Алый Пимпернель. Дьявол верхом - Холт Виктория - Страница 69

• Предыдущая
• 69/129
• Следующая

– Выглядит это просто оскорбительно!

– Все самое лучшее в жизни выглядит именно так. Я сразу же начну приготовления.

– Я еще не дала согласие.

– Но вы его дадите, так как вы весьма здравомыслящая молодая женщина. Вы, как и все мы, делаете ошибки, но не станете их повторять. Я знаю это и хочу, чтобы вы уступили Маргерит некоторую долю вашего здравого смысла. Боюсь, что она капризный ребенок.

Граф поднялся и подошел к моему стулу. Я тоже встала и посмотрела на него. Он положил руки мне на плечи, и я живо вспомнила о происшествии в спальне. Думаю, что граф тоже его припомнил, потому что он почувствовал, как я сжалась, и это его позабавило.

– Глупо бояться жизни, – заметил он.

– А кто сказал, что я ее боюсь?

– Я могу читать ваши мысли.

– Значит, вы необычайно умны.

– О том, насколько я умен, вы, возможно, узнаете со временем. А теперь я намерен быть не только умным, но и добрым Мое предложение повергло вас в страх. Вы не ожидали его услышать, и я отлично понимаю, какие мысли роятся у вас в голове. Моя дорогая мадемуазель, взгляните в лицо фактам. Ваша школа в упадке – выходка моей дочери шокировала местнее дворянство. Вы можете утверждать, что не имеете к этому отношения, но Маргерит училась в вашей школе, а вы имели несчастье увлечь наследника Деррингема. Вы, конечно, не виноваты в том, что очаровательны, но эти люди не так дальновидны, как я. Они будут говорить, что вы расставили ловушку для молодого человека, а Деррингемы вовремя об этом узнали и отправили сына в путешествие. Вы скажете, что это несправедливо, и что вы не намеревались завлечь юношу в западню. Но правде не всегда верят. Даю вашей школе шесть или, по крайней мере, восемь месяцев, а что потом? Будьте благоразумной и станьте кузиной Маргерит. Я позабочусь, чтобы финансовые дела вас больше не беспокоили. Бросьте школу и печальные воспоминания. Я знаю, как вы любили мать, но здесь вы сможете только сидеть и тосковать. Бегите от клеветы и сплетен. Мадемуазель, нынешние неприятности могут создать вам новую жизнь.

Многое из того, что он говорил, было правдой.

– Я не могу сразу же принять решение, – услышала я собственное бормотание.

Граф облегченно вздохнул.

– Нет-нет, я не требую столь многого. Для принятия решения у вас есть сегодняшний и завтрашний день. Подумайте обо всем – в том числе о состоянии моей дочери. Она ведь любит вас, мадемуазель. И не забывайте о вашем будущем.

Граф взял меня за руку и поцеловал ее. Я стыдилась эмоций, вызванных во мне этим, и ненавидела себя за то, что на меня производит столь большое впечатление такой развратник, коим он, несомненно, являлся.

Затем граф поклонился и вышел.

Я вернулась в школу и задумалась.

Я не ложилась поздно, просматривая книги, так как знала, что все равно не смогу заснуть. Меня изумляло впечатление, производимое этим человеком. Он отталкивал и одновременно привлекал меня. Я никак не могла выбросить его из головы. Жить в его доме на положении кузины! Мне предстояло играть роль бедной родственницы и компаньонки Марго! Ну а что мне оставалось делать?

Графу незачем было убеждать меня, что школа приходит в упадок. Люди винили меня за нескромность Марго и считали, что я завлекаю в ловушку Джоэла Деррингема. Неужели действительно ходили подобные сплетни? Портниха знала о платьях, заказанных для меня мамой, и многие видели меня на новой лошади, катающейся верхом рядом с Джоэлом. Легко можно было представить себе, что об этом болтали.

Я ощутила острую нужду в твердом и спокойном руководстве матери и внезапно поняла, что без нее уже никогда не буду счастлива в школе. Вокруг слишком многое навевало воспоминания. В каждом уголке дома я могла ясно представить себе маму.

Мне захотелось уехать. Граф был прав – надо смотреть в лицо фактам. Мысли о поездке во Францию, пребывании с Марго до рождения ее ребенка и последующей жизни в доме графа отвлекали меня от моего горя сильнее, чем что бы то ни было.

Неудивительно, что я не могла заснуть.

На следующий день, во время уроков, я все время была рассеянной. Конечно, было гораздо легче, когда мы с мамой делили учениц. Она брала себе старших, а я достаточно легко справлялась с младшими. Впрочем, маме отлично все удавалось и до того, как я начала преподавать, но даже она считала облегчением то, что я к ней присоединилась. Тем не менее, мама была прирожденной учительницей, а я нет.

Весь день я думала о предложении графа, и оно начало казаться приключением, которое может вернуть мне интерес к жизни.

После занятий ко мне прибежала Марго и обняла меня.

– О, Минель, значит, ты поедешь с нами! С тобой все будет гораздо легче. "Мадемуазель Мэддокс позаботится о тебе, – сказал мне папа. – Правда, она еще не решила, но я не сомневаюсь в ее согласии". Теперь я чувствую себя почти счастливой!

– Я и в самом деле еще ничего не решила, – ответила я.

– Но ты ведь согласишься, правда? О, Минель, если ты откажешься, что же мне делать?

– Мое присутствие вовсе не обязательно. Ты поедешь в деревню, где родишь ребенка, которого передадут приемным родителям, а потом вернешься в дом своего отца и будешь жить там, как прежде. Насколько я знаю, в таких семьях, как ваша, подобные истории не так уж редки.

– О, какая же ты хладнокровная и рассудительная! Именно такая компаньонка мне и нужна. Но, Минель, дорогая, мне ведь придется хранить эту ужасную тайну! Я так буду нуждаться в твоей поддержке! Папа говорит, что ты будешь считаться моей кузиной. Кузина Минель – разве это не превосходно звучит? А после того, как этот кошмар кончится, мы будем вместе.

– А как же Джеймс Уэддер?

– О, сначала это было забавно, но смотри, к чему все привело… Правда, все обернулось не так уж плохо, как я опасалась. Я имею в виду папу. Сначала он бушевал, всячески унижал меня – причем не столько из-за связи с Джеймсом, сколько потому, что я оказалась такой глупой и забеременела. По словам папы, ему следовало бы знать, что во мне есть немало от шлюхи… Но если ты поедешь со мной, Минель, все будет в порядке. Ты должна согласиться!

Марго упала на колени и сложила руки, словно в молитве.

– Пожалуйста, Боже, сделай так, чтобы Минель поехала со мной!

– Встань и прекрати валять дурака, – прикрикнула я. – Сейчас не время для спектаклей.

Марго разразилась звонким смехом, который, как мне показалось, едва ли приличествовал падшей женщине.

– Я нуждаюсь в тебе, Минель! – сказала она. – Ты хоть и такая serieuse[129], но заставляешь меня смеяться. Я хорошо тебя знаю. Ты хоть и изображаешь учительницу, но никогда не сможешь стать ею по-настоящему. Жоэль просто дурак. Папа говорит, что у него вместо крови опилки.

– Почему граф вдруг заговорил о Джоэле?

– Потому что он послушался папашу Деррингема и уехал. Папа смеется над этим.

– А граф не смеется над тобой, потому что ты согласна ехать туда, куда он тебя посылает?

– Это другое дело. Жоэль ведь не беременный, – и Марго вновь расхохоталась. Я не могла понять, было ли это истерией или же простым легкомыслием. Но я чувствовала, что ее бессвязные речи укрепляют мою решимость. Когда она уговаривала меня ехать с ней, в ее глазах светился панический ужас.

– Я все вынесу, если ты будешь рядом, – продолжала Марго более серьезно. – Это даже будет почти забавно. Я стану изображать молодую вдову, чей муж внезапно умер. Моя степенная кузина – англичанка, но все же родственница, благодаря давно происшедшему мезальянсу, – присматривает за мной. Она такая спокойная, хладнокровная и строгая, что отлично с этим справится. О, Минель, ты должна поехать! Должна!

– Марго, мне нужно подумать. Это важный шаг, и я еще не приняла решение.

– Папа придет в бешенство, если ты откажешься.

– Его чувства меня не касаются.

• Предыдущая
• 69/129
• Следующая