Алый Пимпернель. Дьявол верхом - Холт Виктория - Страница 66

• Предыдущая
• 66/129
• Следующая

– Том Хэррис сказал, будто она так плакала, что сердце разрывалось, но они привезли ее назад, так что больше ей не видать Джеймса Уэддера.

– Как Марго могла оказаться такой глупой! – воскликнула я. – Она же должна была понимать, чем все это кончится.

– Джеймс смазливый парень, а когда молодая девушка влюбляется в кого-нибудь, то она обычно не задумывается над тем, что из этого выйдет.

И снова я почувствовала, что миссис Мэнсер предупреждает меня.

Жизнь быстро менялась. Мамы не стало, и на меня обрушились новые обязанности. Школа была уже не той – она утратила достоинство, придаваемое маминым присутствием. Я была хорошо образована и могла преподавать, но казалась еще очень молодой и не вызывала такого доверия к себе, как мама. Люди помнили о том, что мне всего девятнадцать. Мне стало труднее справляться с ученицами – в классе расшаталась дисциплина. Хотя Мария и Сибил вернулись к занятиям, Марго к ним не присоединилась. Мария сказала мне, что в начале лета они с сестрой поедут завершать образование в Швейцарию.

При этом известии я упала духом. Без дочерей хозяина поместья школа потеряет всех учениц из Мэнора – варенье для нашего хлеба, как их называла мама. Но я беспокоилась не столько о варенье, сколько о самом хлебе.

– Джоэл, возможно, отправится в большое путешествие, – с явным злорадством сообщила Мария. – Папа думает, что это расширит его кругозор, и так поступают все молодые люди его положения. Так что брат скоро уедет.

Казалось, что приключение Марго с конюхом все привело в движение, целью которого являлись всеобщие изменения.

Внезапно я ощутила тоску по обществу Джоэла – он всегда так спокоен и надежен. А если он уедет в путешествие, то его, возможно, не будет здесь года два. За это время может произойти многое. Еще недавно процветающая маленькая школа рискует стать банкротом. Что я смогу сделать без Деррингемов? Мне казалось, что меня порицают за выходку Марго, – ведь все считали нас близкими подругами. Возможно, начались разговоры о моих чересчур дружеских отношениях с Джоэлом, которые не могли привести ни к какому благоприятному исходу и дурно повлияли на Марго.

Когда сестры объявили о намерении учиться в Швейцарии, это послужило для меня сигналом опасности. Я выехала на Копилке, надеясь встретить Джоэла и услышать из его собственных уст о предстоящем путешествии, но не увидела его, и это тоже показалось мне плохим признаком.

В воскресенье утром Джоэл пришел навестить меня. Мое сердце забилось сильнее, когда я увидела, как он привязывает лошадь. Когда Джоэл вошел в гостиную, он казался очень печальным.

– Я скоро уезжаю, – сообщил он.

Последовало молчание, нарушаемое только тиканьем больших стоячих часов.

– Мария упоминала об этом, – услышала я собственный голос.

– Разумеется, это рассматривается как часть моего образования.

– Куда вы едете?

– В Европу – в Италию, во Францию, в Испанию, словом, в большое путешествие.

– Это должно быть очень интересным.

– Я предпочел бы не ехать.

– Тогда почему вы едете?

– Отец настаивает.

– Понимаю, и вы должны ему повиноваться.

– Я всегда так поступал.

– И, естественно, не собираетесь теперь изменять этой привычке. Но почему вы не хотите ехать?

– На то есть причина. – Он бросил на меня пытливый взгляд. – Я очень ценю нашу дружбу.

– Да, в ней было много хорошего…

– И будет. Я вернусь, Минелла.

– Да, но нескоро.

– И все же я вернусь и тогда поговорю с вами очень… очень серьезно!

Он улыбнулся, и я спросила:

– Когда вы отправляетесь?

– Через две недели.

Я кивнула.

– Могу я предложить вам бокал вина? Мама так гордилась нашими домашними винами. А может, хотите терновый джин? Он очень вкусный.

– Не сомневаюсь, но сейчас я ничего не хочу. Я просто пришел поговорить с вами.

– Вы увидите замечательные произведения искусства, великолепную архитектуру, сможете изучать ночное небо в Италии, познакомитесь с политикой многих стран. Конечно, это пополнит ваше образование.

Джоэл смотрел на меня почти жалобно. Мне казалось, что если я подам ему знак, он тут же бросится ко мне, заключит в объятия и будет умолять меня вести себя так же глупо и опрометчиво, как Марго со своим конюхом. Но я твердо решила, что подобный путь не для меня. Меня интересовало, что сделали бы Деррингемы, если бы Джоэл сказал им, что хочет жениться на мне. Второе несчастье, и так похожее на первое! Они бы сочли это mesalliance[127].

О, дорогая мама, как ты была неправа!

– Я повидаюсь с вами до отъезда, – сказал Джоэл. – Мне хотелось бы, чтобы мы покатались верхом. Я хочу многое с вами обсудить.

После ухода Джоэла я сидела за столом, думая о нем. Я знала, что он имел в виду. Семья, видя интерес ко мне единственного сына и наследника, отсылала его. Эпизод с Марго явился для них предупреждением.

Над камином висел портрет мамы, нарисованный отцом в первый год их брака. Она была на нем, как живая. Я смотрела на ее спокойные глаза и улыбающийся рот. "Ты мечтала слишком о многом, – подумала я. – Это не может сбыться никогда".

К тому же я совсем не была уверена, что хочу этого. Я знала только,что мой мир рушится вокруг меня. Я боялась, что ученицы разбегутся, и чувствовала себя одинокой и испуганной.

Джоэл уехал, и дни потекли медленно. Я радовалась окончаниям уроков, хотя страшилась длинных вечеров, когда я зажигала лампу и пыталась занять себя подготовкой к завтрашним занятиям. Я была благодарна Мэнсерам за то, что они часто составляли мне компанию, но не забывала об их планах в отношении Джима и меня и представляла себе, как миссис Мэнсер уверяет мужа, что я пришла в себя и перестала думать о Джоэле Деррингеме.

Я очень сожалела об утрате наших сбережений. Ведь мне приходилось думать и о содержании двух лошадей – Копилки и старушки Дженни, от которой я ни за что не стала бы избавляться, так как она нам долго и верно служила.

Мария и Сибил постоянно говорили о своем приближающемся отъезде в Швейцарию, и меня охватывало предчувствие, что школу ожидает крах.

Одинокими вечерами я представляла себе, что мама по-прежнему со мной, и часто разговаривала с ней. Воображая, что ее голос доходит до меня через великую пропасть, отделяющую мертвых от живых, я обретала покой.

"Когда закрываются одни двери, отворяются другие". У мамы на каждый случай был в запасе один из подобных затасканных трюизмов, за что я часто ее поддразнивала. Но теперь я вспоминала их и находила в них утешение.

Меня тревожила прохладность, появившаяся в отношении ко мне сэра Джона и леди Деррингем. Они считали, что я вела себя неподобающе, позволяя их сыну увлечься мной. Несомненно, они видели во мне ловкую авантюристку. Даже после отъезда Джоэла в путешествие они, безусловно, заботились о том, чтобы лишить меня возможности осуществлять свои злые намерения, лишая меня своего покровительства. Это было самым худшим во всей ситуации. Мама постоянно говорила о том, как нам повезло с Деррингемами, и теперь я не знала, как я смогу содержать школу.

Одним бурным мартовским днем Марго пришла проститься со мной. Она выглядела подавленной, но я заметила озорные искорки в ее глазах.

Было воскресенье, и в школе не проводились занятия, поэтому я решила, что Марго по этой причине пришла именно сегодня.

– Здравствуй, Минель, – сказала она. – На следующей неделе я уезжаю домой и пришла попрощаться.

Внезапно я почувствовала себя несчастной. Марго, как и все, что любила, ускользала от меня.

– Этот маленький эпизод, – она распростерла руки, словно желая обнять школу, меня и всю Англию, – кончен.

• Предыдущая
• 66/129
• Следующая