Ирландские и валлийские сказки - Автор неизвестен - Страница 9

• Предыдущая
• 9/48
• Следующая

Затем Темный Патрик обратился к почтенному лорд-мэру и попросил его послать домой своего слугу за мешком с тысячей соверенов.[3]

— Но я их все равно не возьму! — сказал благородный хозяин трактира. — Никто на свете не заставит меня взять больше, чем триста фунтов, хоть на один золотой!

— Тш — шш — шш! — успокоил его Темный Патрик.

Недоумевающей толпе оставалось лишь удивляться и ждать, покуда слуга почтенного лорд-мэра обернется с поручением. Затем Темный Патрик предложил главному судье подойти и самолично пересчитать на глазах у всех соверены, потом опустить их обратно в мешок и вручить лорд-мэру. И в то время как все в зале суда сидели затаив дыхание и гадали, что же будет дальше, он велел лорд-мэру приблизиться к хозяину трактира и протянуть ему мешок с деньгами.

— Вы видите этот мешок? — спросил Темный Патрик у хозяина «Головы».

— Вижу, конечно, — ответил хозяин трактира.

— И вы знаете, что в нем?

— Знаю, конечно, — ответил хозяин трактира.

— Подойдите ближе, — сказал Темный Патрик почтенному лорд-мэру, — и потрясите мешок над ухом этого господина.

Лорд-мэр выполнил это.

— Что вы слышите, почтеннейший хозяин? — спросил Темный Патрик.

— Звон тысячи золотых, — отвечал хозяин трактира.

И тогда, обращаясь к суду, Темный Патрик объявил свой приговор:

— Согласно заявлению этого господина, один обед в трактире «Голова» стоит один фунт стерлингов. Следовательно, звон тысячи золотых сполна покрывает запах тысячи обедов. И будьте добры, — обратился он уж теперь к хозяину трактира, — выдать сему почтенному господину лорд-мэру расписку с печатью и подписью, что вами получено все сполна.

Как только удивленные зрители справились с чувством стыда, а затем и с приступом безудержного веселья, они подхватили бедного горца на руки и, хотя тот сопротивлялся, с триумфом пронесли его по всем улицам Дублина, а потом на коленях умоляли его остаться у них и стать самым-самым верховным судьей.

Но Темный Патрик вежливо поблагодарил их и решительно отказался, сказав, что столь ответственную должность может занимать лишь ученый человек, а что ему, бедному и темному горцу, до этого далеко, еще как далеко. А главное, как сказал он, его ждет не дождется крохотное картофельное поле на склоне Карнауинских гор в Донеголе, которое надо прополоть.

И он выскользнул из толпы, которая окружила его, и пошел прямо к маленькой хижине в глухом закоулке, где и провел ночь. Заплатив шесть пенсов за постой и завтрак, он завязал свои вещички в красный платок, перекинул его на терновой палке через плечо и зашагал по дороге на север.

В старину говорили:

В глупых историях Нуала Мак Класки иногда можно отыскать здравый смысл, если покопаться в них поглубже. Но так как копаться мы не желали (мы и так докопались до большего, чем нам бы хотелось), а со здравым смыслом мы просто не знали, что делать, рассказ Нуала о Пинаме, Панаме, Мара-Фанаме и Каллиах-Аранаме для нас, безрассудных босяков, был одновременно «и наукой и развлечением», как говорит лиса, забравшись в курятник.

Пинам, Панам, Мара-Фанам и Каллиах-Аранам владели одним пшеничным полем. Когда пшеница поспела:

— Она моя! — сказал Пинам.

— Ан нет, моя! — сказал Панам.

— К черту вас обоих, она моя! — сказал Мара-фанам.

— Пропади вы пропадом все трое, она моя! — сказал Каллиах-Аранам.

И они отправились решать эту тяжбу к лорду, владельцу поместья. И тот велел им разделить поле по бороздам и взять всем поровну, чтобы вышел справедливый дележ.

Они вернулись домой и сделали как было Сказано. Но вот те раз! Когда они разделили все борозды поровну, осталась одна лишняя.

— Она моя! — сказал Пинам.

— Ан нет, моя! — сказал Панам.

— К черту вас обоих, она моя! — сказал Мара-Фанам.

— Пропади вы пропадом все трое, она моя! — сказал Каллиах-Аранам.

И они снова отправились решать свою тяжбу к лендлорду. И тот велел им разделить борозду на копны

Они снова вернулись домой и сделали как было сказано. Но вот те раз! Когда они разделили все копны поровну, осталась одна лишняя.

— Она моя! — сказал Пинам.

— ан нет, моя! — сказал Панам.

— К черту вас обоих, она моя! — сказал Мара-Фанам.

— Пропади вы пропадом все трое, она моя! — сказал Каллиах-Аранам.

И они снова отправились решать свою тяжбу к лендлорду. И тот велел им разделить копну на снопы.

Они вернулись домой и сделали как было сказано.

Но вот те раз! Когда они разделили все снопы поровну, остался один лишний.

— Это мой! — сказал Пинам.

— Ан нет, мой! — сказал Панам.

— К черту вас обоих, он мой! — сказал Мара-Фанам.

— Пропади вы пропадом все трое, он мой! — сказал Каллиах-Аранам.

И они отправились решать свою тяжбу к лендлорду. И тот велел им разделить сноп по колоскам. Они вернулись домой и сделали как было сказано. Но вот те раз! Когда они разделили все колоски поровну, остался один лишний.

— Это мой! — сказал Пинам.

— Ан нет, мой! — сказал Панам.

— К черту вас обоих, он мой! — сказал Мара-Фанам.

— Пропади вы пропадом все трое, он мой! — сказал Каллах-Аранам.

И они отправились решать свою свою тяжбу к лендлорду. И тот велел им разделить колосок по зернышкам.

Они вернулись домой и сделали как было сказано. Но вот те раз! Когда они разделили все зернышки поровну, осталось одно лишнее!

— Это мое! — сказал Пинам.

— ан нет, мое! — сказал Панам.

— К черту вас обоих, оно мое! — сказал Мара-Фанам.

— Пропади вы пропадом все трое, оно мое! — сказал Каллиах-Аранам.

И они отправились решать свою тяжбу к лендлорду, а зернышко прихватили с собой. Лорд взял зернышко и сказал:

— Следуйте за мной!

И он отвел всех четверых к реке, к тому месту, где были страшные водовороты, и бросил зернышко в воду.

Все четверо нырнули за ним и пропали.

Таков был конец Пинама, Панама, Мара-Фанама и Каллиах-Аранама.

В старину говорили:

В рассказах, которые мы слушали по вечерам, собравшись у горящего торфа, для нас, детей, всегда находилось и что-то новое и поучительное.

Некогда, а было это давненько, жил в одной долине лорд-тиран. Он заставлял работать на себя просто за гроши — люди спину на него гнули, сердце надрывали, а он знай себе толстел да богател.

И в один прекрасный день пришел к нему молодой горец, простоватый такой, с цепом на плече, и попросил работы. Лорд этот подумал, что вот еще удобный случай обвести вокруг пальца простака, и сказал:

— Работников у меня и так хватает, ну да ладно, если много не запросишь, что ж, поработай!

Парень ответил:

— Если я наймусь к вам на семь лет молотить и за это попрошу столько пшеничных зерен, сколько словлю в рот из-под цепа, да еще земли, чтобы посадить эти зерна, да те, что родятся от них за все время нашего уговора, много это будет, по-вашему, или нет?

Лорд очень хорошо знал привычку добрых пахарей ловить ртом зерна, которые вылетают из-под цепа, и жевать их, пока идет молотьба, и ухватился за счастливый случай нанять — да еще задаром! — на целых семь лет простака, видно, с крепкими руками, да не с крепким умом.

— По рукам, — сказал лендлорд.

Что ж, за первый год молотьбы парень словил ровно семь пшеничных зерен. На другой год — только шесть. На следующий год — пять. Потом четыре. Потом три. Потом два. А в последний год — всего одно зернышко.

• Предыдущая
• 9/48
• Следующая