Расшифрованный код Ледового человека: От кого мы произошли, или Семь дочерей Евы - Сайкс Брайан - Страница 25

Все эти выводы были сделаны на основании изучения основного полинезийского типа. Но как быть с той странной, редкой последовательностью, которую я нашел у единственного пациента в амбулатории Аваруа, а Коджи Лум обнаружил такую же последовательность у одного коренного гавайца? Не может ли она оказаться слабым отзвуком американских полинезийцев Тура Хейердала? Проводя исследование обширного материала, мы встречали эту последовательность по всей Полинезии, хотя ни в одном из регионов она не попадалась часто, но никто из моих коллег не отмечал ее ни в Южной, ни в Северной Америке. Потом мы нашли один такой образец в Вануату и еще два на северном побережье Папуа-Новой Гвинеи. Но вот я начал разбирать старые образцы из горных районов материковой части Новой Гвинеи — и обнаружил, что они пестрят этой последовательностью. Это была митохондриальная ДНК, которая передалась современным жителям Новой Гвинеи от более ранних обитателей этого громадного острова — обитателей, которые, согласно данным археологических раскопок, пришли сюда не менее сорока тысяч лет назад, в то же время и тем же путем, каким аборигены попали в Австралию. Таким образом, прямые предки по материнской линии загадочного пациента из Аваруа провели почти сорок тысяч лет на Новой Гвинее, прежде чем уселись в лодку и отправились на восток, навстречу неизвестности.

Между северным побережьем Новой Гвинеи и Соломоновыми островами в Тихом океане протянулась цепочка островов, каждый из которых виден с предыдущего. Острова высокие, с горными вершинами, хорошо заметны на горизонте еще до того, как вы покинете предыдущий остров; в крайнем случае, следующий остров начинает вырисовываться раньше, чем вы потеряете из виду пункт, из которого отплыли. Морские путешествия между ними относительно безопасны, не требуют высокого навигационного мастерства; тридцать тысяч лет назад первопоселенцам Новой Гвинеи уже приходилось проделывать подобные плавания на север до островов Новая Британия и Новая Ирландия (в архипелаге Бисмарка) и вниз по основной цепи Соломоновых островов до Сан-Кристобаля. Но на этом опоры оканчивались. Дальше лежало открытое море, а до ближайшей суши, островов Санта-Крус, расстояние больше трехсот километров. На Соломоновых островах нет никаких археологических признаков поселений человека до прихода туда культуры лапита двадцать семь тысяч лет назад.

Новая волна колонистов смогла сделать новый бросок в неизведанное благодаря двум принципиально важным новшествам. Первым было появление катамарана — лодки с двумя параллельными корпусами. Эти удивительные суда достигали весьма значительных размеров. Первые европейцы, добравшиеся до Полинезии, увидели катамараны длиной до тридцати метров, их уменьшенные копии используются и по сей день. Благодаря двойному корпусу такое судно не переворачивается, его устойчивость удивительна. У такого судна оба конца были сконструированы как носы, что позволяло легко маневрировать при любом направлении ветра и, не разворачиваясь, начинать двигаться в другую сторону. Вот такие корабли и несли полинезийцев в Тихий океан. Вторым и не менее важным событием стало то, что полинезийцы великолепно овладели сложнейшими мореходными навыками. Если более ранним путешественникам удалось достичь Австралии, Новой Гвинеи и Соломоновых островов, продвигаясь к целям, лежащим в пределах видимости, то полинезийцы правили в открытое море, не только не видя впереди суши, но даже и не зная наверняка, есть ли она там. Их передвижение на просторах Тихого океана можно проследить по археологическим стоянкам. Довольно быстро они заселили Санта-Крус, острова Вануату, затем, сделав перерыв, чтобы набраться сил перед рывком на семьсот пятьдесят километров, достигли Фиджи и дальше дошли до Самоа и Тонга. После новой паузы совершили бросок к дальним пределам Полинезии. Около полутора тысяч лет назад они добрались до острова Пасхи и Гавайев и, наконец, тысячу двести лет назад достигли Новой Зеландии. Они освоили каждый остров в громадном океане, и на все это у них ушло немногим более двух тысячелетий.

Лодки-катамараны с хорошим запасом пищи и пресной воды отправлялись в путь против господствующего ветра. Может показаться, что это было непосильным трудом, зато обеспечивало безопасную дорогу домой, куда мореходы могли вернуться после разведки, ориентируясь по звездам и уже при попутном ветре. Это было относительно несложно — путешествовать вдоль географической широты, так, чтобы каждую ночь восходящая или заходящая звезда находилась в одном и том же положении относительно лодки. Когда же подходило время возвращения домой, было намного проще, повернувшись на сто восемьдесят градусов, плыть под парусом, наполненным попутным ветром, ориентируясь по тем же звездам (просто в теории), на практике же чревато многочисленными опасностями. Ничего не стоило на обратном пути промахнуться, проплыв мимо родного острова, особенно если проходить мимо него приходилось ночью или в шторм. Неизбежны были и человеческие потери.

Еще более примечательно то, какими приметами пользовались полинезийцы, чтобы определить, есть ли впереди суша. Облака, формировавшиеся над высокими островами, позволяли догадаться об их существовании раньше, чем они возникнут на горизонте. При определенных условиях облака отражали голубизну мелководья вокруг атоллов. Подсказкой были и летящие птицы, о которых было известно, что гнездятся они на суше. На то, что по ветру суша, указывал мусор растительного происхождения, плавающий на поверхности воды. Но древние путешественники не только просчитывали свой путь вперед, они его чувствовали. Даже в наши дни потомственные мореплаватели умеют понимать малейшие перемены в движении моря. Волны несутся по поверхности океана, но отражаются от островов, подобно тому, как волны от брошенного в бассейн камня отражаются от его бортика. Даже в сотне миль от суши опытный навигатор заметит изменение рисунка на поверхности воды, возникающее в результате наложения волн, идущих в двух разных направлениях.

Я описал, как пришли на острова полинезийцы. Это не отвечает на вопрос: почему! Что подвигло их на эти выдающиеся подвиги — остается для нас тайной. Их не могли гнать вперед экономические сложности, возникающие в результате перенаселения. Острова, лежащие в Тихом океане, по большей части просторны и плодородны, даже в наши дни плотность населения на них невысока. Может быть, их гнало вперед непреодолимое стремление к познанию неизвестного и нового. Они наверняка совершали плавания через Пацифику к берегам Южной Америки. Нам известно об этом потому, что сладкий картофель кумару до сих пор культивируют по всей Полинезии. То, что родина сладкого картофеля — Анды, не подлежит обсуждению, следовательно, факт свидетельствует о наличии хоть каких-то контактов между исконными жителями Южной Америки и полинезийцами. Генетика отметает версию Тура Хейердала, по которой сладкий картофель был принесен на острова Тихого океана народом, который, как он предполагал, изначально жил в Южной Америке и заселил Полинезию: мы уже доказали с абсолютной достоверностью, что заселение Тихоокеанского региона продвигалось в противоположном направлении. Для того чтобы сладкий картофель попал на острова из Южной Америки, полинезийцы должны были проложить путь через весь Тихий океан. Но они не оставили в Америке заметного генетического следа. Насколько мне известно, там ни разу не было обнаружено ни единого образца полинезийской митохондриальной ДНК. Однако я, в конце концов, «поймал» две митохондриальные последовательности с Таити (Французская Полинезия), которые совпали с опубликованными последовательностями из Чили. Мне нравится предположение, что это совпадение — отдаленная память о женщинах, бросивших родину, Южную Америку, и вместе с полинезийцами отправившихся в долгий путь через Тихий океан, но доказать этого я не могу.

Полинезийцы открыли и заселили Аотеароа, «землю длинного белого облака», которую мы знаем под именем Новая Зеландия. Генетические исследования твердо подтверждают это: маори, живущие на Аотеароа, обладают в точности такой же последовательностью митохондриальной ДНК, что и жители Полинезии. Это полностью согласуется с древними устными преданиями маори, которые рассказывают о восьми или десяти лодках-катамаранах, отправившихся откуда-то из Центральной Полинезии, возможно, даже с Раротонга, и после долгого путешествия достигших Аотеароа. Они обрели странную, но плодородную страну, в которой не было людей, но было множество удивительных, не виданных ими прежде живых существ, в том числе громадных нелетающих птиц моа, родственников страуса (моа были истреблены в результате хищнической охоты).