100 великих чудес света (с илл.) - Ионина Надежда Алексеевна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/98
• Следующая

Храм на Востоке очень часто своими формами напоминает гору. Это связано с ролью священной горы Меру (своего рода Олимп восточного мира) и с функцией гор в восточной истории. Гора – символ мощи и величия, и потому как гора – пятиглавый Ангкор-Ват.

Каждый камень храма покрыт резьбой или барельефами. Чего стоит только галерея первого этажа длиной в целых шестьсот метров! Здесь восемь панно – больше тысячи квадратных метров рельефной скульптуры. Сотни прекрасных танцовщиц, военные и религиозные сцены... Кажется, что в камне оживают древние легенды, поверья, давняя жизнь.

Сюжеты всех этих гигантских каменных фресок взяты из мифологии – из «Махабхараты» и «Рамаяны». На одной из фресок изображены все боги, входящие в пантеон Брамы: богиня богатства Кубера и бог войны Сканда, с многочисленными руками и головами, верхом на павлине, и Индра, и Вишну, и бог смерти Яма, и Шива...

Каждый новый царь создавал себе храм-усыпальницу. Этот храм должен был находиться в центре – на пересечении улиц и каналов. Считалось, что город подобен горе Меру – жилищу богов и центру мироздания, он тоже центр мироздания. Соответственно и храм – центр земной суши. Город все рос и рос, возникали новые районы, новые центры.

Особенно велик город был в ту эпоху, когда на престол вступил Джаяварман VII – очень любопытная фигура в камбоджийской истории.

Преемники Сурьявармана унаследовали его самомнение и тщеславие, но не его силу. После смерти Сурьявармана империя кхмеров была разгромлена, а ее столица захвачена.

Когда столица была захвачена, жители угнаны в рабство и золотые пластины сорваны с храма Ангкор-Ват, кхмеры, разгромленные, но не покоренные, объединились вокруг Джаявармана VII. В свое время он добровольно отказался от престола, уехал из столицы, что было не совсем типично для царя, которому престол причитался по праву. Но когда стране стало грозить порабощение, Джаяварман объединил в горах остатки разбитых отрядов, создал крестьянское ополчение и повел борьбу с захватчиками. В 1181 году он нанес тямам сокрушительное поражение, потопил их флот и убил их царя. В том же году он короновался на престол.

Джаяварман предпринимал поистине героические усилия, чтобы спасти страну: он сооружал новые каналы, строил водохранилища и дороги, наводил порядок среди чиновников. Он восстановил разрушенный Ангкор и обнес его могучей стеной.

В центре города, славившегося храмами, дворцами и знаменитой террасой слонов, был воздвигнут Байон – новый для Камбоджи тип храма. Это поистине фантастическое зрелище, странное и противоречивое (впрочем, как и все, что делал Джаяварман VII).

...Гора камней, хаотическое нагромождение частью разрушенных временем, частью незавершенных строений. И на фоне неба – силуэты 50 грандиозных башен, устремленных вверх. Каждая из них несет на четырех своих сторонах исполинские изображения лиц боддисатвы Локешвари, высеченные в камне. 200 лиц, улыбающихся одинаковой загадочной улыбкой, смотрят на город... Немного квадратные, чуть плоские лица с широкими носами, миндалевидный разрез глаз, толстые и в то же время четко очерченные губы... И все они (если верить преданиям и хроникам) – лицо самого Джаявармана.

Галереи Байона, как и галереи Ангкор-Ват, украшены каменными барельефами. Сюжеты этих обширных каменных композиций относятся к двум совершенно различным мирам. Внешняя галерея посвящена историческим событиям и бытовым сценам, а фрески внутренней галереи изображают мир богов.

Изображение залитого водой леса – своего рода символ Камбоджи. В период тропических ливней, когда с июня по сентябрь день за днем низвергаются с неба мощные потоки дождя, чуть ли не вся Камбоджа уходит под воду. Вот и на стенах Байона изображено фантастическое видение леса, полного воды и рыб. Рыбы так впечатляюще и точно вырезаны в камне, что, даже не будучи большим специалистом, можно распознать их породы.

А вот сцены придворной жизни – танцы, беседы, игра в шахматы, борьба, король в окружении придворных.

...Сцены, посвященные Шиве, Раме, Кришне, превращениям Вишну, перемежаются эпизодами с участием принцев и принцесс. Вот история сына Кришны и Рукмини, брошенного в море демоном зла и проглоченного рыбой.

Храм – это что-то вроде города в городе. Замкнутый в окружающих его высоких стенах, со своей собственной внутренней жизнью, своими священниками, служками, музыкантами, священными танцовщицами, слугами, рабами... Со своим складом роскошных ритуальных одеяний, предметов культа, еды; со своими кухнями, службами, помещениями. И со своей богатой казной, в которой год от году увеличивались колоссальные запасы драгоценных приношений и даров – золотой посуды и серебра, жемчуга, бриллиантов, алмазов...

Чтобы построить только один храм Бантеай-Хмар, затерянный в джунглях на северо-востоке страны, 40–45 тысяч рабочих должны были трудиться по десять часов в день восемь лет подряд. А над орнаментом его тысяча человек должна была работать 20 лет! А ведь были еще другие храмы и монастыри в других городах... Был Пра-Кхан – «Священный меч», мавзолей, воздвигнутый Джаяварманом VII в память своего отца и занимавший площадь в 56 гектаров.

В надписи, посвященной буддийскому храму Та-Прохм, можно прочитать: «Ему принадлежит 3140 деревень. В нем было занято 79 365 человек, из них – 18 великих жрецов, 2740 служителей, 615 танцовщиц. Храму принадлежало 5000 килограммов золотой посуды, почти столько же серебряной, 35 алмазов, 40 620 жемчужин, 4540 других драгоценных камней, огромная золотая чаша...». Но это еще не все. Далее надпись перечисляет «продукты питания всякого рода: рис, масло, патоку, растительное масло, крупы, мед». И даже 2387 пар одежды для облачения статуй! А ведь это был далеко не единственный храм.

Но через столетие после Джаявармана VII, последнего великого строителя Ангкора, от когда-то преуспевающей империи остались одни воспоминания. В 1431 году после одного из набегов сиамцев, которые взяли и разграбили город, большинство жителей покинули Ангкор.

Но город не хотел умирать... Город дождался своего времени, когда легенды о нем услышал Анри Муо. Люди нашли и вновь вернули к жизни Ангкор, который стал одним из крупнейших музеев мира. Башни его украшают национальный герб Камбоджи...

Один из внуков легендарного Гарун аль-Рашида – халиф Аль-Мутасим (рожденный от турчанки-наложницы), встав во главе могучей Аббасидской державы, окружил себя личной гвардией из наемников-турков. Их дерзкое поведение, грабежи и поборы вызывали недовольство багдадцев, грозившее вылиться в открытое выступление. Все чаще раздавались голоса против самого халифа, потворствовавшего злоупотреблениям. Необходимо было срочно разрядить обстановку, и халиф Аль-Мутасим отдал распоряжение о строительстве в пустыне, в 138 километрах от Багдада, новой столицы – Самарры.

Всего за полтора десятка лет на правом берегу Тигра вырос город, «пленительный и прекрасный, как мираж в пустыне», вытянувшийся вдоль реки на несколько километров. Сюда в 836 году и была перенесена столица Аббасидского халифата. Семь последних халифов благоустраивали город, в котором в пору наивысшего его расцвета жило около 200 000 человек. Это была очень значительная цифра для того времени.

Однако через 56 лет звезда Самарры закатилась. Основную роль в этом сыграли неблагоприятные условия, и прежде всего недостаток воды. Город начал быстро пустеть, и Багдад вернул себе звание столицы.

Немецкие археологи в начале нашего века обнаружили во время раскопок руины мечетей, дворцов, жилых домов, фрагменты резьбы по стуку и дереву, стенные росписи. Руины Самарры на три километра тянутся вдоль широкого русла Тигра. «Приятная для глаз» Самарра поражает обширностью территории и огромными размерами зданий. Главная улица города шла параллельно берегу реки и была шириной 100 метров. По обеим сторонам ее катили свои воды каналы, а ряды деревьев защищали прохожих от зноя.

• Предыдущая
• 47/98
• Следующая