Синий краб (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 53

• Предыдущая
• 53/186
• Следующая

— Оттаскивай снег, — велели ему.

Лопаты не было, пришлось работать обломком лыжи и куском фанеры. Среди сугробов вырыли квадратное углубление, окружили его стеной из снежных комьев. Прорезали бойницы, сложили наверху зубцы. Минька помогал. Оттаскивал в сторону лишний снег. Длинная шуба мешала Миньке, но он не жаловался. Между поднятым воротником и низко нахлобученной

шапкой блестели черные бусины его глаз.

Лешка заметил:

— А он вроде бы ничего парень.

— Ничего, — сказал Виталька. — Только родители портят. Тепличное воспитание.

Когда крепость была почти готова, с катка вернулись Вовка и Райка. С ними был еще мальчишка в лохматой шапке. Виталька знал, что он из шестого «б».

Вовка, Райка и мальчишка из шестого «б» осмотрели постройку и заявили, что отнесут домой коньки, а потом возьмут крепость штурмом.

— Видали мы таких, — сказал Лешка.

— Попробуйте сунуться, — добавил Виталька.

Лешка с согласия Витальки назначил себя комендантом крепости и приказал готовиться к обороне.

Первый штурм отбили сразу. Противник увяз в снегу и отступил под градом твердых, смерзшихся «снарядов».

— Огонь! — громче всех звенел Минькин голос. Минька тяжело пыхтел и швырял снежки без перерыва. Правда, кидал он, как девчонка, через голову и недалеко, но один раз все-таки попал Райке по плечу. И Лешка снова сказал, что Минька неплохой парень.

Потом Лешка заметил, что Минька просто помирает от жары.

— Снимай свой платок!

— Простынет еще, — забеспокоился Виталька. — Ну его…

— Ерунда.

Шарф привязали бахромой к обломку лыжи, а обломок воткнули в зубец на стене. Увидев флаг, Вовка, Райка и шестиклассник в лохматой шапке снова полезли к крепости.

Эту атаку тоже отбили.

Проваливаясь в сугробах, осаждавшие бежали от неприступных стен. Райка отстала от мальчишек. Она зачерпнула валенком снегу и поэтому остановилась. Стоя на одной ноге, Райка стянула валенок и принялась вытряхивать снежные крошки.

— Ура! — заорал Лешка.

— Ура! — крикнул Виталька и вслед за Лешкой выскочил из крепости. Минька тоже крикнул «ура!», но застрял в узком проходе. Лешка подскочил к Райке и толкнул ее плечом. Она полетела в снег. Виталька поднял снежный ком:

— Сдавайся!

Райка закрылась валенком, отчаянно завизжала, но не сдалась. Вовка и шестиклассник в лохматой шапке бросились на выручку. Виталька с Лешкой кинулись к укрытию, вышибли из прохода Миньку и заняли места у бойниц.

В это время два снежных ядра ударили по лыже. Флаг упал. Лешка хотел поскорей поднять его, но тут все услышали шум мотора.

В переулок свернул снегопогрузчик. За ним двигались два самосвала.

— Крышка, — сказал комендант.

Погрузчик, не теряя времени, врезался в край снегового вала.

— Раньше здесь никогда не чистили, — печально сказал Виталька. Вовка, Райка и мальчишка из шестого «б» перестали наступать.

— Обрадовались, что крепость разломают, — пожаловался Минька. Но противники совсем не обрадовались. Они хотели победить сами. Вовка подошел и заявил:

— Мы бы вас все равно снегом накормили…

— Шиш, — сказал. Лешка. Вовка вздохнул и посмотрел на погрузчик. Виталька тоже посмотрел на погрузчик. Тяжелая машина двигалась медленно, но неотвратимо. На кромке красной «лопаты» белели слова: «Рядом стоять опасно».

Ребята постояли немного у крепости, и Вовка сказал, что они пойдут домой.

— Айда ко мне, — позвал Лешка Витальку. — Снегиря посмотришь.

Они оглянулись последний раз на крепость, которую все-таки не сдали, ухватили за руки Миньку и пошли к Лешкиному дому.

Только сейчас Виталька заметил, что уже наступил синий вечер. Снег был синим, небо тоже было сумеречно-синим и непрозрачным. Зажигались желтые окна. В конце переулка розовела над крышами полоска заката. Сверху она уже подернулась сизой дымкой. Над закатом слабо блестел тонкий месяц.

У Лешки разделись, погрелись у печки. Потом смотрели снегиря, которого Лешка поймал западенкой, выменянной у Вовки на велосипедный насос. Потом снова грелись у печки. Наконец, Виталька велел Миньке одеваться. Но тогда Минька захлопал ресницами и спросил:

— А где шарфик?

Виталька повернулся к Лешке. Тот тоже растерянно заморгал.

— Забыли…

Минькины глаза-бусины сделались большими.

— Попадет, да? — хныкнул он.

— А ты думал, — сказал Виталька.

— Флаг забыли, — выдохнул Лешка-комендант. — Эх, вы!.. То есть, эх, мы…

Они поспешно засунули Миньку в шубу, хотя понимали, что торопиться некуда.

Виталька очень отчетливо представил, как погрузчик загреб шарф вместе со снежными комьями и обломком лыжи.

Ребята выскочили на крыльцо. Вечер был уже темно-синим. Месяц поднялся выше и сделался из серебристого золотым.

Снегопогрузчик все еще шумел в переулке.

— Спросим, может, водитель заметил шарф, — с жиденькой надеждой сказал Виталька.

Они выбежали за калитку.

— Ух ты, — произнес растерянно Лешка. А Виталька и Минька от удивления не нашли, что сказать.

Крепость стояла как прежде. Только она казалась выше, потому что рядом не было сугроба. Луч от фары снегопогрузчика светлой полосой висел над зубчатыми стенами. И в этом луче ярко горел поставленный кем-то малиновый флаг.

1962 г.

— Дальше так не может продолжаться, — грозно сказала Инна Павловна и стукнула указкой по классному журналу. Указка щелкнула, словно хлыст дрессировщика. — Казаков, встань, когда о тебе говорят! Я обращаюсь к нашему классному активу: до каких пор мы будем позволять Казакову срывать уроки?!

— Он больше не будет, — сказал с задней парты Владик Сазонов.

— Сазонова не спрашивают, — отрезала Инна Павловна.

Еще несколько голосов заикнулись, что Генка больше не будет. Но оказалось, что их тоже не спрашивают.

Тогда подняла руку староста класса Зинка Лапшина:

— Надо, Инна Павловна, написать записку его родителям, — противным тонким голосом сказала Зинка. — Пусть они придут в школу.

— А че я сделал? — печально спросил Генка и показал под партой Зинке кулак.

Инна Павловна подумала и сказала, что родители и так скоро придут, потому что будет родительское собрание.

— Есть еще предложения?

— Есть, — сказала Зинка. — Тогда, Инна Павловна, надо его поставить в какой-нибудь младший класс. Только не в третий, а лучше в первый, потому что в третьем он уже стоял. Пусть он поучится сидеть у самых маленьких.

Инна Павловна одобрительно закивала:

— Совершенно верно, Лапшина. И пусть первоклассники посмотрят, какие недисциплинированные ученики бывают в четвертом классе.

— Теперь Зинке спокойно не жить, — донеслось из угла, где сидел Генкин друг Юрик Пчелкин. Но даже эти слова не обрадовали Генку.

Его судьба была решена.

К третьеклассникам Генку водили на исправление не раз, но он их не боялся. Это были свои ребята, и Генку они знали. А с первоклассниками разве кашу сваришь? Будут хихикать и разглядывать тебя, как заморского страуса, а ты стой будто столб и глазами хлопай. Тошно. Ну ладно, Зинка!.. А пока все равно тошно…

Дверь за Генкиной спиной закрылась мягко, но плотно и решительно.

— Ну и стой здесь, — вздохнула учительница первоклассников. Да стой спокойно… Горе мне с вами. — У нее был усталый голос и мелкие морщинки вокруг глаз.

Генка начал стоять. А что ему оставалось делать? Он стоял у самого порога и смотрел на продолговатый сучок на краю половицы. И думал, что вот когда-то было высокое дерево и оно росло и цвело, и была у дерева ветка с листьями, а потом дерево срубили, распилили на доски, а от ветки остался только маленький сучочек.

Но думать про ветки и деревья Генка заставлял себя насильно, чтобы забыть о тридцати первоклассниках, которые сидят все против него одного и смотрят. Хоть бы уж они писали что-нибудь в своих тетрадях с косыми линейками. Но они, кажется, ничего не пишут, а только слушают учительницу. Она ходит между рядами и что-то рассказывает. Генка даже не понимает, о чем она говорит. Плохо ему стоять. Жарко даже как-то. Воротник давит, а к ушам будто электрические провода подвели — щиплет и дергает.

• Предыдущая
• 53/186
• Следующая