Синий краб (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 48

• Предыдущая
• 48/186
• Следующая

Тогда Вилли бросился вперед. Сердце у него отчаянно заколотилось, словно это была не игра, а настоящая опасность. Надо было перебежать дорогу и скрыться в подъезде раньше, чем Франц крикнет снова, что он уже выстрелил. И Вилли кинулся наперерез ревущим мотоциклам…

Франц видел, как от удара коляской Вилли подлетел в воздух и упал ничком.

Он лежал рядом с решеткой водостока. Сразу стало тихо, несмотря на то, что мимо продолжали мчаться мотоциклы.

Франц смотрел вниз. Хотя было высоко, он видел маленький вихор на светлом затылке братишки, коричневую полоску йода на худенькой руке и острые лопатки пол белой рубашкой.

— Вилли, — негромко позвал Франц. Он выпрямился, и карниз мягко ушел из-под ног. Пустота холодной улицы качнулась внизу и кинулась навстречу…

Франц упал прямо на железную решетку водостока. От затылка до поясницы прошла горячая игла. Удар опрокинул мальчика на спину. Уголком глаза Франц увидел белую рубашку Вилли, но глазам сделалось больно, и мальчик стал смотреть вверх. Некоторое время он чувствовал еще холод железной решетки и видел небо. В небе быстро двигались темные облака, и черные башни собора с тонкими крестами падали им навстречу. Они падали всей своей массой на землю, на город, на серый каменный переулок, полный мертвой тишины и грохота стремительных мотоциклов…

— Может быть, все не есть так. Пресса не говорит правду. А старик просто есть болен, — заметил вдруг Копф.

— Хотелось бы так думать, — сказал подполковник. — Очень хотелось бы, чтобы все было не так…

Мы поднялись. Ветер снял со скамейки и мягко бросил на песок снимок разрушенной улицы.

1961 г.

Каждое утро, в восемь часов, Валерка отправляется в школу. В переулке он сворачивает на тропинку и спешит по ней до лазейки в бетонном заборе. Так делают все мальчишки, чтобы сократить дорогу.

За бетонным забором — стройка. Все ребята знают, что строится здесь новый цех Уралмаша, самый большой в Европе. В прошлом году, осенью, Валерка видел, как кранами ставили первые бетонные столбы. Потом на громадной высоте рабочие сваривали синими огнями электросварки балки перекрытий. Сначала Валерка проходил просто меж серых колонн, а однажды увидел, что над колоннами уже не зимнее небо, а крыша. Очень она высокая, не заметишь, если голову не запрокинешь. А наверху бесстрашно ходят по балкам монтажники. Кажутся они с земли совсем маленькими. Да и Валерка сам себе кажется букашкой. Потому что гулко гудят под сводами машины, громко кипят сварочные аппараты, и не поймешь, где тут вход и выход, длина и ширина. Жутковато даже…

Как-то шел Валерка из школы, засмотрелся на высокие краны и уронил варежку. Он наклонился, чтобы поднять ее, и тут чуть не случилась беда. Неслышно подкатил сзади самосвал и сбросил ребристые звенья арматуры, из которых сваривают каркасы для бетонных колонн.

— Берегись!.. — крикнул кто-то громовым голосом и отбросил Валерку в сторону.

Упал Валерка в снег, зажмурился от страха, а когда открыл глаза, увидел, что стоит над ним человек в серой шапке-ушанке, в брезентовой куртке и больших рукавицах. Рыжие густые брови у человека были сдвинуты.

— Живой? — спросил он и добавил сердито: — Носит вас тут!..

Подошли другие строители.

А бригадир с рыжими бровями снова обратился к Валерке:

— Видишь вот, из-за тебя железо не на место свалили. Помогай теперь перетаскивать, а то здесь дорога для машин…

Валерка побоялся спорить. Он не понял, серьезно говорит бригадир или шутит. Взял Валерка железный прут, Потащил. Железо обжигало холодом ладонь. Стиснул Валерка зубы, кое-как донес до места. Пришлось натянуть на правую ладонь рукав, чтобы она совсем не закоченела. Так он таскал железо вместе с рабочими минут десять.

— Стой, ребята! — приказал вдруг бригадир. — Дело это длинное. После обеда кран подойдет, тогда и перегрузим. Да и помощнику нашему домой пора, — показал он на Валерку.

И вдруг бригадир снова нахмурился:

— Подожди-ка, друг! А почему у тебя руки голые?

— А варежка там… под грузом осталась.

— Эх, да что же ты! — тихо сказал бригадир и вдруг набросился на других рабочих: — А вы куда глядели?

Большие парни в телогрейках неловко переступали валенками и молчали. Надо было Валерке идти домой. А варежку никак не достать.

— Завтра вернем, — успокоил его бригадир. — А пока вот, возьми… — И он протянул Валерке большущие рабочие рукавицы на ватной подкладке. Валеркины руки утонули в них по локоть.

Шел Валерка домой, похлопывая по портфелю рукавицей. Пусть теперь кто-нибудь скажет, что он не помогал стоить цех-великан!

1961 г.

Я видел его даже во сне. Мне снилось, что солнце — это совсем не солнце, а сверкающий желтый барабан. А потом приснился цирк. Он был совсем пустой. Посередине цирка вместо арены лежал громадный плоский барабан, а на нем выбивала подошвами дробь моя старшая сестра Галка. Наконец она перестала плясать и закричала так, что эхо загудело под куполом:

— Дай честное слово, что не тронешь его!

Этого я уже не выдержал и проснулся…

Я открыл глаза и сразу взглянул в угол у двери. Там торчал большущий гвоздь. Барабана на гвозде не было. Значит, Галка уже встала и умчалась на улицу…

Галку только вчера выбрали барабанщицей, когда в нашем квартале открылся пионерский лагерь. Не настоящий лагерь, конечно, а городской. Каменщики из комсомольской бригады Саши Котова подарили нам барабан. Они — наши шефы. Галка как увидела барабан, сразу вцепилась в него, и давай нам показывать, как она сигналы выбивать умеет. Ну, ее тут же и

выбрали. Конечно, она уже в седьмой класс перешла, а мы — я, Лешка и Майка — только в четвертый. Не нас же выбирать в барабанщики.

Целый день мы втроем ходили за Галкой, Ходили, будто просто так гуляем. Она косилась на нас сердито, но ничего не говорила.

Барабан Галка таскала на ремне через плечо. У меня даже сердце щемило, когда я смотрел на него. Он был темно-красный, с блестящими ободками, с черными винтами, чтобы кожу подтягивать. Внизу у него была пружинка, от нее звук получался звонче.

Я первый из всех не выдержал:

— Галка, дай хоть чуть-чуть…

Галка сразу завелась:

— Так я и знала! Теперь начнете клянчить! Пропорете барабан, а я отвечай. Если каждый будет колотить…

— Ж и ла, — сказал я.

А Галка подкинула барабан на ремне, поглядела на нас, как на букашек, и ушла.

После этого мы до вечера были грустные. Я даже с Майкой поругался из-за пустяка, из-за бумажного голубя, которого она запустила на крышу гаража, а доставать не хотела…

За ужином Галка держала барабан на коленях. Потом она вколотила у двери громадный гвоздь, и барабан поселился в углу. Я сразу повеселел. Пусть только Галка ляжет спать!

Но она сказала:

— Сергей, хочешь, подарю свой автокарандаш? И общую тетрадку…

— Какая ты добрая, — поддел я ее. — Ты всегда такая?

— Тетрадку с клеенчатой коркой, — сказала Галка. — Хочешь? Только дай честное пионерское, что не будешь даже пальцем трогать барабан.

— А он, что, лопнет?

— От вас что угодно лопнет, — ответила она. — Даже бочка железная. А я за инструмент отвечаю. Понятно?

Я понял, что, в конце концов, Галка спать будет на барабане, но меня не подпустит. Ну, я и разозлился. И сгоряча тут же дал честное пионерское, что не притронусь к барабану, пусть Галка лопнет от жадности вместе с тем самым «инструментом», за который она отвечает. И лег спать…

Сейчас, когда я проснулся, мне сразу вспомнился барабан.

Дома никого уже не было. Я оделся, вытащил из кухонного стола трехлитровую стеклянную банку и две вилки с железными черенками. И начал тренироваться.

Банка, конечно, не барабан, но я все равно здорово увлекся. Принялся выстукивать все сигналы подряд… Когда банки не стало, я пошел в коридор и начал барабанить по железному тазу, который висел на стене. Таз мог выдержать сколько угодно. Не выдержала соседка тетя Клава, и я поскорей выскочил во двор.

• Предыдущая
• 48/186
• Следующая