Полигон безумной смерти - Мурич Виктор Борисович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/72
• Следующая

– Как стекло, – говорит он. – Кто и чем построили я не знаю, но это точно не та толпа в лохмотьях. Вполне возможно, что здесь существует или существовала другая, более развитая раса.

– Все может быть, – шепчу себе под нос и на последок смотрю назад перед тем как войти в арку.

Ох, не всю правду нам рассказали Петр Семенович и Вика… Чует мое сердце, не всю… Толи они играют краплеными картами, толи… по каким-то своим правилам. Главное чтобы нам не оказаться в роли лохов затеявших карточную игру с профессиональными шулерами. При неудачном раскладе событий в этой игре вполне могут стать на кон наши жизни.

– Стоять! – раздается в наушниках шлема голос вырвавшегося вперед Шурика. – Там люди!

Пригнувшись, прячась за камнями, подбегаем к нему, на вершину холма. Он протягивает руку:

– Вон!

Теперь уже и я вижу небольшое поселение, разместившееся на пологом склоне рядом расположенного холма – родного брата нашего. Маленькие симпатичные домики с круглыми окошками и конусовидными крышами, сложенные из обломков серого камня, приятно оживляют однообразный пейзаж. По периметру деревни каменные башенки, напоминающие минареты. Между башенками натянуто множество толи тросов толи канатов образующих некоторое подобие сети. Оригинальная альтернатива крепостной стене. Против кого же такие фортификационные сооружения?

– Ты смотри, что там творится! – сказал Артем и добавил еще пару крепких словечек.

Опускаю глаза чуть ниже и вижу у подножья нашего холма толпу оборванцев. Все что-то кричат и бурно жестикулируют. Толпа находится в состоянии крайнего возбуждения. Висящее облако пыли не позволяет рассмотреть все в подробностях. Похоже, кого-то бьют. Подтверждая мою догадку, толпа расступается, оставляя в круге два растерзанных тела. Что там Вика говорила о дружелюбности и миролюбивости жителей Древа? Наверное, это все гниль. Я уже начинаю искренне ненавидеть ее. Сколько горя она принесла в этот мир.

– Смотри, смотри! – высовывается из-за камня Шурик.

– Спрячься! – дергает его за руку Артем. – Тебе захотелось стать третьим? – он брезгливо кивает на плавающие в лужах крови тела.

Теперь вижу, что так взволновало Шурика. По склону от поселения несколько человек волоком тащат женщину и маленькую девочку. Девочка отчаянно отбивается, делает попытки укусить обидчиков и кричит. Женщина, похоже, без сознания. Толпа внизу еще более оживляется. Видать проходит что-то вроде местного развлечения – казни.

– Звери! – шепчу я.

Толпа расступается, и женщину с девочкой затаскивают в круг. Мускулистый мужик поднимает над головой большой обломок скалы и, особо не раздумывая об этической стороне своей профессии, обрушивает на голову женщины. Кровь веером окропляет окружающих. Толпа беснуется в экстазе. Палач победно поднимает над головой серый обломок в темных подтеках и что-то кричит.

– Религиозные фанатики? Или может политические разборки? – размышляет вслух Артем, осторожно выглядывая из-за обломка скалы.

К палачу подтаскивают сопротивляющуюся девочку. Ей на вид лет двенадцать а может и меньше. Худенькое, костлявое тело просвечивает сквозь лохмотья. Девочка кричит, о чем-то умоляет толпу. Видя, что окружающие остаются равнодушными к ее просьбам она переключает свое внимание на палача. Упав на колени, она тоненькими руками обнимает его ноги и, подняв лицо вверх жалобно, умоляет. Палач замахивается несущим смерть обломком. Я понимаю, что сейчас девочку постигнет участь женщины.

– На детей руку подняли? Суки! – клокочет в моей груди ненависть. – Вот я вам сейчас мораль прочитаю! Чтоб на всю жизнь запомнили!

Подтягиваю карабин. С холодным лязгом затвор загоняет патрон в ствол. Разрывная пуля готова спеть свою песенку, ради которой и была создана. Перекрестие прицела подрагивает на голове палача. Осталось лишь утопить курок и девочка будет спасена.

– Ты что?! – рассерженно шипит Артем. – Угробить нас хочешь?! Их слишком много для троих!

– Уйди! – отталкиваю его и приникаю к прицелу.

Поздно… Не успел… Толпа взрывается дружным воем, празднуя еще одну смерть. Переворачиваюсь на спину. Глаза упираются в низкое, давящее небо.

– Сколько? Сколько еще будет смертей? – спрашиваю у кровавого небосклона и стараюсь удержать рвущиеся наружу эмоции. – А детей-то за что? Они в чем виноваты? Все эта чертова гниль!

– Вить! Мы все равно не спасем всех! – успокаивает Шурик, положив мне руку на плечо. – Сейчас наша задача выжить… Иначе, если мы погибнем в местной разборке последствия будут значительно худшие. Да и зачем я тебе это говорю… Ты сам все прекрасно знаешь!

Да он прав. Всех мы спасти не сможем. Но если найдем эпицентр гнили, то может быть уменьшим количество смертей. И чем раньше мы найдем, тем меньше умрет вот таких девочек страшной смертью. Подталкиваемый этой мыслью поднимаюсь и начинаю спуск с холма.

– Пошли! – машу друзьям, и они, не оглядываясь, устремляются за мной.

– Странно! – сам про себя бормочет Артем.

– Что странно? – поворачиваюсь к нему.

– Да неувязка какая-то получается. Помнишь, ты рассказывал, как заразившая тебя женщина буянила на форпосте?

– Ну? – все еще не пойму к чему он ведет.

– С твоих слов она была покруче супермена. Реакция, сила и так далее…

– Суперменша, – деловито поправил Шурик.

– Пусть будет суперменша, – согласно мотнул головой Артем. – Но, что удивительно – ее соплеменники здесь не проявляют и толики ее суперменистости. Обычные люди, с незначительными внешними отличиями. Вам это не кажется странным?

– Вика как-то упомянула о том, что переход из мира в мир может влиять на человека. Скорее всего так и есть, – неуверенно ответил Шурик.

У меня из головы все никак не выходит сцена казни увиденная несколько минут назад. Погруженный в свои раздумья я неопределенно пожимаю плечами и тут же забываю об этом разговоре.

Шурик начинает дискуссию с Артемом по поводу влияния чуждого мира на способности отдельно взятого индивидуума. Их спор я слышу как сквозь ватный ком – размыто и неразборчиво. Перед глазами все еще стоит жаждущая жизни девочка и падающий на ее голову камень…

– Мужики, давайте я вам отпадную историю расскажу, – неожиданно громко предложил Артем, прекратив диспут с Шуриком. – Животы надорвете.

– Пошлая? – с подозрением глянул я на него, вырвавшись из облака мрачных мыслей.

– Обязательно, – с довольным видом кивнул Артем, лучась от предвкушения рассказа.

По тому, как он переглянулся с Шуриком у меня зародилось подозрение, что эта история неспроста… Похоже, что друзья решили таким образом поднять мое настроение, и сгладить впечатление от просмотра недавней казни. Никогда не думал, что я более сентиментален, чем они. Ребята ведут себя так, как будто ничего и не произошло.

– Ну, тогда рассказывай, – обречено соглашаюсь. – Только пусть Шурик уши прикроет, а то целый день будет красным от смущения ходить.

– Отцепись, пожалуйста, – даже не повернулся в мою сторону Шурик. – От ваших историй и анекдотов с неизменной тематикой уже не краснеть, а зеленеть хочется. Каждый раз одно и то же. Никакого разнообразия.

– Будет сейчас тебе разнообразие, – успокоил его Артем. – В общем, один мой старый знакомый, вы его не знаете, работает в химической лаборатории в качестве лаборанта. Его уже несколько раз пытались уволить за то, что на рабочем месте гнал первоклассный самогон, но именно качество исходного, почти стоградусного продукта так поразило завлаба, что тот решил, что терять столь ценного сотрудника грешно. А еще грешнее потерять возможность шикануть перед частыми комиссиями эксклюзивным напитком синего цвета с дивной убойной силой, но в то же время практически полным отсутствием похмельного синдрома. Сколько у автора не спрашивали рецептуру – так и не признался. Мол секрет фирмы, ноу-хау и всякое такое. – Рассказчик сделал паузу, чтобы перевести дух и оценить степень заинтересованности на наших лицах. Похоже, увиденное ему польстило, и он с энтузиазмом продолжил рассказ. – Однажды в лаборатории проводились опыты с использованием фосфора. Как полагается, мой знакомый работал в резиновых перчатках, чтобы предотвратить попадание реактивов на кожу рук. Надо заметить, что аккуратностью он никогда не отличался, а говоря проще – свин редкий и породистый. В силу своей свинственности он естественно перепачкал все перчатки фосфором. На каком-то моменте ему приспичило в сортир по маленькому…

• Предыдущая
• 27/72
• Следующая