Березка и звезда - Топелиус Сакариас (Захариас) - Страница 2

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая

Но всякий раз, видя птичек, дети восклицали:

— Смотри, Божьи ангелы сопровождают нас!

И снова шли долгими дорогами все вперед и вперед…

В конце концов девочка почувствовала усталость и сказала мальчику:

— Когда начнем искать нашу березку?

Мальчик ответил:

— Не раньше, чем вокруг нас люди будут говорить на том языке, на каком говорили наши батюшка с матушкой.

И снова шли они долгими путями к северо-западу; лето начало уже клониться к своему исходу, и стало прохладно в лесах.

Девочка спросила:

— Березки еще не видать?

Мальчик ответил:

— Еще нет!

Страны, которые они проходили, приобрели уже совсем другой облик. До сих пор брат с сестрой миновали обширные равнины, а теперь пришли в страну с холмами, горами, реками и большими озерами.

Девочка спросила:

— Как нам перебраться через крутые горы?

Мальчик ответил:

— Я перенесу тебя.

И он перенес ее через горы на руках.

Девочка снова спросила:

— Как нам перейти бурные реки и большие озера?

Мальчик ответил:

— Мы поплывем, я буду грести.

И он греб, пересекая реки и озера, ибо повсюду у берега их поджидала гребная лодка. Но некоторые реки брат с сестрой преодолевали вплавь. И они легко, словно морские птицы, струились по волнам, ибо рядом с ними в птичьем оперении летели, прокладывая им путь, ангелы.

Однажды они шли с самого утра без отдыха и очень устали.

Вечером брат и сестра приблизились к одинокой усадьбе, и была та усадьба совсем недавно сработана из грубого свежесрубленного леса и поставлена на пепелище сгоревшего дома. На дворе они увидели ребенка, чистившего репку.

— Не дашь ли ты мне одну из своих репок? — спросил мальчик.

— Ступайте в горницу, — ответил малыш. — Матушка вас накормит.

При этих словах мальчик захлопал в ладоши и, плача от радости, обнял и поцеловал ребенка.

— Почему ты плачешь и радуешься, братец? — спросила девочка.

— Как же мне не плакать от радости?! — ответил мальчик. — Этот ребенок говорит на языке наших батюшки с матушкой. Теперь мы можем начать поиски березки и звезды.

Они вошли в горницу и были ласково привечены хозяевами. Их спросили:

— Откуда вы пришли?

Мальчик ответил:

— Пришли мы из чужеземья и ищем наш дом, но у нас нет никаких других примет, кроме тех, что на дворе нашего дома растет березка, где поутру, озаренные утренним солнцем, поют птички, а вечером в березовой листве светит яркая звезда!

— Бедные дети! — жалостливо молвили люди. — Ведь на земле растет столько тысяч березок, а на небе сияет столько тысяч звезд! Возможно ли найти среди стольких других те, что нужны вам?

Мальчик и девочка сказали:

— Бог приведет нас домой. Разве не привели нас его ангелы долгими-долгими путями в нашу страну? Мы ведь уже наполовину дома.

— Финляндия велика! — ответили люди, сидевшие в горнице, и покачали головами.

— Но Бог еще более велик, — ответил мальчик.

Поблагодарив хозяев, брат с сестрой отправились дальше. Ныне им не приходилось кормиться и ночевать в лесах, что было вовсе не худо. Ныне они шли от одной усадьбы к другой, и хотя между людскими домами простирались огромные дикие безлюдные вересковые пустоши, а повсюду царила страшная нищета, они все равно находили пристанище и кусок хлеба, когда бы им это ни понадобилось; все их жалели.

Но березку и звезду они так и не находили. Переходя от усадьбы к усадьбе, они искали их и видели множество березок и множество звезд, но тех, что были им нужны, все не встречалось.

— Ах, — вздыхала девочка, — Финляндия так велика, а мы так малы! Никогда не найти нам наш дом!

Но мальчик, ругая ее, спрашивал:

— Ты веришь в Бога?

— Да, — отвечала девочка.

— Тогда ты тоже знаешь, — сказал мальчик, — что в мире свершались еще более великие чудеса, чем чудо, что мы ожидаем. Когда три мудреца[4] шли ночью в Вифлеем, их вела путеводная звезда. Она ведет и нас, только нужно верить в нее.

— Да, это так, — ответила девочка, привыкшая всегда и во всем соглашаться с братом.

И они, исполненные веры, весело шли вперед.

И вот пришли они однажды вечером к одинокому хутору. Шел второй год их странствий. Дело было вечером в праздник Троицы[5], в конце мая, когда первая летняя листва начинает распускаться на деревьях. Войдя через калитку во двор, увидели они высокую березу с пышной кроной и нежными листьями, а сквозь светло-зеленую листву светила в тот полупризрачный вечер сияющая вечерняя звезда.

Было уже по-летнему светло, так что лишь одна-единственная звезда виднелась на своде небес, звезда — самая большая и самая ясная среди всех.

— Это наша Березка! — тут же воскликнул мальчик.

— Это наша Звезда! — тотчас же подхватила девочка.

И оба бросились друг другу на шею и, проливая потоки радостных слез, возблагодарили Бога.

— Вот конюшня, куда батюшка обычно заводил наших лошадей, — вспомнил мальчик.

— А я узнаю колодец, где матушка всегда поила наших коров, — сказала девочка.

— Смотри, под березкой — два маленьких креста, что бы это значило? — в раздумье спросил мальчик.

— Мне так боязно идти в горницу, — призналась девочка. — Подумать только, что если батюшки и матушки больше нет в живых или же они нас не узнают! Ступай первым ты, братец!

— Давай сперва послушаем у дверей, — предложил мальчик.

Сердце его так сильно билось…

В горнице сидел немолодой человек с женой. Вообще-то стар ни один из них не был, но горести и нужда безвременно избороздили морщинами их лица.

Муж сказал жене:

— Да, нынче Троица! В этот день Бог посылает утешение скорбящему сердцу; но нам никакое утешение не явится. Все наши четверо детей покинули нас; двое спят вечным сном под березкой, а двое уведены в плен во вражью страну и наверняка никогда больше к нам не вернутся. Тяжко быть одинокими в старости.

Жена возразила ему:

— Разве Бог не всемогущ и не бесконечно добр? Он, что вывел детей Израиля из рабства[6], может, верно, отдать нам наших детей, коли сочтет это нужным. Сколько было бы теперь нашим младшеньким, коли б они остались в живых?

Отец ответил:

— Мальчику было бы ныне шестнадцать, а девочке — пятнадцать лет. Ах, разве мы не заслужили такое благословение Господне, чтобы снова вернуть наших дорогих деток!

Он еще продолжал говорить, как дверь вдруг отворилась, и в горницу вошли мальчик и девочка. Они сказались пришлыми из дальних стран и попросили кусочек хлеба.

— Подойдите ближе, дети, — позвал их отец, и оставайтесь у нас ночевать. Ах, такими же большими наверняка были бы и наши дети, будь нам дано их сохранить!

— Посмотри, — сказала жена, — как пригожи эти дети! Ах, такими же пригожими были бы и наши дети, останься они в живых!

И оба родителя горько заплакали. Тут дети больше не выдержали и со слезами на глазах упали в объятия своих отца и матери, воскликнув:

— Разве вы не узнаете нас?! Ведь мы — ваши дорогие дети, и Бог чудесным образом привел нас обратно из чужеземной страны!

И родители обняли их с такой невыразимой любовью и пали на колени рядом с детьми, дабы возблагодарить Господа; ведь в вечер праздника самой Троицы Он подарил им всем столь великое утешение. Затем детям пришлось рассказать о своей судьбе, а родители поведали им о своей. И хотя с обеих сторон было много горя, казалось, что все ныне забыто и сменилось радостью. Отец пытался прощупать мускулы сына, радуясь, что они так по-мужски крепки, а мать гладила каштановые волосы дочери и чуть не сотню раз целовала ее цветущие щечки.

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая