Счастливое прозрение - Мортинсен Кей - Страница 31

• Предыдущая
• 31/35
• Следующая

Она и ее еще не рожденный малыш были для него просто средством достижения цели. Может быть, она действительно стала дорога Харви. Может, даже он находит ее сексуально привлекательной. Но главным для него было завлечь ее в свои сети, заставить влюбиться в себя до такой степени, чтобы она перестала задумываться над тем, что делает.

На лице Джоан появилось выражение горькой муки.

– Но я не похожа на леди Линду! Я не похожа на вас! Я не ваша дочь, правда?! – восклицала она, страстно надеясь, что спит и ей снится кошмарный сон.

– Джоан, ты помнишь портрет матери Сайласа и как ты похожа на нее? – спросил Харви, когда Элойсо не ответил ей. – Старый Толбот обратил внимание на это сходство – и ты тоже. У тебя всегда были особые отношения с Сайласом. Теперь ты знаешь почему: он твой дядя. Именно потому он так заботился о тебе. Ты являешься членом семьи...

– Нет! – вскричала Джоан, закрывая лицо руками. – Нет, нет!

Харви ласково отвел ее руки.

– Ты должна выслушать меня, – настаивал он.

– Моей матерью была Рейчел Кларк... – запинаясь начала она.

– Нет, дорогая. Тут мы имеем дело с тщательно организованным прикрытием. Дай мне объяснить тебе. – Харви уселся на стоящий рядом плетеный стул, его глаза светились любовью и заботой.

Джоан постаралась как-то обуздать свои эмоции. Она должна по возможности объективно взвесить все факты.

– Хорошо.

– После того как сестра прожила у Сайласа несколько месяцев, тот устроил ее в родильный дом в Обане, потому что это предоставляло больше возможностей для сохранения тайны, чем если бы он поместил ее поближе к поместью, – объяснил Харви. – До самых родов Линда жила в маленькой квартирке возле родильного дома, потому что ей надо было посещать женскую консультацию, а любое путешествие становилось для нее проблемой. – Он перевел глаза на Элойсо. – Вы знаете причину этого.

Старик неловко заерзал в кресле.

– Моя жена боялась открытого пространства, – нехотя пробормотал он. – Агорафобия.

– Теперь ты можешь себе представить, – продолжал Харви, – как сильно было желание Линды уйти от мужа, если она рискнула на путешествие с Доминики в Англию. Последние его слова прозвучали обвинением в адрес Элойсо. – Но даже преодоление небольшого расстояния от квартирки до родильного дома превращалось для нее в кошмар. Когда Линда пришла туда в первый раз, она была в ужасном состоянии. Две женщины, встретившие ее там, успокоили Линду и со временем подружились с ней. Одну звали Коллин Вуд...

– Мать Бел, – прошептала Джоан, вспомнив газетную вырезку.

– Верно. Второй была Дафна Леверинг. Дафна, как и Линда, боялась, что ее разыщет опостылевший муж. После последней стычки с ним у нее остались кровоподтеки по всему телу. И когда Дафна сказала, что отдала бы все на свете, чтобы избавиться от этого брака, Линда увидела свой шанс. И женщины обменялись документами. До самых родов Дафна жила на квартире Линды.

Джоан проглотила комок в горле. История звучала захватывающе и правдоподобно. Но Харви был неплохим журналистом и не брезговал приемами художественной выразительности. Она бросила быстрый взгляд на Элойсо. Тот наклонился вперед и жадно ловил каждое слово Харви.

– Ну, предположим, это я смогу проверить у Сайласа, – неуверенно сказала она.

– Можешь. Он знал, что Линда подружилась с двумя женщинами, и был рад, что Дафна и Коллин поддерживают его сестру... Что-нибудь не так, Джоан? – осторожно спросил он.

Нахмурившись, она ответила:

– Имена. Они кажутся мне знакомыми... Неважно. Просто у меня мелькнула одна мысль. Продолжай. И что случилось потом?

– Коллин, родив дочь, в скором времени забрала ее. А Дафна с Линдой исчезли, оставив своих детей в родильном доме, – с грустью сообщил Харви.

– Они уехали вместе?

– Линда не смогла бы сделать это одна, – тихо ответил он. Харви смотрел на нее так, будто хотел разбудить ее память, ожидая от нее какой-то детали, что вписалась бы в нарисованную им картину. Но мысли Джоан пребывали в таком беспорядке, что она вряд ли была способна на разумные сопоставления.

– Но почему они бросили своих детей и исчезли? – с тоской спросила Джоан. – У них же было пристанище...

– Ты забыла. – Харви кинул злой взгляд на Элойсо. – Линда предпочла исчезнуть, опасаясь, что де Месонеро разыщет ее через Сайласа. Это произошло вскоре после того, как Сайлас сделал фотографию – ту, что в твоем медальоне.

– А Дафна?

– Она тоже боялась своего мужа и чувствовала, что ее ребенок будет в большей безопасности у приемных родителей, чем у нее. Позднее Сайлас попросил Рейчел и Самнера Кларк удочерить тебя. Он хотел, чтобы ты была поближе к нему, понимаешь?

– Очень складно, – пробормотала Джоан.

– Очень правдиво, – возразил Харви, вызывающе поднимая голову.

Джоан попыталась было встать, но тут же опустилась прямо на землю – ноги отказали ей. Сидящий перед ней немощный старик может быть ее отцом, а Харви ненавидит его. Что же теперь с ней будет? Она устремила умоляющий взгляд на Элойсо.

– Скажите мне, что на фотографии в медальоне не моя мать!

На глазах Элойсо выступили слезы. Он протянул дрожащую руку и коснулся ее огненно-рыжих волос.

– Это она. И ты знаешь, что это так, дитя мое! – срывающимся голосом произнес он.

Уронив голову на колени Элойсо, Джоан зарыдала. Краем уха она услышала напряженный сердитый голос Харви, который о чем-то говорил с де Месонеро, но сейчас она думала только о себе. Надо было привыкать к мысли, что она является дочерью отъявленного негодяя...

– Не плачь, – с трудом выговорил Элойсо. – Я не виню тебя за то, что ты считаешь меня исчадьем ада. Это твой муж отравил твою душу ядом лжи.

– Нет, – запротестовала она, не желая, чтобы это оказалось правдой. – Его интересует только справедливость. Он просто хотел помочь мне найти настоящих родителей.

– Сомневаюсь. – Элойсо попытался погладить ее по голове, но она, уклонившись от его рук, откинулась назад и впилась в старика широко раскрытыми от нехорошего предчувствия глазами. – Извини меня, Джоан. Ты выслушала Харви Риордана, но так и не спросила, откуда он узнал... все... это.

И тут старик закашлялся так сильно, что скрючился в кресле и никак не мог принять прежнее положение. В одно мгновение, прежде чем Джоан успела пошевелиться, Харви бросился вперед и осторожно помог Элойсо выпрямиться. И пока он с угрюмым выражением лица поправлял плед больного, она налила старику фруктового сока.

Какое-то время глаза Элойсо были закрыты.

– Может быть, позвать Батшебу? – встревоженно шепнула Джоан Харви.

Но он уже поднял костлявую руку старика и проверил его пульс.

– Через минуту он будет в порядке.

Стоя рядом, Харви выжидательно смотрел на сгорбленную фигуру. Внезапно до Джоан дошло, что он не раздумывая пришел старику на помощь.

– Ты ведь не ненавидишь его, правда? – еле слышно с надеждой спросила она.

– А ты как думаешь? – хрипло спросил он. – Ты же знаешь, что он сделал с моей сестрой и ее ребенком.

Убитая таким ответом, она схватила его за руку.

– Но он болен...

– Разве это снимает с него все грехи?

Прозвучавшая в его голосе горечь заставила Джоан поежиться.

– Дай ему шанс...

– У моей сестры не было никаких шансов. А для жены Элойсо даже страшный для нее окружающий мир оказался предпочтительней, чем та адская жизнь, которую она вела с ним. Разве это не полностью характеризует этого человека? Луис ненавидит его. Долорес тоже...

– Ссоритесь? – внезапно ядовито пробормотал Элойсо.

Харви сердито рявкнул:

– Нет! Наш брак прочен. И вам не разлучить нас, как бы вы ни старались!

Вся дрожа, Джоан старалась решить, имеет ли Харви в виду их брак или успех задуманного им плана мщения.

– А знал он, кто ты такая, когда женился на тебе? – последовал коварный вопрос де Месонеро.

Джоан побледнела, ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Знал ли он? А если знал, то...

• Предыдущая
• 31/35
• Следующая