Рыжее знамя упрямства (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 24
- Предыдущая
- 24/158
- Следующая
Прошка не любила замечаний. Не потому, что наследница, а просто характер такой. Из нее сразу будто ежовые иглы:
"Сам, — говорит, — толкаешься, растопырил локти, — прешь, как паровоз…
— А у них там были паровозы? — подал голос со "второго этажа" Рыжик.
— Конечно были! Там даже межпланетные самолеты были. Иначе как бы жители разных планет общались между собой? Для полетов использовали космическую энергию. Всюду на холмах стояли вышки с большущими воронками, воронки эту энергию засасывали из мирового пространства, и она хранилась в специальных аккумуляторах…
— Ты не отвлекайся, — сказал Словко. — Все равно эти подробности в сценарий не влезут. — Ты развивай действие.
— Развиваю… Короче говоря, слово за слово, и они подрались. Не очень так, средне, однако мальчишка попал Прошке по шляпе, та слетела. Длинные волосы — наружу. Мальчишка рот открыл, заморгал.
"Извини, — говорит, — я же не знал, что ты девочка…" — Поднял шляпу.
Прошка шляпу нахлобучила и почему-то засмущалась. Проворчала:
"Какая разница, девочка или мальчик?"
А мальчишка ей:
"Большая разница. На нашей планете мальчишки с девочками никогда не дерутся…"
— Неужели есть такие планеты? — сказала Ксеня.
— Это же фантастика, — разъяснил Словко. — Надо учитывать законы жанра.
— Вы учитывайте молча, — попросил Игорь. — А то я собьюсь, и будет не сценарий, а дуля… В общем, Прошка тоже поморгала и спрашивает:
"А ты с какой планеты?"
"С Белилинды…"
"Ни фига себе! — удивилась принцесса. — Но ведь наша Дзымба и ваша Белилинда собираются воевать!"
А мальчик ей:
"Ну и что? Это же короли и генералы воюют, потому что им делать нечего. А нормальным людям работать надо. Папу пригласили сюда на должность главного чертежника в Институт Хитростей Космоса…"
Прошка даже не знала, что сказать. То ли обидеться за деда-короля, то ли похвастаться, что Институтом заведует ее папа. И… сказала:
"А что, у нас на Дзымбе мало своих чертежников?"
"Мой папа особый чертежник, — отвечает он. — Потому что умеет чертить параллельные линии так, что они пересекаются…"
"Так не бывает!" — заспорила Прошка, хотя в общем-то знала, что в некоторых случаях бывает, слышала про такое от отца. И этот мальчишка тоже, конечно, сказал, что бывает. Она не стала больше спорить.
"Значит, ты будешь здесь жить?"
Он завздыхал, опечалился так.
"Да, — говорит, — буду… Хотя я и не хотел уезжать. Я там был в отряде юных фонарщиков, у меня были друзья. Мы каждый вечер зажигали разноцветные фонари на главной площади Столицы…"
Прошка пожалела фонарщика. Она была вроде бы и задиристая, а внутри не такая, друзья это знали… Ну, и не просто пожалела. Честно говоря, этот маленький фонарщик ей понравился. И лицом, и… вообще. Ну, видно же, если хороший человек.
Она посопела, поскребла на носу веснушки и спросила:
"Тебя как зовут?"
"Ох… у меня имя длиннющее. Гииги Туттамяа-Гуллабум… А попросту Гига".
"Гига… а у тебя тут друзей, значит, нету?"
"Нету, — говорит он и смотрит на свои красные остроносые башмаки, шевелит ими туда-сюда. — Мы же только вчера прилетели с Белилинды. Хожу вот, гуляю, смотрю вокруг…"
Тут Прошка и сказала:
"Если хочешь, пошли гулять вместе… Или, — говорит, — у вас на Дзымбе мальчики с девочками не дружат?"
Он заулыбался сразу, хорошо так.
"Почему не дружат? У нас хоть кто хоть с кем дружит, если… ну, если им захотелось".
"Тогда идем, — говорит, — со мной. Тут недалеко есть очень интересное место. И там соберутся очень хорошие люди. И мы займемся очень уд-дивительным делом…"
Может быть, не следовало Прошке так сразу открывать тайну какому-то инопланетному пацану. Однако без этого не сложился бы сценарий. И кроме того, на Дзымбе ребята доверчивее относились к друг другу, чем на разных других планетах. Так объяснил слушателям Игорь. И дальше рассказывал вот о чем.
На краю громадного старинного парка (ну, просто целый лес!) была просторная лужайка, а на ней подымался среди всяких цветущих трав круглый бугор — ребята называли его Большой Волдырь. Там любила собираться компания, с которой дружила Прошка. Этой компании было наплевать, что она принцесса, главное, что надежный человек, не нытик и не трусиха…
Когда Прошка и Гига пришли к Волдырю, там были уже трое. Самый старший — Тити м («Чем-то похожий на Словко», — сказал Игорь), а еще толстоватый и ворчливый Лёпа и десятилетний музыкант Нотка. Он хорошо играл на самодельных свирелях из тростника и сам был похож на такой тростник… Ну, нельзя сказать, чтобы они так уж сразу обрадовались новичку. Титим укоризненно покосился на Прошку: мол, знаешь ведь, что дело здесь не для посторонних. Но было уже поздно. Во-первых, по дороге Прошка успела кое-что рассказать Гиге, а во-вторых… в этот момент появились восьмилетние брат и сестренка, двойняшки.
У них было общее прозвище Кро-Кро. Потому что по отдельности их звали Крошка и Кролик. Хотя иногда называли сокращенно, по второй части имен: Шка и Лик. И поэтому было еще одно имя на двоих — Шкалики. Это были приемные дети старого смотрителя парка дядюшки Брю. Добрые такие и дружные ребятишки, всем улыбались. Они в лопуховом листе, как в тарелке, принесли для каждого по большущей (ну прямо с яблоко!) ягоде-клубнике. С дедушкиной грядки. Но Шкалики думали, что всех тут будет шестеро, а оказалось, есть седьмой. Близнецы не стали спрашивать, кто такой. Просто Лик вытащил из кармана трусиков складной ножик и самую большую ягоду разделил пополам.
— Это нам с Крошкой. А вы берите остальные…
Все и взяли. И Гига взял, не отказываться же. Ну, а раз уж поделились угощением, то получилось, что он — тоже из этой компании. Титим перестал коситься и сказал Прошке:
— Мы тут отрыли еще кое-что. Какая-то надпись…
Несколько дней назад, ребята увидели в траве выпуклую ржавую крышку размером с круглый щит королевского копьеносца. Открыть не смогли и решили рыть вокруг, посмотреть, что это. Или какая-то старинная бочка, или вход в подземный туннель? Сейчас вокруг крышки откопанная глубина была уже по колено Шкаликам. И на круглой железной стенке выступали выпуклые буквы. Они были размером с ладонь и составляли несколько слов.
— Только, что за слова, никто не врубается, — сказал Титим. — Старинная какая-то фиговина…
Гига встал на колени. Он будто принюхался к буквам. Пополз вокруг этой штуки. И когда закончил "обползание", встал, отряхнул со своих инопланетных штанов мусор и сообщил:
— Это древний межпланетный язык. Мы учили в гимназии. Здесь написано: "Вечное Время и Вечный Путь".
— Вот это да, — недовольно сказал Лёпа. — А я думал: "Перевозка керосиновых товаров"…
— Хорошие слова, — заметил Нотка. — Будто из песни… — И почему-то застеснялся.
— Тут, ребята пахнет немалыми тайнами. Или сокровищами, — решил Титим. — Надо копать до конца…
— Может, попросить у деда батальон гвардейских саперов? — предложила Прошка. На нее замахали руками. Лёпа даже повертел пальцем у виска. Да она и сама сообразила: разве можно вмешивать в такое дело взрослых!
Самое дельное предложение оказалось у младших. Кро-Кро сказали, что сбегают сейчас до дядюшкиного сарая и прикатят оттуда паровую землеройку. Дядюшка Брю с ее помощью иногда копает в парке колодцы, удобная штука.
Со Шкаликами отправили Лёпу — землеройка хотя и на колесах, но штука тяжелая. Лёпа поворчал для порядка и пошел…
Прикатили эту машину через полчаса. Закопченная землеройка была похожа на маленькую полевую кухню. Снизу торчали из нее всякие приспособления: лопаты, буры, скребки и стальные зубья, чтобы долбить камни.
- Предыдущая
- 24/158
- Следующая
