Под уральскими звездами - Гравишкис Владислав Ромуальдович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/66
• Следующая

Сережа вспомнил, как он недавно ждал дядю. Письмо получили еще на той неделе, и Сережа все дни почти не отходил от окна, высматривая дядю Гришу, который должен был появиться на дороге, пересекавшей озеро. Позавчера так и уснул, положив голову на подоконник.

Проснулся у себя в постели и тотчас посмотрел на диван; да, там спал дядя Гриша. Головы не было видно, ее заслонял стул. Через спинку стула была перекинута светло-зеленая гимнастерка с длинным рядом перевернувшихся вверх тормашками орденов и медалей. Под гимнастеркой лежали синие брюки-галифе, на полу стояли солдатские кирзовые сапоги.

Сережа на цыпочках пошел к дивану, чтобы посмотреть на дядю Гришу, как вдруг из-за гимнастерки совершенно неожиданно раздалось густое рычание:

— Ррррь-ря!

Сережа невольно присел на корточки. Стул с гимнастеркой зашевелился, отодвинулся, зазвенели медали, выглянуло крупное и круглое лицо дяди Гриши:

— Э-э, племяш! Да ты, я вижу, напугался?

— Нисколько даже! — стал отпираться Сережа.

— А присел зачем?

— Так просто.

— Ладно, ладно, рассказывай! А я слышу, кто-то крадется ко мне, словно мышонок. Дай, думаю, разверну контратаку... Ну, здравствуй, Сережа!

Так они и встретились.

Время шло. Сережа взглянул в сторону просеки, по которой ушел Силачев. Никто оттуда не появлялся, никаких звуков не доносилось. «Куда это он подевался? — размышлял Сережа. — Говорил — недолго, а сам все еще не идет. Поискать разве? И Винтика можно взять с собой. Все-таки с собакой лучше...»

Сережа посмотрел себе под ноги, где, свернувшись клубочком, лежал рыжий Винтик.

— Эй, Винтик! — позвал Сережа.

Винтик услышал зов: сел, протяжно, с подвыванием, зевнул и осмотрелся.

— Спишь? Эх ты, соня! А у нас дядя Гриша потерялся. Ушел, и нету до сих пор. Пойдем поищем, а?

Винтик еще раз зевнул и даже не взглянул на Сережу. Но когда новый хозяин отвязал поводок от облучка, собака охотно выпрыгнула из саней и тотчас погрузилась в снег по самые уши.

Винтик тянул за собой Сережу, а мальчик запутался в одеяле и никак не мог выбраться. Сережа, рванувшись, вывалился вместе с одеялом прямо на Винтика. Собака испуганно отпрянула, тявкнула и потянула за поводок.

— Ничего, Винтик, ничего! — успокаивал Сережа. — Я ведь нечаянно. Сейчас выберусь.

Выпутавшись, Сережа забросил одеяло обратно в кошеву, и отправился в путь по следам Силачева — крупным бесформенным ямам, отчетливо видневшимся в снегу.

Идти было тяжело. Ноги сильно увязали, и скоро Сережа, запыхавшись, остановился. Теперь понятно, почему так медленно тащился и так часто отдыхал Серко: нелегкое дело тянуть по такому снегу груженые сани. Сереже стало жаль Серко: лошадь старая, слабенькая. «Не буду я больше стегать ее, — решил он, — пусть потихоньку везет. Все равно когда-нибудь приедем в дом отдыха...»

Отдышавшись, они побрели дальше. Просека кончилась, впереди лежала поляна — белесое озеро в черных лесных берегах, прикрытое сверху колпаком темно-синего неба с золотыми зернами звезд и кривым серебряным осколком луны. Он светил так слабо, что нисколько не разгонял темноты, и Сережа, как ни вглядывался, нигде не заметил дяди Гриши.

Вдруг Винтик насторожился и заворчал. Весь вытянувшись, он смотрел в темноту. Сережа тоже взглянул вперед, но ничего не заметил. Он посмотрел на собаку:

— Чего ты, Винтик?

Собака вильнула хвостом, оглянулась на Сережу, тявкнула один раз, потом другой и залилась звонким лаем. Сережа озирался во все стороны и все-таки ничего подозрительного не видел. Что такое с собакой? Кого она чует? Где дядя Гриша?

Он хотел погладить Винтика, но тот отскочил и не дался. Тут мальчик услышал глухой голос:

— Сережа! Стой! Ни с места! Стой!

Кричал дядя Гриша. Кричал откуда-то совсем близко, но его нигде не было видно.

— Дядя Гриша! Вы где? — недоумевая, откликнулся Сережа.

Из-под снега впереди донесся все тот же глухой голос:

— Здесь я, Сережа! Ты не бойся, я в шахту провалился, будь она трижды проклята! Вот что, Сережа: подходи потихонечку. Только под ноги смотри, чтобы самому в яму не попасть. Сучков опасайся, сучков! Сучки заметишь — сразу назад!

Теперь Сережа рассмотрел впереди большое углубление. Голос доносился оттуда, из-под снега. Мальчик стал осторожно продвигаться, ногой прощупывая дорогу. Григорий время от времени спрашивал:

— Идешь, Сережа?

— Иду, дядя Гриша.

— Осторожнее, под ноги смотри.

Сердце у мальчика сильно билось. Дядя Гриша попал в беду, надо выручать, а сможет ли он? Остановившись в двух шагах от отверстия, он спросил:

— Дядя Гриша, а вылезти вы не можете?

— В том-то и дело, племяш, что не могу. Кабы мог!

— А как же мы теперь? — растерянно сказал Сережа.

— Ничего, ничего, племяш! Что-нибудь придумаем, не беспокойся.

Силачев замолчал. Он сам еще не знал, что тут можно придумать. Нечего было надеяться, что кто-нибудь поедет этой дорогой — ночь. Сережа ничем помочь не может — малыш, слабосильный совсем. Даже если бы нашлась веревка, то и тогда ему не вытащить Силачева. Вот если бы с ними был этот озорник Женька, тот бы сразу пригнал лошадь, зацепил бы вожжами и выдернул бы его из шахты, как репку из грядки.

Вожжи! Но ведь и Сережка сумеет снять их с лошади и принести сюда. А когда будут вожжи, он подцепится за жердь и уж как-нибудь выскребется из проклятой дыры!

— Сережа! — окликнул Силачев. — Я тебя попрошу одно дело сделать. Сможешь?

— Смогу, дядя Гриша! — уверенно сказал Сережа. Чтобы помочь дяде, он был готов на все.

— Ты иди сейчас к кошеве и сними с Серка вожжи. Потом принесешь сюда. Понятно?

— Понятно.

— Вот и ступай, Сереженька, выручай дядьку. Там застежки есть подле самой уздечки — их отстегни, вытащи вожжи, смотай и неси сюда. Тут мы что-нибудь придумаем. А коня ты не бойся, он смирный, не тронет.

— Я не боюсь. Я на нем верхом ездил.

Сережа побежал обратно к кошеве. Теперь уже некогда было обращать внимание на то, что тяжело идти. Какая там усталость, когда надо помогать дяде Грише! Винтик тоже как будто понимал, что надо торопиться, и усердно скакал рядом.

Скоро они добежали до просеки, где остался Серко. Сережа глазам не поверил: ни кошевы, ни лошади на месте не было. «Ушел, — мелькнуло в голове мальчика. — Что делать! Бежать обратно к дяде Грише и сказать, что лошадь ушла? А тем временем Серко убежит совсем далеко, тогда его и не догонишь...»

И Сережа бросился в ту сторону, куда, по его мнению, ушел Серко. Бежали они долго, пока совсем не выбились из сил. Лошади нигде не было.

Сережа остановился и прислушался. Лес молчал. Высоко над головой шумели вершины сосен, словно там в мохнатой хвое шарил большими лапами кто-то огромный, невидимый. Здесь, внизу, ветра почти не было.

И вдруг донесся прерывистый звук, как будто фыркнула лошадь. Звук был такой слабый, что почти сливался с шумом вершин. Сережа не успел даже заметить, с какой стороны он донесся.

— Слушай, Винтик! — приказал он собаке.

Побелевший от снега, продрогший Винтик, казалось, и в самом деле прислушивался. С минуту они стояли неподвижно, затаив дыхание, пока снова не услышали звук, на этот раз долгий, пронзительный скрип. Он доносился справа, из глубины леса.

Винтик поднял голову и посмотрел на Сережу: слышит ли он? Да, Сережа слышал. Но как мог Серко попасть в глубину леса? Наверное, дорога здесь делает крутой поворот, вот и кажется, что звук долетает из леса. Надо бежать напрямик, чтобы выйти наперерез Серко.

— Бежим, Винтик! Серко там! — крикнул Сережа.

Не разбирая дороги, прямо через лесную чащу они устремились к тому месту, откуда все еще доносилось пронзительное повизгивание полозьев. Обледенелые тяжелые ветки соснового молодняка били мальчика по лицу, голове, плечам, но Сережа не обращал внимания и все шел, шел, задыхаясь от усталости, дрожа от нетерпения.

Неожиданно Винтик отбежал в сторону, и поводок захлестнулся вокруг ствола молодой сосенки. Сережа оказался по одну сторону деревца, Винтик — по другую. Мальчик попытался потянуть собаку назад, она не шла, рвалась вперед. Сосенка гнулась и качалась, позванивая ледком на ветвях.

• Предыдущая
• 7/66
• Следующая