Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий истор - Гусляров Евгений Николаевич - Страница 53

В западной стене, окружавшей все храмовые постройки, было четверо ворот. Одни из них вели к царскому дворцу, причем необходимо было пересечь лежавшую по пути котловину, двое вели к предместью города, а четвертые ворота обращены были к самому городу. При этом спуск в ложбину и выход из нее совершались по ряду специально устроенных для того ступеней. Город лежал как раз напротив святилища, образуя амфитеатр, за которым с южной стороны тянулось глубокое ущелье.

И. Флавий ¹ . С. 135.

По описанию Мишны* (не вполне согласующемуся с описанием у Иосифа Флавия), большие стены, окружавшие храмовую гору, имели пять врат: двое к югу и по одним к северу, востоку и западу. Главные врата обращены были к востоку и назывались Сузскими, так как на них первоначально, будто бы, выгравировано было изображение персидской столицы Суз. Портики, из которых иные были двойными, поддерживались колоннами и вымощены были цветным мрамором, хотя покрыты деревянной крышей, чем и объясняются происходившие там частые пожары… Двор язычников представлял собой своего рода открытый рынок и был отделен от других дворов стеной, называвшейся «Сорег» (trellis). На низких пилястрах этого «средостения» была надпись на греческом и латинском языках, в которой запрещалось язычникам идти дальше под страхом смерти.

Ф. Фаррар ³ . С. 84.

##* Одна из частей Талмуда. — Ред.

У египтян более чем у других народов выделялся их громадный портал, огромная стена, поставленная наклонно, как каменная завеса при входе в залы, представляющая для непосвященных непреодолимую преграду.

У иудеев эта преграда была еще выше: угроза смерти была вырезана на колоннах вокруг всей паперти. Так у них охранялось грозное величие Иеговы.

А. Дидон. С. 218.

Царь окружил здание храма рядами покоев, которые все находились по величине своей в соответствии со зданием храма. При этом он потратил на них такое множество денег, что казалось, никто раньше его не мог так украсить храм. Эти здания покоились на огромной стене, в свою очередь, представлявшей одно из замечательнейших человеческих сооружений. Гора (на которой стоял храм) представляла значительный каменистый холм, постепенно повышавшийся к восточной стороне города и заканчивавшийся там крутой вершиной. По повелению Предвечного первый наш царь Соломон вершину этого холма отделил и обстроил крупными сооружениями, равно как воздвиг стену и снизу у подошвы холма, там, где открывается глубокое ущелье. Тут он постепенно охватил края холма большими, соединенными свинцовыми скрепами, глыбами камня, так что, в конце концов, получилась четвероугольная терраса, удивительная как по своему объему, так и по высоте, на которой она находится. Огромные глыбы показывали снаружи всю свою величину, тогда как внутри они были связаны между собой прочными железными скреплениями, делавшими их устойчивыми навеки. Когда это сооружение было доведено таким образом до вершины холма, царь велел сровнять верх тем, что засыпал промежуток между скалой и стеной и устроил таким образом совершенно гладкое и ровное место без выступов. Вся окружность этой площади обнимала в совокупности четыре стадии, причем каждая сторона ее имела одну стадию в длину. Внутри, вокруг всей вершины горы, тянулась еще стена, к которой с востока примыкала двойная галерея одинаковой со стеной длины и лежала как раз против находившегося в центре площадки входа в здание храма. Эту галерею украсили многие из прежних царей. Вокруг всего здания храма тянулись прибитые к стенам доспехи варваров, и к этим трофеям, которые Ирод опять поместил теперь на их прежнем месте, он присоединил еще доспехи, отнятые им у арабов.

И. Флавий ¹ . С. 133.

Из этого «Внешнего храма» широкие ступени вели во внутреннее окруженное стенами пространство, куда был запрещен доступ не евреям…

В. Дюрант. С. 581.

Далее находился «Хел» с пятью вратами, обложенными золотыми, и серебряными плитами, причем к ним вели пять мраморных ступеней. Там находился двор женщин, а к югу от него еще небольшой двор, так называемый «Лишкаф». На этом дворе находились 13 трубообразных ящиков для добровольных приношений, и на них-то, по мнению некоторых толкователей, намекал Спаситель в своих обличениях фарисеев, которые со свойственной им страстью все делать напоказ, — подавая милостыню, трубили перед собою в трубы. По углам этого двора находились помещения для хранения левитских музыкальных инструментов, а также и других принадлежностей, необходимых при совершении обета назореев и очищения прокаженных. Далее этого двора находились врата Никаноровы. Они были из коринфской бронзы, и к ним вели 15 кругообразных ступеней, от которых получили свое название, так называемые, «степенные псалмы».

Ф. Фаррар ³ . С. 84.

Женщины имели посреди первого двора отдельное помещение, отгороженное деревянным забором…

Э. Ренан. С. 178.

В столице само наличие Храма давало священству большую силу и власть. Первосвященник (должность эта передавалась по наследству среди нескольких семей) пользовался громадным авторитетом, хотя римляне и подрезали ему крылья. Он председательствовал в большом совете или сенате — санхедрине (древнееврейская транслитерация греческого синедрион — свидетельства глубокого греческого влияния)…

Ч. Додд. С. 12.

Внутри храма находился зал Газит, место встреч синедриона, или Великого совета старейшин Израиля. Возможно, этот институт возник в период правления Селевкидов (около 200 г. до н. э.), чтобы заменить совет, упоминаемый в Числах как дающий рекомендации Моисею. Первоначально его члены избирались первосвященником из рядов жреческой аристократии, но в римскую эпоху в его состав стало кооптироваться все возрастающее число фарисеев и некоторые профессиональные книжники. Это собрание, состоявшее из семидесяти одного члена и возглавлявшееся первосвященником, притязало на обладание высшей властью над всеми евреями, где бы они ни жили, и ортодоксальные иудеи признавали его авторитет. Но Хасмонеи, Ирод и Рим признавали его верховенство только в случае нарушения еврейских законов евреями из Иудеи. Он мог приговорить еврея из Иудеи к смерти за религиозные проступки, но не мог привести свой приговор в исполнение без согласия гражданской власти

В. Дюрант. С. 583–584.

Назначение и распорядок дворов и святилища были установлены законом Моисеевым. Во дворе ДЛЯ священников, так называемое, «медное море» для омовения, а в середине — огромный жертвенник для жертвоприношений, сделанный из неполированных камней. На его северной стороне находились мраморные столы для мяса жертвенных животных. В святилище стоял стол для хлебов предложения (хлеб, специально приносимый верующими в Храм для вкушения священниками. — Е. Г.); жертвенник кадильный и семисвечный светильник — весь из литого золота.

Ф. Фаррар ³ . С. 85.

Сама храмовая гора занимала четвертое место среди местных святынь. Ничто нечистое в обрядовом отношении не могло восходить на нее. Следующим по степени святости местом было пространство, находившееся между двором язычников и внутренними дворами, куда никто не мог входить кроме израильтян, и даже они могли входить, только не будучи осквернены соприкосновением с мертвым телом. Затем шел двор женщин, в него не мог входить никакой нечистый человек даже и после омовения. Еще священнее был передний двор израильтян, куда никто не мог входить из тех, которые нуждались в совершении за себя умилостивительной жертвы. Затем еще выше в этом отношении стоял передний двор священников, порога которого за исключением особых случаев, указанных законом, никто не мог переступать кроме священников или левитов. Пространство между жертвенником и храмом имело еще больше святости, так как в него не мог входить даже и священник с каким-либо телесным недостатком, или в разорванной одежде, или вкусивший вина. Самый храм стоял отдельно, и прежде чем войти в него, каждый священник должен был омыть руки и ноги. Но, наконец, и в самом храме был наивысший центр святости, именно отделение, известное под названием «Святая Святых», куда мог входить один только первосвященник, и то только однажды в году, в великий день умилостивления.