Счастливое прозрение - Мортинсен Кей - Страница 15

• Предыдущая
• 15/35
• Следующая

А еще, с грустью подумала Джоан, ей пришлось бы перечислить те качества, которые она более всего ценила в людях. Наверное, не очень-то умно с ее стороны признаваться, особенно себе самой, как точно он соответствует ее идеалу мужчины. Нахмурившись и помолчав немного, Джоан пожала плечами, пытаясь не выдать, как в душе восхищается им.

– Еще говорят, что ты цельная личность.

– Как это мило, – все тем же серьезным юном сказал он, а его пальцы тем временем оказались в опасной близости от уголка ее губ.

– А еще?

Прикосновение этих пальцев едва не сводило ее с ума.

– Ну хорошо, – сдалась она, – еще умением добывать верную информацию. – Зная, что это еще очень слабо сказано, Джоан решила рискнуть польстить его тщеславию. Снявши голову, по волосам не плачут. – Ты известен своим умением распознавать людей, склонных ко лжи, и загонять их в ловушку с помощью их же собственных высказываний, – признала она.

– Я ждал от тебя чего-то в этом роде. Так, значит, ты доверяешь моему мнению?

Она опять пожала плечами.

– Твои дела говорят сами за себя. И если ты подозреваешь, что тот человек по каким-то внутренним мотивам солгал, признав в Бел дочь де Месонеро, то на данный момент мне придется поверить тебе, – задумчиво проговорила она. – Но зачем, Харви? Может, он кого-то защищал?.. Или ему это было выгодно?

Харви поставил чашку возле Джоан и снова обнял ее за плечи, на своем лице она ощутила его теплое дыхание.

Не стоит ли ей отстраниться? Но как бы ни была она озабочена и напугана всем происшедшим, ей нравилось чувство безопасности, которое она испытывала, ощущая под накрахмаленной рубашкой сильное мускулистое тело.

– Моя интуиция и собранные материалы говорят о том, что тот человек многое выиграл от своих показаний, – негромко сказал Харви.

– Деньги? – предположила Джоан.

– Нет, не деньги, – убежденно ответил он. – Но пока у меня не будет твердой уверенности, предпочитаю не говорить об этом. Однако мы не можем игнорировать то, что нам уже известно. Возможно, ты вовсе и не дочь де Месонеро, поэтому должна убедить Патрика в том, что Бел должна пройти тест на ДНК.

– Подозреваю, это будет не так-то просто, – возразила Джоан, взмахнув густыми ресницами. – Я предпочла бы совсем ничего не предпринимать.

Глаза Харви сузились.

– Тогда я буду вынужден представить известные мне доказательства без тебя.

Джоан вновь напряглась.

– Ты совершенно лишаешь меня права выбора!

– Да, – невозмутимо признал он.

В ее глазах мелькнуло раздражение.

– А тебе не кажется, что это нечестно? Разве не я должна решать, стоит ли продолжать дальше? Почему ты так настойчив, Харви?

– Потому что правда всегда всплывает на поверхность, – ответил он мрачно. – Патрик и Бел могут связать себя со стариком и его поместьем, потратить на это деньги, время и энергию, а потом наследство перейдет к родственникам, которые докажут, что имеют права на плантацию. Мне говорили, что у де Месонеро есть сестра, которая видит своего сына наследником Элойсо. Сомневаюсь, что она безропотно позволит семейному достоянию перейти в чужие руки без веских на то оснований.

Джоан поморщилась, но приутихла.

– О, я как-то не сообразила. Тогда я, конечно, должна уговорить Патрика раздобыть доказательства.

– Вот и хорошо, – пробормотал Харви, но зажегшийся на мгновение в его глазах огонек триумфа обеспокоил ее. – Когда мы прибудем на Доминику, я предоставлю тебе возможность поговорить с ним наедине.

Неудивительно, что Харви не сомневался в ее согласии на эту поездку! Да и выбор места для медового месяца был совсем не случаен. Вопрос в том, зачем ему это понадобилось.

– А если окажется, что Бел вовсе не дочь этого плантатора? – тихо спросила она.

Харви машинально погладил ее по спине.

– Тогда будет видно.

Освободившись из его объятий, Джоан наклонилась вперед и, сделав несколько глотков из чашки, с отсутствующим видом уставилась на огонь в камине. Несмотря на кажущуюся непринужденность его тона, чувствовалось, что Харви нервничал.

– Ты действуешь по тщательно разработанному плану. Чего же ты хочешь на самом деле, Харви? – устало спросила она.

– Ты же меня знаешь. Я кое-что услышал, это заинтересовало меня, захотелось расследовать все до конца...

– Нет, тут нечто большее. – Безразличие его тона нисколько не обмануло ее.

Харви улыбнулся, черты его лица смягчились.

– Я верю в то, что справедливость должна восторжествовать, Джоан. Может быть, это превратилось уже в манию. К тому же, – продолжил он, беря ее за руку и заглядывая в глаза, – у меня есть в этом деле личный интерес. Что, если дочерью Элойсо являешься ты? Ты и твой ребенок можете унаследовать плантацию, и я хочу помочь тебе узнать правду. Так или иначе необходимо выяснить все раз и навсегда.

– Это очень великодушно с твоей стороны, – с искренней благодарностью сказала она. – Но не уверена, что мне хочется знать это. Я думала, что, когда мы поженимся, моя жизнь войдет в спокойную колею. А теперь чувствую, как будто меня затягивает в какой-то водоворот.

Харви успокаивающим жестом положил ей руку на спину.

– По крайней мере, сейчас ты можешь пойти на это по своей воле. Иначе, уверяю тебя, рано или поздно на тебя обрушатся неприятности. Проявив инициативу, ты останешься хозяйкой положения – поступишь так, как захочешь и когда захочешь. И помни, – продолжил он, – я все время буду рядом с тобой.

– Правда? – робко спросила она, вспыхнув под его пристальным взглядом.

– Обещаю тебе, – проникновенно сказал он. – И если тебе когда-нибудь захочется встретиться со своей родной матерью, я переверну весь мир, но отыщу ее.

Джоан переполнило чувство горячей благодарности, она поставила чашку и повернулась к Харви, подняла на него огромные, полные слез глаза и, схватив за руку, крепко сжала ее.

– Спасибо тебе! Как ты добр ко мне, – сказала она слабым голосом, взмолившись про себя: «Господи, пусть это окажется правдой. Как мне хочется верить ему!»

– Я действительно стремлюсь тебе помочь. Хочу, чтобы ты жила в согласии с самой собой. – Его темные, бездонные глаза притягивали ее. В них было столько тепла и нежности, что она нерешительно улыбнулась в ответ и была вознаграждена ослепительной улыбкой. – Тебе надо выспаться. Пусть поработает твое подсознание, а утром мы продолжим разговор.

– Да, надо, – со вздохом согласилась Джоан, усталым жестом приглаживая волосы. – Я словно выжатый лимон, в голове какой-то туман.

– Думаю, мы не скоро забудем наш первый день семейной жизни, – с шутливым сожалением сказал он, и оба рассмеялись. Потом лицо Харви вновь стало серьезным. – Джоан, не волнуйся насчет завтрашней поездки на Доминику. Мы вернемся домой по первому твоему желанию.

– Домой, – повторила Джоан и напряглась, вспомнив его угрозу. – Но ты же знаешь, мой дом здесь. – Она вновь была готова противостоять ему.

– Пусть будет так. – Вид у Харви стал виноватым. – Прости, что для поднятия бойцовского духа я использовал твою любовь к дому. Больно было видеть тебя в столь подавленном настроении, а я знал, что ждет впереди: выслушать такие откровения о родителях совсем не легко. Другого способа вывести тебя из этого состояния я не нашел.

– Ты поступил жестоко.

– Извини. Честное слово, мне совершенно все равно, где жить, – признался Харви. – У меня нет никакой особой привязанности.

– Разве тебе не нравится твой дом? – изумилась она.

Воцарилось напряженное молчание. Хватка его руки становилась все крепче; она понимала, что Харви не осознает, с какой силой сжимает ее пальцы. Закусив губу, Джоан терпеливо ожидала, что сейчас он расскажет ей, почему избегает говорить о семье.

– У меня остались очень тяжелые воспоминания о доме. – Харви задумчиво изучал потертый ковер у своих ног. – Кое-кто умер. Кое-кто, кого я очень любил. И внезапно солнце, беззаботная жизнь, радость бытия потеряли для меня значение. Мне исполнилось тогда двадцать три года. Все окружающее невыносимо напоминало о прошлом. Поэтому я и уехал, чтобы никогда не возвращаться. Джоан захотелось коснуться его искаженного болью лица. Но она продолжала молчать, по-прежнему терпя боль в сдавленной руке. Наверное, то была настоящая, глубокая привязанность. Истинная любовь.

• Предыдущая
• 15/35
• Следующая