Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий истор - Гусляров Евгений Николаевич - Страница 80

А. Лопухин. С. 311.

Во дни последних Своих проповедей, Господь отошел на некоторое расстояние от Иерусалима, но не выходил за пределы Иудеи. Сейчас нельзя было далеко уходить от этого города, но не следовало и торопить время страданий. Настали последние дни беспечности и мира, когда Он раскрывает Свое сердце и рассказывает притчи, которыми до сих пор живет человечество.

Ф. Мориак. С. 144–145.

Во время (последнего Своего путешествия в Иерусалим, уже предчувствуя смерть) Иисус с учениками Своими нередко оказывался среди фарисеев, которые также шли в Иерусалим. Он видел их по-прежнему самонадеянными, довольными своею праведностью и уничижающими других. Ученики Его, конечно, не избегли этого уничижения, и любовь Его к слабым и отвращение к фарисейской гордости внушили Ему одну из тех притч, где фарисейство изображено бессмертными чертами с истиной поразительной.

«Два человека, — сказал Иисус этим мнимым праведникам, — вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как сей мытарь. Пощусь два раза в неделю; даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне, грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет; а унижающий себя возвысится».

А. Дидон. С. 534–535.

Они слушают Иисуса с самодовольством, которое Его сердит. Не думают ли они, что им что-то причитается? Творец жизни ничего не должен Своему созданию. Нет никаких формальных прав там, где царствует любовь. Как объяснить им это? Притчу они воспримут лучше, нежели прямое наставление. Итак, Иисус начинает: «Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в свой виноградник...»

Ф. Мориак. С. 168–169.

Чтобы еще полнее и нагляднее разъяснить эту мысль, Христос рассказал им притчу о плате работникам в винограднике. Хозяин виноградника нанимал рабочих в три приема, так что первые нанятые им работали целый день, вторые несколько часов и третьи всего один час. Первых он нанял по динарию в день, а остальным, которые стояли праздно на рынке, предложил работать без определенного условия, обещая только должным образом вознаградить их. При расчете вечером хозяин велел своему управителю рассчитаться с рабочими и начать расчет с нанятых последними. Так как они пошли на работу по первому приглашению, с полным доверием к хозяину, и видимо усердием старались наверстать краткость времени, то хозяин велел дать им по динарию, так, будто они проработали целый рабочий день. Такая щедрость хозяина пробудила в других рабочих надежду, что он, соответственно их более продолжительной работе, заплатит им больше условленного динария. Но когда хозяин их рассчитал также по динарию на человека, то они подняли ропот и упрекали его за то, что он сравнял их с последними, которые работали лишь один час, между тем, как они переносили зной и тягость целого дня. Но этот ропот обнаружил в них неверность принятому ими на себя обязательству и неосновательный расчет на получение большего сравнительно с тем, на что они шли, и такое недовольство встретило справедливый укор со стороны хозяина, который сказал одному из недовольных: «Друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? Возьми свое, и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе. Разве я не властен в своем делать, что хочу? Или глаз твой завистлив от того, что я добр?» Таким образом, и награда в царстве небесном будет зависеть не от первенства по времени признания и не от продолжительности пребывания в этом признании, а от степени верности долгу, усердия в труде и премудрой благости Божией, оценивающей людей не только по внешнему труду, сколько по внутреннему существу. Потому-то, опять добавил Христос, «будут последние первыми, и первые последними».

А. Лопухин. С. 430–431.

К чему было рассказывать притчу о работниках последнего часа, раз она до сих пор служит для людей соблазном? Плата одна — и тем, кто трудится не покладая рук от зари, и тем, кого Он нанял в середине, а также и в конце дня. Будем ли мы искать этому объяснение? Бог не обязан давать нам отчет. Он ничего не отнимает у тех, кто весь день трудился на жаре, но щедро одаривает и пришедших последними, потому что судит по их любви. Но если б и не было в них вовсе никакой любви, то раз Он их любит, их предпочитает, раз они соответствуют таинственному представлению Христа о человеческой привлекательности — что можем мы на это сказать? Он по-царски одарит их недостающей им любовью. А мы сами, созданные по подобию Божию, — управляли ли мы когда-нибудь движениями своего сердца?

Ф. Мориак. С. 168–169.

Одна из его лучших притч — это притча о человеке, раненом на дороге в Иерихон.

Э. Ренан. С. 128.

Однажды некий законник встал и, искушая Его, сказал: «Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Отвечая, Христос опять отбросил весь груз левитского закона, восстановив две истины: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим... и ближнего твоего, как самого себя». И тут последовала коварная ловушка: «а кто мой ближний?».

Д. Рид. С. 65.

Христос знал, что если спросить собственного мнения этого законника по этому вопросу, то оно было бы крайне узко и ложно; поэтому Он ответил Сам или, вернее, дал законнику средство ответить на него — одной из самых трогательных притчей.

А. Лопухин. С. 385–386.

…И в ответ Иисус придумывает историю о человеке, на которого по дороге из Иерусалима в Иерихон напали разбойники — эту дорогу арабы называют «Красный Подьем» из-за цвета тамошней почвы.

Ф. Мориак. С. 144–145.

Кто из смертных сумел бы ответить, как Иисус? Конечно, нашлись бы люди, которые, как и Он, открыто высказали бы свои взгляды, зная, что рискуют жизнью: людей, готовых идти на мученичество не так уж мало. Но Он сделал больше: как опытный фехтовальщик, он обезоружил противника, выбив шпагу из его рук. Его провоцировали заявить открыто, что «язычники» тоже «ближние», и этим осудить самого себя в нарушении закона. По сути Христос так и ответил, но Его слова совершенно посрамили спрашиваемого; редко случалось законникам терпеть такое унижение. Левитско-фарисейское учение признавало «ближними» только иудеев, а из всех отверженных язычников самаряне считались самыми отвратительными… Даже прикосновение к самарянину оскверняло и считалось злейшим «нарушением»… Целью вопроса было спровоцировать Христа на такой ответ, который поставил бы Его под самое суровое наказание; однако, избрав для ответа притчу о самарянине, Христос проявил поистине сверхчеловеческие смелость и гениальность, рассказав, как «некоторый человек ...попался разбойникам... которые изранили его и оставили едва живым. По случаю один священник шел той дорогою... а также один левит (обычный укор Христа тем, кто искал предать Его смерти)»…

Д. Рид. С. 65–66.

Но выдумана ли эта история? Дорога действительно опасна. Кажется, будто Учитель присутствует там, на месте событий, Он не выдумывает их, а видит совершающееся сейчас, в момент рассказа, как видит все, и, возможно, все это происходит лишь в нескольких стадиях от того места, где Его окружила взволнованная кучка слушателей и чистосердечный книжник всем сердцем внимает каждому Его слову.

Ф. Мориак. С. 144–145.

Он рассказал, как однажды человек, проходя скалистым ущельем, ведущим из Иерусалима к Иерихону, попал в руки разбойников, частые нападения которых дали самому проходу зловещее название «кровавого пути». Грабители-бедуины, бросили его на дороге обнаженным, истекающим кровью и полумертвым. Священник, возвращаясь этим путем в свой священнический город, увидел его, но тотчас же перешел от него на другую сторону дороги...