Алый Пимпернель. Дьявол верхом - Холт Виктория - Страница 59

• Предыдущая
• 59/129
• Следующая

Я рассмеялась.

– Ты описываешь меня, как поле.

– Зубы ровные и белые, – продолжала Марго. – Нос немного… как бы это сказать?… агрессивный. Рот твердый – может улыбаться, но может быть суровым. Вот эти контрасты и делают тебя такой привлекательной, Минель. Глаза мягкие, но нос, рот… Они словно говорят: "Я красивая и страстная, но, пожалуйста, никаких глупостей!"

– Да уж, довольно глупостей, – подтвердила я. – А когда мне потребуется подробный анализ моей внешности и характера, я сама скажу об этом.

– Не скажешь, потому что уверена, что и так все знаешь лучше всех и можешь сама ответить на все вопросы, – это еще одна твоя черта. Конечно, ты привыкла в классе быть впереди всех нас – это естественно для дочери учительницы – а теперь ты сама нас учишь и объясняешь, что правильно, а что нет. Но знаешь, Минель, ты хоть и умная, но тебе еще надо многому научиться.

Я посмотрела на ее смуглое улыбающееся лицо, блестящие, почти черные глаза, так похожие на отцовские, густые брови, темные волосы. Марго была очень привлекательной, к тому же в ней было нечто таинственное. Я вспомнила, как она присоединилась ко мне на винтовой лестнице. Где же она была?

– Научиться тому, что ты уже знаешь? – осведомилась я.

– Некоторые рождаются с такими знаниями, – ответила Марго.

– И ты одна из них?

– Да.

В галерее играл маленький оркестр.

Леди Деррингем, хрупкая и изящная, одетая в розово-лиловое шелковое платье, увидев меня, стиснула мою руку и шепнула:

– Спасибо за то, что вы выручили нас, Минелла!

Это замечание, хотя и вполне любезное, сразу же напомнило мне о причине моего присутствия здесь.

Когда появился граф, я вновь заподозрила, что это присутствие организовано им. Он окидывал взглядом музыкальную комнату, пока не увидел меня. Тогда он поклонился, стоя на другом конце комнаты и обозревая каждую деталь моей внешности таким образом, который показался мне довольно оскорбительным. Я ответила ему высокомерным взглядом, что его как будто весьма позабавило.

Леди Деррингем устроила так, чтобы я сидела рядом с ее дочерьми и Марго, как бы давая понять собравшимся, что мы хоть и присутствуем, но формально еще не вполне допущены в общество. Мы уже не совсем дети и можем появиться на soiree и ужине, но после этого должны как можно скорее удалиться.

Все происходящее мне очень нравилось. Я любила музыку, особенно Моцарта, чьи произведения в основном исполнялись в концерте. Слушая, я испытывала подлинное наслаждение и думала о том, какое счастье жить так, как живут многие мои ученицы. Казалось несправедливостью судьбы то, что будучи поставленной по ту сторону подобной жизни, я находилась от нее не настолько далеко, чтобы не видеть, чего я лишена.

Во время перерыва в концерте гости расхаживали по галерее, приветствуя старых друзей. Джоэл подошел ко мне.

– Рад, что вы пришли, мисс Мэддокс, – сказал он.

– Вы думаете, кто-нибудь заметил бы, если бы я не пришла? Неужели люди и в самом деле способны верить, что им угрожает смерть из-за того, что в доме тринадцать гостей?

– К счастью, этой ситуации удалось избежать – с вашей помощью. Надеюсь, вам еще не раз представится возможность посетить нас.

– Не можете же вы рассчитывать, что четырнадцатый гость снова не явится в последнюю минуту, чтобы снабдить меня подобной возможностью.

– По-моему, вы придаете слишком много значения этой причине.

– Приходится, потому что, если бы не она, меня бы здесь не было.

– Давайте забудем об этом и порадуемся, что вы здесь. Что вы скажете о концерте?

– Он великолепен!

– Вы любите музыку?

– Очень.

– У нас часто устраиваются такие концерты. Вам следует придти снова.

– Вы очень любезны.

– Этот концерт дают для графа. Он большой поклонник Моцарта.

– Я не ошибся? Кто-то упомянул обо мне? – осведомился граф.

Он сел рядом со мной, и я почувствовала на себе его пристальный взгляд.

– Я говорил мисс Мэддокс, граф, что вы любитель Моцарта, и концерт дается в вашу честь. Могу я представить вам мисс Мэддокс?

Граф встал и поклонился.

– Счастлив видеть вас, мадемуазель, – сказал он и обернулся к Джоэлу. – Мадемуазель Мэддокс и я уже встречались ранее.

Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо. Он намерен опозорить меня! Сказать Джоэлу, как я заглядывала к нему в спальню, и дать понять, что неразумно допускать в высшие сферы людей моего положения! Как ловко, однако, он выбрал для этого момент!

Граф устремил на меня иронический взгляд, явно читая мои мысли.

– Правда? – с удивлением спросил Джоэл.

– Около школы, – ответил граф. – Я проходил мимо, увидел мадемуазель Мэддокс и подумал: это та самая мадемуазель, которая столько сделала для моей дочери. Рад, что имею возможность выразить вам признательность.

Он улыбался мне, разумеется, видя, как я покраснела, и зная, что я думаю о его поцелуях и своем недостойном бегстве.

– Мой отец постоянно возносит хвалы школе миссис Мэддокс, – вежливо промолвил Джоэл. – Она избавила нас от необходимости нанимать гувернанток.

– Гувернантки бывают очень утомительными, – заметил граф, вновь садясь рядом со мной. – Они не принадлежат к нашему кругу и в то же время не относятся к слугам. Иметь в доме таких людей нелегко. Не для нас – для них. Они так чувствительны к своему положению. Вообще, на классовые различия не стоит обращать внимания. Вы согласны, Джоэл? Когда нашему покойному королю, Людовику XV[117], один из его друзей, герцог, напомнил, что его любовница – дочь повара, его величество ответил: "В самом деле? А я и не знал! Дело в том, что вы все настолько ниже меня, что я не вижу разницы между герцогом и поваром".

Джоэл рассмеялся, а я не удержалась от вопроса:

– А вы, мсье граф, видите эту разницу?

– Хоть я и ниже короля, но все же занимаю достаточно высокое положение, мадемуазель, чтобы не замечать разницу между дочерями сэра Джона и дочерью школьной учительницы.

– Следовательно, я не являюсь нежелательной персоной?

Его взгляд словно ожег мне глаза.

– Мадемуазель, уверяю вас, что вы весьма желательны.

Джоэл казался смущенным. Он явно находил эту беседу проявлением дурного вкуса, но я видела, что граф, как и я, не мог побороть искушение и отказаться от нее.

– Думаю, – заметил Джоэл, – что перерыв кончается, и нам надо вернуться на наши места.

Девочки уже сидели на местах. Марго выглядела веселой, Мария – кислой, а Сибил – безразличной.

– Ты привлекаешь внимание, Минель, – шепнула Марго. – Двое красивых мужчин беседовали с тобой одновременно. Ты просто сирена![118].

– Я их не подзывала.

– Сирены тоже этого не делают – они просто используют свои чары.

Во время продолжения концерта я думала о графе. Несомненно, я привлекала его в определенном отношении. Он любил женщин, а я уже приближалась к подходящему возрасту. То, что его намерения были бесчестными, не вызывало сомнений. Однако самое ужасное заключалось в том, что я была не сердита, а очарована.

Когда мы спустились в столовую, где был подан холодный ужин, один из лакеев в великолепной ливрее Деррингемов вошел в комнату, приблизился к сэру Джону и прошептал ему несколько слов.

Сэр Джон кивнул и направился к графу, который, как я заметила не без досады, оживленно беседовал с леди Эгглстон, молодой и легкомысленной женой престарелого, страдающего подагрой супруга. Она жеманно улыбалась, и я легко– могла себе представить характер их разговора.

Сэр Джон обратился к графу, после чего они вдвоем вышли из столовой.

Джоэл подошел ко мне.

– Пойдемте к буфету, – предложил он. – Там вы сможете выбрать, что хотите, а потом мы найдем столик.

• Предыдущая
• 59/129
• Следующая