Скиталец по морям судьбы - Муркок Майкл Джон - Страница 14

• Предыдущая
• 14/36
• Следующая

Известковые террасы, поднимавшиеся из моря и уходившие вверх, блестели, как отполированный свинец. Поддавшись порыву, он выставил руку на свет и посмотрел на нее. Его обычно бесцветная белая кожа приобрела какой-то синеватый оттенок и слегка светилась. Ему это понравилось, и он улыбнулся, как улыбается в невинном недоумении ребенок.

Он предполагал, что его будет одолевать усталость, но Теперь чувствовал себя неожиданно свежо, словно он хорошо выспался после сытного обеда. Решив не подвергать сомнению эту счастливую – и маловероятную – очевидность, он вознамерился подняться на утесы в надежде получить представление, где он находится, а потом уже думать, куда направить стопы.

Хотя известняк и осыпался у него под ногами, восхождение не было трудным, потому что террасы плавно переходили одна в другую.

Он поднимался осторожно и упорно, находя удобные места для ног. Довольно быстро он забрался на значительную высоту, однако до вершины добрался только к полудню. Он оказался на краю широкого каменистого плато, которое резко уходило вверх, приближая линию горизонта. За плато было только небо. То здесь, то там виднелись поросли скудной коричневатой травы, а вот никаких следов человека он не увидел. Только теперь Элрик впервые понял, что здесь нет и никаких форм жизни. В воздухе не было ни одной морской птицы, в траве не ползало ни одного насекомого. Над коричневатой долиной царила полная тишина.

Элрик по-прежнему был на удивление бодр, а потому решил наилучшим образом воспользоваться этой энергией и добраться до края плато в надежде, что оттуда он сможет увидеть какой-нибудь город или деревню. Он шел вперед, не испытывая ни холода, ни жажды, и походка его была до странности энергичной. Однако он ошибся в оценке расстояния, и солнце начало заходить за горизонт задолго до завершения его пути к краю плато. Небо со всех сторон стало приобретать темновато-синий оттенок, и немногие облака светились синевой. И тут Элрик впервые обратил внимание, что и у солнца здесь необычный цвет, что горит оно темным пурпуром. И снова Элрику пришла в голову мысль: а уж не видит ли он все это во сне.

Начался крутой подъем, и теперь шаги стали даваться ему с большим трудом, но, прежде чем свет погас совсем, Элрик добрался до крутого склона, спускающегося в широкую долину; хотя деревьев долина была лишена, по ней текла река, петлявшая между камней, красновато-коричневых кустов и папоротника.

Немного передохнув, Элрик, хотя уже наступила ночь, решил продолжить свой путь, чтобы добраться до реки, где ему, возможно, удастся напиться, а утром, может быть, поймать рыбу.

И опять луна не взошла, поэтому ему пришлось идти в Почти полной темноте. Он шел час или два, иногда спотыкался, наткнувшись на большой камень, но через некоторое время почва выровнялась, и он решил, что наконец-то у него под ногами земля долины.

Его теперь мучила сильная жажда, и он испытывал голод, но все же сказал себе, что лучше дождаться утра и тогда заняться поисками реки. Но внезапно, обогнув особенно крупный камень, он с удивлением увидел огонь костра.

Он подумал, что это может быть группа купцов, торговый караван на пути в какую-нибудь цивилизованную страну. Возможно, они позволят ему присоединиться к ним в обмен на его услуги наемника – он уже не в первый раз, после того как покинул Мелнибонэ, зарабатывал себе на хлеб таким способом.

Но осторожность не оставила Элрика – он тихо приближался к костру, стараясь, чтобы его не заметили. Он остановился в тени нависающей скалы, наблюдая за группой из пятнадцати-шестнадцати человек, которые сидели или лежали рядом с костром, увлекшись игрой в кости и то и дело переворачивая пронумерованные пластинки.

В отблесках пламени сверкали золотые, бронзовые и серебряные монеты – игроки делали крупные ставки, кидали кости, переворачивали пластинки.

Элрик понял, что, если бы не увлеченность игрой, эти люди непременно заметили бы его приближение, потому что они не были купцами. Судя по всему, они были воинами; одетые в поцарапанную кожу и помятые доспехи, они держали оружие под рукой, но явно не принадлежали ни к одной армии – разве что к армии разбойников, – потому что были людьми разных рас и, как это ни странно, словно бы вышли из разных исторических периодов Молодых королевств.

У Элрика возникло впечатление, что они ограбили какого-нибудь человека, собиравшего коллекцию редкостей. Здесь был воин поздней Лормирианской республики, вооруженный боевым топором; республика эта перестала существовать Более двухсот лет назад, а воин лежал на боку, упираясь плечом в локоть лучника-чалалита, принадлежащего приблизительно к той же эпохе, что и Элрик. Рядом с чалалитом сидел невысокий илмиорский пехотинец прошлого века. Рядом с ним расположился филкхарец в варварском одеянии, какое носил этот народ на самом раннем этапе своей истории. Здесь были таркешиты, шазаарцы, вилмирцы, и единственное, что их объединяло, – так это злодейская наружность.

В других обстоятельствах Элрик прошел бы мимо, но он был рад видеть хоть какие-то человеческие существа, а потому предпочел не обратить внимания на тревожные несообразности. Однако пока он продолжил наблюдение.

Один из этих людей, вызывавший меньшее отвращение, чем другие, был крупный чернобородый лысый моряк, небрежно носивший кожаную с шелком одежду, принятую в Пурпурных городах. И когда этот человек достал большое золотое мелнибонийское колесо – монету, которая не чеканилась, как большинство монет, а вырезалась мастерами по древнему и сложному рисунку, – любопытство Элрика победило его осмотрительность.

В Мелнибонэ было немного таких монет, а за его пределами, насколько то было известно Элрику, – ни одной, поскольку эти монеты не использовались в торговле с Молодыми королевствами. Они высоко ценились даже среди мелнибонийской знати.

Элрик решил, что лысый мог приобрести эту монету только у другого мелнибонийского путешественника, но Элрик не знал ни одного мелнибонийца, который, как он, питал бы склонность к странствованиям. Отбросив осторожность, он шагнул в освещенный круг.

Если бы мысли его не были заняты мелнибонийским колесом, то его позабавило бы, как при виде незнакомца руки игроков потянулись к оружию. Несколько мгновений – и Большинство уже стояли на ногах, держа оружие наготове.

Элрик на миг забыл о золотом колесе. Держась за рукоять меча, другой рукой он сделал успокаивающее движение.

– Прошу простить мое вторжение, господа. Но я всего лишь такой же, как вы воин, утомленный путешествием. Я буду рад присоединиться к вам. Я бы хотел получить у вас кое-какую информацию и приобрести немного еды, если у вас есть лишняя.

У воинов, поднявшихся на ноги, вид стал еще более зловещим. Они усмехались – вежливые манеры Элрика забавляли, но не впечатляли их.

Один из них, морской разбойник в пантангской одежде, в шлеме с пером и с соответствующей разбойничьей наружностью, набычившись, воинственно произнес:

– Нам не нужна ничья компания, белолицый. А мелнибонийские демоны среди нас вообще не в чести. Ты, должно быть, богат.

Элрик вспомнил, с какой враждебностью относятся к мелнибонийцам в Молодых королевствах, а особенно в Пан-Танге, который завидовал силе и мудрости острова Драконов, а в последнее время начал откровенно подражать Мелнибонэ.

Элрик спокойным голосом, хотя и внутренне собравшись, сказал:

– У меня совсем мало денег.

– Мы все равно возьмем их, демон. – Пантангец протянул грязную руку, сунув ладонь прямо к носу Элрика, и зарычал: – Давай сюда деньги и убирайся.

Элрик улыбнулся вежливой, тонкой улыбкой, словно услышал дурную шутку.

Пантангец имел мнение о своей шутке гораздо лучшее, чем Элрик, потому что он рассмеялся от души и бросил взгляд на ближайшего к себе товарища в поисках одобрения.

Грубый, хриплый смех огласил ночь, не смеялся только Лысый чернобородый человек. Он даже отступил на шаг или два, тогда как другие приблизились к Элрику.

Пантангец подошел вплотную к Элрику, и альбинос ощущал его грязное дыхание, видел вшей в его волосах, однако не терял головы и отвечал все тем же примирительным тоном:

• Предыдущая
• 14/36
• Следующая