меча, – предупредил Смиорган. – У него привычка убивать больше, чем хочет его хозяин.

И тут похожие на рептилий дикари бросились в атаку, они цеплялись за леера, карабкались по бортам, но в этот момент на палубу вернулись вооруженные моряки.

Дубинки обрушились на Элрика со всех сторон, но Буревестник взвизгнул и отразил все удары. Альбинос держал меч двумя руками, рубя им чешуйчатые тела направо и налево.

Существа шипели, в гневе и агонии разевая красные рты, а их густая черная кровь ручьями стекала в воды реки. Хотя их туловища были не крупнее туловища высокого, хорошо сложенного человека, жизненной силы в них было гораздо больше, чем у любого человека, и самые глубокие раны, казалось, никак на них не действовали, даже если эти раны наносил Буревестник.

Элрик был удивлен, увидев такое сопротивление его мечу. Нередко мечу хватало малой царапины, чтобы выпить из Человека душу. Эти же существа выглядели неуязвимыми. Может быть, у них вовсе не было души?

• Предыдущая
• 28/36
• Следующая